украл у меня уже не один день, соответственно…
Меня подхватило ураганом так быстро, что я даже не успела закончить фразу. А когда пришла в себя, уже оказалась зажата между столом и инквизитором собственной персоной.
— Ах, украл значит? — подозрительно-спокойно прорычал он.
— Украл, — отчеканила я, заглядывая в синие глаза, где уже разгонялась буря. — Своими фиктивными симптомами. А потом фиктивным браком. Было познавательно… Местами приятно, но…
— Познавательно? — тёмные брови взлетели вверх. — Приятно?.. Местами?..
Губы отчаянно расплывались в какой-то безумной улыбке, но я сдерживалась.
— Может напомнить тебе, Алена, — Артейд схватил меня за затылок, вздёргивая на себя, так, что я охнула, — На сколькоприятно?
Полные губы обожгли раскалённым дыханием. Сердце стучало в груди, как сумасшедшее. В голове больше не рождалось едких фраз. Там вообще больше не было никаких мыслей, кроме как о собственных губах, которые ныли от напряжения в близости Артейда.
Секунда и дракон подхватил меня, усаживая на деревянный стол, вклиниваясь между ног и становясь близко на столько, что я задохнулась.
— Так нельзя… — прохрипела я, чувствуя, как он проводит пальцами по моей щеке, отслеживая каждую реакцию, ловя каждых вдох.
— Я знаю.
Знал, и всё равно накрыл своими губами мои, погружая весь остальной мир в темноту и ненужность.
Я вцепилась в сильные плечи, чувствуя, как Артейд сжимает мою талию, придвигая ещё ближе к себе.
Так было нельзя. Неправильно. В этом мире подобным образом можно было целовать и трогать только законную супругу, но ни его, ни меня это сейчас не волновало. Мы пропали в этом моменте. Только нашем моменте, где Артейд ласкал своим языком мои губы, прикусывал их, рвано выдыхал мне в рот и сжирал мои стоны.
Салюты всё взрывались над нами, озаряя небо красками. Отовсюду слышались радостные крики и смех, но мы их словно не слышали.
Весь мой мир сконцентрировался на руках Артейда, которые сжимали моё лицо, а потом переселились на шею и ниже… В каком-то последнем отчаянном протесте я отстранилась, когда его ладонь накрыла мою грудь, но тут же выгнулась от удовольствия, ощутив его жадные губы на своей шее.
Артейд был везде. Он впитался под мою кожу ароматом бури, которая несла меня в свою чёрную бездну. И у меня не было никаких сил остановиться.
Более того, когда отстранился он, каким-то резким надрывным движением оторвавшись от меня, я взглянула в его затуманенные страстью глаза и оценила полностью расстёгнутую рубашку (это я сделала?!) и попыталась притянуть обратно.
— Алена… — с каким-то отчаянием прохрипел он, когда я опустила ладони на его горячую, бешено вздымающуюся грудь. — Что-то не так…
— Всё так, — прохрипела я, испытывая такую потребность в нём, что казалось — умру, если ещё раз посмеет отстранится. Низ живота налился болезненной тяжестью, от которой, я интуитивно понимала, избавить может только Артейд.
— Алена! Я не железный! — ещё одна попытка держать меня на расстоянии вытянутой руки. — Это магическое воздействие. Я ощущаю его…
Он смотрел на меня с какой-то непонятной горечью, а мой мозг лихорадочно пытался соображать, не понимая, что за чушь несёт инквизитор.
Я хотела его. Так сильно и так давно, что это просто не могло быть наведённой магией.
— Если так думаешь… Перенеси… Перенеси нас, — проговорила я, наблюдая за тем, как он пытается совладать с дыханием. Притянула за рубашку, слыша, как трескается под пальцами ткань, но дракона не волновало это. Он рассматривал моё лицо с каким-то неверием.
— Ты хочешь этого? — тихо спросил он, прижимаясь раскалённым лбом к моему.
— Хочу.
В следующую секунду меня подхватили под ягодицы, усаживая на себя, и нас закрутила воронка перехода. Сквозь пелену магии мне показалось, что на этот раз переход дался с каким-то усилием, словно мы прорывались сквозь преграду. Но открыв глаза, я увидела во тьме очертания спальни Артейда.
Напротив меня сияли его синие глаза. Мои руки овивали его мощную шею, а ладони дракона удерживали меня на себе под бёдра. Он тяжело дышал, но не двигался с места, ища что-то в моём лице.
Здесь, в полной тишине, голова гудела после вакханалии Ливаира, а чувства обострились до предела.
— Убедился? — прошептала я в его губы. — Так чего ты ждёшь? — И тут же несмело накрыла их своими.
Мне ответили штормом лихорадочных объятий и уже несдерживаемым рычанием.
Одежду друг с друга мы буквально срывали, пока Артейд нёс нас к широкой кровати.
Он уронил меня на матрас, и холодная ткань остудила разгорячённую кожу.
На мгновение я словно протрезвела, испугавшись того, что сейчас произойдёт, но дракон тут же убил эти сомнения в зародыше, зависнув надо мной, поставив руки по обе стороны от головы, а потом накрыв моё тело своим.
Метки обета соприкоснулись, отдаваясь импульсом по всему телу, разливаясь одобрительным теплом.
От ощущения тяжести нагого мужского тела на мне я окончательно потеряла стыд, начав неуверенно водить по нему пальцами, очерчивая каменные мышцы и вызывая глухие стоны Артейда.
— Алена… Девочка моя… Ты меня с ума сводишь…
А я теряла рассудок от его горячих губ и пальцев, которые изучали моё тело так бесстыдно, но нежно, что я буквально плавилась под их напором. Ласки становились всё смелее, всё настойчивее, приятными на столько, что я хотела, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
Когда сдерживаться уже не могла ни я, ни он, Артейд раздвинул мои бёдра, нависая сверху и впившись жадным поцелуем в мои губы, соединил наши тела. Вскрикнула ему в губы, попытавшись отстраниться от вспышки резкой боли, но он удержал, горячо зашептав:
— Тише… Тише, любимая… Я заберу боль…
И он действительно забрал её, положив широкую ладонь мне на низ живота. Я увидела, как появилось и погасло голубое свечение, а потом провалилась в забытье ощущений, которые дарил мне мужчина. Содрогаясь в его руках от яростных толчков, я выкрикивала его имя, когда мир разбился на тысячу осколков, а Артейд, замерев, лихорадочно прошептал в мои влажные от страсти волосы:
— Алена… Единственная…
Распахнув глаза, я увидела перед собой спальню Артейда и поняла, что всё произошедшее не было сном. Словно окончательно меня в этом убеждая, горячие мужские руки скользнули по талии, обнимая грудь, а хриплый голос Артейда прошептал на ухо:
— Проснулась?
Он прильнул ко мне всем телом сзади, от чего по венам вновь полился чистый адреналин, напрочь стирая из сознания такое понятие, как «стыд».
— Проснулась, — ответила я, разворачиваясь в его руках и сталкиваясь глазами с тёмно-синими омутами. Его губы тут же захватили в плен мои, а ладони прошли вдоль позвонков, подтягивая ближе.
— Что это? — прошептала