- Осторожнее, глупая, - по-прежнему на ухо, но совсем другим тоном сказал он. Я судорожно сглотнула, во рту пересохло, в ушах стучал пульс. - Ты слишком дорого стоишь, чтобы я мог позволить тебе покалечиться, - бесят меня врайты, а один конкретный больше всех! И ведь даже ответить на этого нечего!
Принц отошел от меня на несколько шагов. - Можешь идти в душ, - милостиво разрешили мне. - У тебя ровно оборот на то, чтобы привести себя в более или менее приличный вид. Затем я жду тебя в своем кабинете.
Я тут же соскочила с подоконника и метнулась в ванную. Убью чтоб не мучиться!
Глава 4, ч2
Ширан дар Сараэн.
Комнату охотницы я покинул не то чтобы особо довольный, но и не особо злой. По моему личному злобометру настроение зависло где-то на легком раздражении. И почему с ней невозможно нормально разговаривать? Такое чувство, что она специально меня выводит, вот только глупо все это и как-то уж очень по-детски, особенно учитывая род ее занятий. Чисто теоретически, с ней, наверное, можно договориться, но вот на практике пока у меня ничего не получалось. Кажется наоборот, любая моя попытка сводится к нулю, к минус бесконечности в сотой степени, если, конечно же, такая существует. И даже тот поцелуй на стене башни... Я ведь шел туда, чтобы поговорить, попытаться хоть как-то исправить ситуацию, извиниться, в конце концов. И не удержался... Я бы, наверное, смог остановиться раньше, если бы она не начала мне отвечать. Но тот поцелуй... Мне будто голову снесло, проснулись все мои инстинкты, все рефлексы, давно забытые чувства. Пробудился мой Демон. Наверное, я слишком устал вчера, вот и поддался мимолетному соблазну.
Боги, неужели я пытаюсь найти себе оправдание? И если да, то зачем? Я тряхнул головой. К упырям, все купырям, и мысли об этом инциденте туда же и еще дальше. И так всю ночь сны определенного характера снились, как какому-то мальчишке.
Я взял со стола следующую папку, открыл и застонал. Да сколько можно? Снова жалобы от градоправителя. У него что, гвардия писчих? Это уже шестая по счету, и везде в конце одна и та же приписка с просьбой выделить энную сумму денег на облагораживание/ремонт/строительство/благоустройство/покраску/замену - нужное подчеркнуть. Давно его гнать с поста надо, а то он бедный так о благополучии города заботится, что ночами ни ест, ни спит, переживает и бумажонки просительные пописывает. А то, что у него морда толще, чем задница собственной жены, так это он с голоду пухнет. Все решено, с этого дня нужно вплотную заняться этим вопросом. Надоело. Был у меня при дворе один демон...
Я заканчивал надиктовывать вестнику текст, когда в дверь неуверенно постучали. На пороге моего кабинета стояла старшая графиня. Что-то она задержалась, я ждал ее еще пол оборота назад. Ну да ладно. Отправив шар доставлять сообщение, я, молча кивнув, указал графине на кресло напротив.
- Добрый день, Ваше Высочество, - заняв свое место, произнесла фея.
- И вам графиня. Признаться, удивлен вашим появлением в моем кабинете. Я предполагал, вам сообщили, обсуждение интересующего нас вопроса начнется через полтора оборота в малом зале, - я состроил растерянное лицо.
- Вы правы, мне сообщили. Но я здесь по другому поводу, - слегка замявшись, ответила она.
- В таком случае, чем могу быть полезен?
- Принц Ширан, я, честно говоря, пришла еще раз извиниться за поведение Станиса и моей дочери.
- Что ж графиня, поспешу вас заверить, что в этом нет никакой необходимости.
- И все же я настаиваю. Понимаете Станис... Он хороший дознаватель и алхимик, возможно, самый лучший, но вот темперамент у него слишком горячий. Он просто не сдержался вчера. А моя дочь...
- Позвольте, но причем тут ваша дочь? - я что, упустил нить разговора? - Кэссиди вчера вела себя безукоризненно.
- Кэссиди? Я говорю о Даяне, - вот это новости. Я постарался как можно изящнее подобрать с пола упавшую челюсть. Судя по легкому недоумению на лице Сибиллы, моя затея полностью провалилась.
- Вижу, вы не знали... Что ж, Даяна моя дочь. В силу некоторых, не зависящих лично от меня, обстоятельств мы с ней никак не общались в течение достаточно долго промежутка времени. Думаю, эта встреча стала для нее еще большей неожиданностью, чем для нас с Кэссиди. Неприятной неожиданностью, должна заметить.
- А для вас?
- Для нас... Мы действительно были рады ее увидеть. Вы должны понимать, она - моя дочь и я люблю ее несмотря ни на что. Тем более, как вам известно, для нас, фей, кровные узы превыше всего, - закончила она слегка пафосно.
- Что ж, де-фина, я все понимаю, но надеюсь, что впредь такого не повторится. Ваши семейные разногласия не должны влиять на наше сотрудничество.
- Я осознаю это, Ваше Высочество, - слегка надменно кивнула она. - И я уже поговорила со Станисом. Он будет держать себя в руках. Вчерашний вечер действительно был для всех нас испытанием. Знаете, когда видишь потерянного много лет назад ребенка живым и невредимым, испытываешь невероятное облегчение, но вместе с тем и раздражение из-за того, что это не случилось раньше.
- Я понимаю вас графиня, понимаю Кэссиди, но вот поведение Станиса загадка для меня, - снова сложилось чувство, что я потерял нить разговора.
- Станис, он просто хороший друг семьи и отношения с Даяной у него не заладились с самого начала. Впрочем, отношения у нее не ладились ни с кем... - она будто разговаривала сама с собой. В эмоциях то и дело проскальзывала печаль и боль. Уголки ее губ слегка подрагивали, выдавая душевное смятение, плечи опустились.
- Но, да речь сейчас не об этом. Станис всегда считал, что мы слишком балуем Даяну, - безумно интересно, вот только, скорее всего, кому-то другому. Мне эта драма в трех актах уже начинала надоедать. - Наверное, так оно и было, - продолжала графиня, не глядя на меня. - А вчера он просто пытался защитить меня и Кэссиди от новой боли, - после этих слов, по мне просто ударило волной горечи. Я укрепил свои щиты и снова обратился в слух. - Не судите его строго, ведь старые привычки умирают медленно, - просто анекдот: защитить мать от дочери. Не поверил бы, если бы сам не был тому свидетелем.
- Хорошо графиня, но повторюсь, все это не должно вредить работе.
- Разумеется, Ваше Высочество, - кивнула Сибилла. И вот передо мной уже не растерянная, несчастная женщина и обиженная на любимое, но непослушное дитя мать, а сильная и уверенная в себе фея. А охотнице есть чему поучиться у своей родственницы. Графиня встала и коротко поклонившись, вышла из комнаты.