себя в мире живых людей. Может, только смерть исправит…
После того, как я нашел Настю в дешевом борделе, я пригласил ее в ресторан. Сначала предложил денег с условием, что она больше никогда не будет работать проституткой. Согласилась, деньги взяла, но обманула. Она стала отдавать свое тело еще дешевле, не имея острой нужды в средствах. Когда я встретил ее в следующий раз, она объяснила, что, раз у нее нет возможности вернуться в клуб, она хочет только одного – пасть настолько низко, насколько это возможно.
И с другими было то же самое. Никто не смог перестроить свою жизнь.
Пытаясь им помочь, я пошел другим путем: открыл студию эротической фотографии. Никакого порно. Просто эротика. Вначале это был убыточный и, как казалось, бесперспективный проект. Многие фотографировались, брали бабло и шли трахаться по звонку.
Я из своих денег платил огромные зарплаты моделям, бывшим участникам театра «Ритц». Не только девушкам, но и парням тоже! Но одними деньгами поднять со дна их было очень сложно. Да и потом, когда я отказался от своей доли денег «Ритца», мои финансы стали таять на глазах. Долго я бы не протянул, поэтому стал искать способы заработать на фотостудии. Вместе с одним знакомым мы сделали сайт, на котором начали размещать фотосессии. Если клиентам нравились модели, они получали возможность пообщаться с ними через веб-камеру.
С одной стороны, эта студия начала окупаться и приносить хорошие деньги. Но, с другой стороны, все это напоминало мне «Ритц». Я изо всех сил старался придать своему новому детищу праведный облик: приглашал психологов для сотрудников, которым нужно справиться с аддикциями. Пытался создать максимально открытую обстановку. Никакой грязи, никакого секса по принуждению. Если кто-то не хотел сниматься, он мог просто приходить, общаться и помогать в организации. И за это тоже получать деньги. Мы устраивали семинары, приглашали специалистов из различных областей науки и культуры.
Постепенно я начал замечать улучшения. Да, сложные случаи были, но большинство начало находить себе нормальные занятия, не связанные с сексом.
А вот Оля ни за что не захотела участвовать в моей затее. Знаешь, когда с ней разговариваешь днем, вне клуба, даже в любом другом баре, ночном заведении – она совсем другая. Она никогда не станет спать с первым встречным, она умна, разносторонне развита. Многим увлекается, посещает театры, музеи. Знает все о культурной жизни города. Но ночью это совсем другой человек. Я и представить не могу, почему она так держится за это убогое место. Уверен, что в этом есть причина. Я просил отца, умолял, чтобы он отлучил ее. Даже почти уговорил его. Но Оля и его не желала слушать!
В какой-то момент мое терпение лопнуло. Я вернулся в клуб. Не для того, чтобы принять участие в этом безобразии. Мне казалось, если Олю опозорить перед постоянными членами, ей будет стыдно возвращаться туда снова. И пусть она возненавидит меня, но высвободится из пут этого адского учреждения. Во время представления я выбежал на стену, схватил, отрезал ей клок волос, облил зеленкой, высыпал мешок перьев на голову. Зрители от удивления пооткрывали рты. Я видел лица: они были удивлены, но им понравилось. Стали аплодировать. Так до сих пор и не знаю, кто первый хлопнул в ладоши, работники или гости. Оля стала кланяться, включили громкую музыку, притушили свет, а меня вывели из клуба. Я, конечно, сломал не одну челюсть, но в итоге оказался на улице. Моя попытка провалилась с оглушительным треском.
Это не сломило мою решительность. Я стал готовиться к следующей попытке. Моя цель была проломить ее защиту. На сей раз я принес детские фотографии, школьный аттестат, который она забыла у меня. Я умолял, стоял на коленях, пытался увести силой. Бесполезно. К несчастью, ты стал очевидцем последнего моего выхода…
Вот так. Теперь ты все знаешь.
30
Молчание. Я не знаю, что ответить. Он говорит, что раскаивается. Но такое ощущение, что гордится своими деяниями. Злится, но гордится. Значит, он является причиной того, что стало с Олей. Но он не принуждал ее ни к чему. И, если уж быть совершенно честным, то она мне понравилась именно такой – грязной и развратной.
– Ты должен вытащить ее из порочного круга, – произнес я. Я не вправе обвинять или оправдывать Пашу. Сам не лучше. – И ты можешь гордиться тем, что смог сам принять правильное решение и покинуть это место. Мало кто на такое способен.
– Бог послал мне Библию. Бог помог мне.
Опять Бог! Интересно, а фотографируя голых девушек, он тоже читает проповеди? Да плевать.
– Мы должны спасти Олю, – сказал Паша, глядя мне прямо в глаза.
31
Пятница. Мы с Пашей едем домой из ресторана. Опять я окажусь в той комнате, где когда-то спала Оленька. Как я мечтаю о том, чтобы сегодня вечером она решила навестить Пашу! И я бы встретился с ней и смог спокойно поговорить. У меня такое ощущение, что я бы смог отговорить ее бросить клуб. Глупо конечно, я знаю. Этого никогда не будет.
– Как ты думаешь, я могу ей понравиться? – спросил я.
– Я уже говорил, что не знаю, кто теперь ей нужен. Раньше она и близко не подпускала к себе мужчин. У нее всегда было много поклонников, но она никому не отдавалась полностью. Это были отношения на расстоянии вытянутой руки. Не в плане секса, а в духовном. Сейчас же… Все меняются. Не знаю ни одного человека, который бы вышел оттуда прежним. Она – не исключение. Ты хороший человек. Все возможно.
– Ты можешь мне помочь? Я хочу увидеть ее.
– Да.
У меня закружилась голова от такой перспективы. Чувство всеобъемлющей и бескрайней благодарности обуревало меня.
– Спасибо. Ты столько для меня делаешь! Я всю жизнь буду твоим должником.
– Не надо благодарностей раньше времени. Завтра встреча «Ритца». Мы можем дождаться ее у входа. Не думаю, что нас пустят внутрь. «Леона» завтра нет. Так что для тебя двери заперты. Да и для меня теперь.
– Ты уверен, что это хорошая идея?
– Да, наверное… Возможно, – последние слова Паша произнес, скривив рот и потупив взгляд.
Он внезапно прекращает разговор. Что-то в нем изменилось. Мне становится не по себе. Такое ощущение, что он что-то задумал и не хочет посвящать меня в свои планы.
Кстати, – задумчиво говорит он, – мне написал Дима. Он говорит, что на тебя заведено дело. Если ему верить, то никто не собирался арестовывать тебя. А вот