Им становилось все более ясно, что и дальнейшие поиски окажутся такими же безрезультатными. Но как возвратиться в Скальный дом без Жака? От этой мысли разрывалось сердце!
Наконец Уолстон стал убеждать своего младшего друга прекратить поиски в интересах самого Жака и как можно скорее вернуться домой, чтобы возобновить поиски объединенными усилиями.
У Эрнста уже не было сил сопротивляться, к тому же он сознавал, что Уолстон прав, и почти машинально последовал за ним.
Они в последний раз обошли ту часть леса, где исчез Жак. Затем направились к дому. Путь занял всю ночь, день и лишь к утру следующего дня они достигли ущелья Клюз.
— Мой сын, мой бедный сын! — все время повторяла Бетси Церматт.
Дослушав рассказ Уолстона, бедная женщина упала без чувств. Над ней склонились, утешая, Мери и Анна. Подавленные горем, Церматт и Эрнст молчали.
Тишину нарушил Уолстон.
— Вот что надо делать не откладывая ни на минуту, — сказал он решительно. — Жак исчез в той части леса, которая прилегает к морю. Именно туда должны мы отправиться, и как можно скорее. Добираться через ущелье Клюз очень долго. Поэтому предлагаю воспользоваться шаландой… Мы без труда доплывем до Восточного мыса, обогнем его, а дальше ветер с открытого океана понесет парусник вдоль восточного берега. Если мы снимемся с якоря сегодня вечером, то еще до рассвета достигнем устья реки Монтроз, минуем его и высадимся в той части побережья, куда выходят восточные отроги хребта… Именно в этом месте, поросшем хвойным лесом, и исчез Жак. Таким образом, отправившись морем, мы выиграем два дня.
Предложение Уолстона приняли без возражений. А так как главное сейчас — не терять времени, то следовало тут же снарядить «Элизабет» и отправляться в путь.
Приняв решение, оба семейства поспешили сесть на телегу и, усердно погоняя буйволов, понеслись во всю прыть, а уже через полтора часа остановились у ограды Скального дома.
Первым делом занялись подготовкой шаланды к плаванию, оно могло продлиться несколько дней. Естественно, женщины наотрез отказались оставаться дома, и Церматт не мог их отговаривать.
После обеда шаланда была готова, а корм животным оставлен на целую неделю. Но планы спутала непогода. К трем часам ветер, который ослабел, перейдя к востоку, вскоре снова заметно посвежел и усиливался с каждой минутой. Волны с открытого океана обрушивались на берег. Не только добраться до Восточного мыса, но сняться с якоря и достичь Акульего острова не было никакой возможности.
Стоило от чего прийти в отчаяние! Ждать, когда утихнет ветер, в то время как дорога каждая минута и любое промедление может привести к непоправимому! А если к ночи восточный ветер не только не ослабеет, но еще больше усилится?
— Что ж, — решительно сказал Уолстон, — если нельзя добраться морем, попробуем сушей. Вместо шаланды используем телегу. Давайте подготовим ее, чтобы отправиться в сторону ущелья.
По новому плану Уолстона предполагалось двигаться на повозке к юго-востоку и, обогнув густую лесную чащу, где ей не пройти, выбраться к восточному краю леса, то есть именно к тому месту, куда колонисты намеревались добраться на шаланде. На этот путь потребуется на тридцать шесть часов больше, но что поделаешь?
Надежда на то, что ветер изменит направление, не оправдалась. Бриз продолжал дуть с северо-востока, с каждой минутой крепчая. Громадные валы опрокидывались на берег, почти подбираясь к Скальному дому. Ночь предстояла бурная, так что с мыслью о плавании по морю пришлось окончательно расстаться.
Заготовленную провизию перенесли с шаланды на телегу. Хорошенько накормили буйволов и онагра — им предстояло много потрудиться. Все подготовлено к отправлению на рассвете.
Все бесконечно жалели госпожу Церматт. Несчастная мать все время повторяла как безумная:
— О, мой бедный сын, бедный мой сын…
Около восьми вечера вдруг заволновались собаки Турок и Каштанка. Уолстон первый заметил их необычное возбуждение и, видя, как они побежали мимо галереи к ограде, поспешил за ними. Каштанку просто невозможно было удержать на месте. Через минуту вдали послышался лай собаки.
— Это Буланка, — узнал собаку брата Эрнст.
Да, это и в самом деле была Буланка. Турок и Каштанка почуяли ее издалека и встречали громким лаем.
Все устремились к ограде.
В это время с другой стороны к ней подходил Жак, он бросился в объятия матери.
— Мне удалось спастись, — произнес он, задыхаясь от волнения, — но всем нам угрожает большая опасность.
— Опасность? Но какая? — спросил Церматт, крепко обнимая сына.
— Дикари! — ответил Жак. — На остров высадились дикари!
Глава XVI
Рассказ Жака о дикарях на острове. — Строительство маленькой часовни Скального дома. — В ожидании английского корвета.Взволнованные обитатели Скального дома вошли в большой зал. Несмотря на тревожную новость, сообщенную Жаком, все радовались оттого, что Жак жив и он дома! А это — главное.
Между тем можно ли себе представить событие более тревожное!.. На берегах Новой Швейцарии появились дикари! Значит, дымок, замеченный Уолстоном дважды — с бота «Элизабет», недалеко от устья реки Монтроз, и с вершины горы, — на самом деле вился над их лагерем, разбитым где-то на восточном побережье.
Жак просто падал от усталости. Он прежде всего немного передохнул, собрался с силами. Только тогда все уселись за стол, и он стал рассказывать.
— Простите меня, дорогие родители, за огорчение, которое я вам причинил. Меня захлестнул охотничий азарт во время погони за маленьким слоненком… Я не хотел слышать криков Уолстона и Эрнста, призывающих меня вернуться. Это чудо, что я остался цел и невредим. Мою неосторожность и бездумную неосмотрительность оправдывает лишь одно: благодаря преследованию слонов я узнал о дикарях, и теперь мы сумеем подготовиться к серьезной обороне, если туземцы продвинутся к Земле обетованной и обнаружат Скальный дом.
…Так вот. Я стал углубляться в лесную чащу, преследуя трех слонов, хотя, честно говоря, совершенно не представлял себе, как завладеть детенышем.
Слон и слониха топали неспешно, прокладывая дорогу среди кустарников и не подозревая, что их преследуют. Правда, я старался двигаться осторожно, не выдавая себя и не думая о том, куда заведет меня эта безрассудная затея и как я возвращусь назад. Буланка, словно поняв мой замысел, неслышно бежала следом. Какая-то непреодолимая сила толкала меня вперед, и я продолжал углубляться в лес, думая только о том, как отвлечь слоненка. Если попытаться убить слона и слониху, то сколько придется употребить пуль?! И единственное, чего бы я в таком случае добился — это возбудил бы ярость животных и обратил ее против себя…