— Я должна впечатлиться? — криво усмехаюсь я в ответ. — И это после того, как ты обманул и предал? После того как, сговорившись с моей же сотрудницей, решить меня подсидеть? После того, как решил, что мне не обязательно знать о собственном ребёнке?!
— Ты не хотела его, — уговаривает меня он, — я всего лишь оберегал тебя.
— Ты больной? — Чувствуя, как при одной мысли о том, кого больше нет, на глаза наворачиваются слёзы, смеюсь я. — Оберегал? А чтобы ты сказал, когда я заметила живот? Что обед был слишком плотным?
— Я хотел сказать после свадьбы, — с отчаянием в глазах, он собирается взять мою руку, но я отдёргиваю ладонь.
— Думал, что не оставишь мне выбора? — хохотнув, качаю я головой. — Чёрта с два, милый! Вселенная, или Бог, оказались умнее тебя, забрав ребёнка у таких прибабахнутых родителей, как мы.
— Это ведь не конец, мы…
— Больше нет никаких мы, — резко поднявшись, я отхожу к окну. — И никогда не было. Все эти годы ты непревзойдённо мне врал, желая сделать из меня непонятно кого. Я же была слишком честна, не веря, что ты любишь во мне саму себя. И мы оба проиграли жизнь, которая могла стать счастливой.
— Ты сама в это не веришь, — Андрей встаёт. — Я люблю тебя, и ты любишь. Ничего не мешает нам начать заново.
— Заново? Серьёзно? — развеселившись, я поворачиваюсь к нему. — После всего этого? Не разочаровывай меня, Хорошевский! — Собственная фамилия бьёт его не хуже пощёчины. — Хотя, куда уж больше…
— Алис, — подойдя ближе, он берёт меня за плечи, ловя взгляд, — просто разреши сделать тебя счастливой! Доверься последний раз.
— Я уже попробовала, — не пряча боли, я прямо и открыто смотрю ему в глаза, — вот только не прошло и суток, как ты растоптал всё моё доверие. Но и после, плюнув на здравый смысл, я не отказалась от тебя, дала второй шанс и до чего дошла? — Он весь состоит из вины и сожалений, только что мне сейчас до этого. — До больницы, Андрей. До. Больницы.
— Прости меня, — сникает он, отпустив меня, словно разом почувствовав всю тяжесть этого мира. — Прости, я… Если бы я только знал, хотя бы заподозрил, что что-то не так… Алис, я так радовался, когда оказался прав насчёт твоей беременности! Это… Ты даже представить не можешь! Знать, что любимая женщина носит твоего ребёнка…
— Порадовался и хватит, — откровенно издеваюсь я, хлопнув Андрея по плечу. — Можешь расслабиться, скрывать ведь больше нечего. Самое время найти себе новую принцессу, в этот раз без изъянов, и делать счастливой её. А от меня держись, пожалуйста, подальше. Твоим счастьем я сыта по горло…
— Ты не можешь так уйти! — на моём запястье оказываются сильные пальцы. — Давай мы успокоимся и нормально поговорим.
— Мы уже поговорили. Отпусти. — Выдернуть ладонь не получается и я зло смотрю на Андрея.
— Ты не можешь сейчас адекватно мыслить, — качает он головой перед моими, всё более округляющимися, глазами. — Давай где-нибудь пообедаем и спокойно всё обсудим.
— Я и тогда не смогу, из нас двоих адекватный ведь только ты, — усмехаюсь я, круговым движением выворачиваю руку, и его ладонь соскальзывает с моего запястья. — Я же истеричка.
— Алиса…
Узнать для чего он протягивает ко мне руки, в этот раз оказывается не суждено. Мгновение, и я оказываюсь задвинута за спину, а передо мной возникает очень знакомая фигура.
— По-моему, девушка не хочет разговаривать.
Глава 38
— Ты…
— Я, — хмыкнув, подтверждает Ян и поворачивается ко мне. — Ты в порядке?
— В полном. — Андрей зло прищуривается, переведя взгляд с меня на Яна.
— Это так ты не врала? — Недвусмысленный кивок напоминает о моих признаниях у больницы.
— Считай, что мы квиты, — с высокомерной улыбкой вскидываюсь я. — Два шулера, которые перемудрили сами себя.
— Алиса… — морщится Андрей в ответ.
— Мне некогда, — отрезаю я и иду выключать компьютер. Мало ли что ещё придёт ему в голову. — У меня встреча, а все свои претензии можешь высказать в мессенджере, потому что видеть тебя у меня нет никакого желания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тебя подвезти? — Ян мог высказаться раньше, но вместо этого стоял и молчал.
Почти равнодушно закрыл меня от Андрея, но не стал влезать в наши разборки. И что-то, подозрительно напоминающее благодарность, теплом зарождается у меня внутри.
Согласиться?
— Нет, я за рулём.
Соглашаться только для того, чтобы уязвить Андрея — глупость. Даже для меня, поэтому вслед за Яном я выхожу из собственного кабинета, чувству, как спину сверлит пристальный взгляд.
— У тебя точно всё нормально? — Машина Яна дальше, но вместе со мной он подходит к моей.
— Насколько это возможно. — Кривая улыбка его не радует, но Ян принимает и это.
— Куда ты сейчас? — Его ладонь удерживает дверь, и я поднимаю взгляд.
— На встречу.
— Надолго? — От одной только такой его улыбки долбанные гормоны снова пускаются в канкан.
— Чего ты хочешь? — подключив телефон к зарядке, интересуюсь я.
— Чтобы ты отдохнула, — со вздохом и, кажется, искренне отзывается Ян. — Считаешь, тебе это не нужно?
— Отдохнула… — Переведя взгляд вперёд, я задумчиво барабаню пальцами по рулю. — Нужно, очень, только…
— Буду паинькой, — обещает Ян, примирительно подняв руки. — Без приставаний, намёков и душеспасительных бесед.
— Ты же не выдержишь, — весело фыркаю я.
— Ради тебя постараюсь.
— Уже не выдерживаешь, — обвинительно тыкаю я пальцем в его сторону. И наблюдаю пантомиму по закрыванию рта ключом и выбрасыванием его же за спину. — Ладно, терять мне всё равно нечего.
— Я заеду за тобой в пять.
— А на своей машине меня не пустят? — недовольно морщусь я.
— Ты будешь отдыхать, — напоминает Ян, — а я поработаю твоим водителем.
— Хорошо, — решительно выдохнув, я захлопываю дверь.
Меня ждёт Иван Фёдорович.
— Простите, я не рассчитала время!
— Алиса. — Поднявшийся при моём появлении, Иван Фёдорович с улыбкой пожимает мою ладонь. — Поверь, беспокоиться не о чем, ты уложилась в чисто женские пятнадцать минут. — Жестом предложив мне садиться, он возвращается на своё место.
— Не помню, чтобы это относилось и к деловым отношениям, — с улыбкой покачав головой, я прошу у подошедшего официанта воду с лимоном.
— Бизнес не лишает женщину пола, — невозмутимо отзывается Сухоруков, — даже если сама она об этом забывают.
— Иван Фёдорович, осторожно. Ещё немного и я начну в вас влюбляться, — со смехом качаю я головой.
— Комплимент, — весело хмыкает он. — Уважила старика. Но ведь не для этого ты мне звонила?
— Не для этого. — Веселье тает, словно его и не было.
Визит Андрея взбаламутил то, что только-только начало укладываться на дне сознания и пусть сейчас мне не надо изливать душу, вдаваясь в подробности наших отношений, но проще от этого не становится.
— Появились обстоятельства, которые не позволяют мне и дальше представлять вас в «Альдебаране». — И хочется, чтобы это не выглядело поражением, но… — Уважая ваше время, мне хотелось сообщить об этом как можно раньше, чтобы вы могли оперативно найти замену.
— Замену… — задумчивым эхом отзывается Сухоруков. — Могу я узнать, с чем связано такое решение?
Можно долго и нудно объяснять про «основу доверия» и «безграничное уважение», но сегодня у меня не то настроение.
— Мы с Андреем расстались, у вас больше нет оснований мне доверять.
Пауза выходит многозначительной. Настолько, что я враз осознаю разницу и в возрасте, и в положении. Особенно, когда не вижу ни недовольства, ни озабоченности в мужчине напротив.
— Я предполагал что-то подобное, вчера Андрей был слишком нервным. — Он и нервным?! Это после того, как узнал о моей измене или до? — Поэтому подстраховался, ты же знаешь, это наша стариковская привычка всё контролировать… — Хмыкнув, Сухоруков тянется за портфелем и через несколько секунд передо мной ложится папка, идентичная той, в которой я отдавала соглашение Яну.