на лица хорошая. Видел я вас раньше. Дядька с вами общаться не особо хотел, не понравилось, что ваши его расстреливали, мы с ним общались, когда тот разведку вел на Северном фронте, вот и я вас недолюбливаю. Мою пленную тоже ваши избили. Поэтому общаться не хочу и не буду.
– Ясно. Где германская субмарина?
– Какая? Их у Германии много.
– Та, на которой ты четырех летчиков в Кронштадт доставил. В их мешках больше трех тысяч солдатских и офицерских финских документов было. Говорят, твоя работа.
– Во-первых, я уже говорил, что не желаю с вашим братом общаться. Во-вторых, какое вам дело до того, где моя субмарина? В-третьих, мне ясно показали, как тут относятся к людям. За то, что я воевал за свою страну, с меня сорвали орден, честно заработанный. Это как плевок в лицо. Дядя Юра был прав, отказавшись от своих наград, они обесценились. Так что вернусь на лодку и отправлюсь в кругосветное путешествие. А что, я шесть языков знаю, не потеряюсь.
– А как же Некрасовы? Твои единственные родственники?
– Очень дальние, – пожал я плечами. – Они меня не волнуют.
Майор пытался дальше вести разговор, но я смотрел в пол или рассматривал ногти, тут да, подстричь надо. Наконец он не выдержал и велел вести меня в машину. Пока там сидел, слушал, как о чем-то долго ор стоял в штабе авиационного корпуса, потом те вернулись с моей Мартой и вещами. Марту явно лечили, повязки были. Она села рядом со мной в «полуторку», и мы покатили под охраной, грузовик бойцов, и броневик, в легковушке майор ехал. Куда-то в сторону Киева двигались. В пути освободил руки, мне их снова связали, быстро вырубил охрану, из шести натуральных волкодавов из осназа никто и дернуться не успел. Марта не связана была, но и помощи от нее ждать не стоит.
Броневик катил впереди, потом легковушка майора, наша «полуторка» и вторая с бойцами. Был бы я один, просто спрыгнул бы и на скорости ушел, но с Мартой так не выйдет. Пришлось брать машину с бойцами, не убивал, просто вырубал, вырубил и водителя нашей «полуторки», заглянул в салон «эмки» и потом экипаж броневика отправил в сон. Дальше забрал свои вещи, проверил, орден нашел в вещмешке, в наградные корочки сунули. Хотел бросить на землю, но передумал, убрал в карман. «Полуторку» я освободил от пассажиров, и мы с Мартой покатили к ближайшему аэродрому. Там у штаба корпуса взлетная полоса была для связных самолетов, и парочка У-2 стояла. Добраться до них («шторьх» брать не стал), укатить вручную самолет в сторону и, взлетев с дороги, убраться подальше было не трудно.
Мы перелетели линию фронта, где я как раз на последних каплях горючего сел около госпиталя Марты. Сопроводил ее к самому входу. Так что мы простились, я извинился за случившееся и подарил ей на память тяжелый золотой перстень с крупным рубином в центре. Снял с руки майора НКВД. Хоть какая-то ей компенсация. Дальше сжег самолет и побежал к ближайшему аэродрому немцев. Где он находится, узнал у фельджандармов, там же позаимствовал тяжелый мотоцикл с коляской.
Аэродром оказался не фронтовым, а подскока, засадным, там было лишь четыре «мессера». Пришлось учиться управлять новой для меня машиной на ходу, уничтожив перед этим летный и технический состав, а также их охрану. Все уничтожил из техники и на одном истребителе, взлетев, полетел в глубь территорий Советского Союза. Через десять минут, как я пересек линию фронта, начало светать. Летел я на бреющем, постоянно крутя головой. Думаю, скоро меня обнаружат, и можно ожидать советские истребители, что выйдут на перехват. Однако время шло, и никто так и не появился, а Москва все ближе. Долететь до нее топлива не хватило, километров триста осталось, поэтому, когда стрелка датчика топлива показала ноль, даже шевелиться перестала, я пошел на посадку. Неподалеку от железнодорожной станции. Загнав истребитель под деревья, забрал вещи и побежал через лес к станции, она с другой стороны находилась. Там, пройдя на вокзал, подошел к кассе на предмет билета.
– Билетов нет. Попробуй договориться с проводниками, – посоветовала кассирша. – Ближайший на Москву через три часа будет.
– Спасибо.
Причем насчет инструкции не продавать билеты лицам младшего возраста даже не заикнулась. Деньги у меня есть, майор их не тронул, расплатиться было чем. Рядом со станцией трасса пролегала, тут же была деревенька. В общем, прикупив там припасов, простых самых, на месте поел и с собой взял. А когда подошел поезд, не сказать, что пустой, заплатил проводнику и поехал в его купе, заняв полку. Тут помимо меня еще двое таких же умных ехало.
В Москву мы прибыли в три часа утра. Долго ехали, хотя расстояние всего в триста семнадцать километров, на станции узнал. Часто стояли на полустанках, пропускали встречные эшелоны. Однако доехали. Уже холодало ночами, а я легко одет, так что погулял по городу, а как рынок открылся, направился туда. Моя одежда от походной жизни поистрепалась, запачкалась, да и кровью немного обляпался, несколько темных пятен от капель обнаружил. Поэтому на рынке прикупил вполне приличный костюм, туфли, кепку и легкую куртку в тон костюму. То есть смотрелся ах и ох. Также взял плащ-палатку, моя пропала у полка бомбардировщиков, когда я создание потерял, а вещь нужная. Тем более осень, холодно, дожди. На почте приобрел плотную бумагу, купить конверт было очень сложно, сам сложил его, заклеил бока клеем, получился плотный и хорошо сделанный конверт. Внутрь убрал орден и наградные корочки. Написал записку, почему отказываюсь от награды. Точнее не отказываюсь, а не принимаю ее назад. На тыльной стороне конверта написал: полковнику Иванову. Это командир авиадивизии, на истребителе которого я сбил девять самолетов. Он награждал, пусть и забирает обратно. Причины описаны в пояснительной записке.
После этого я направился в Управление ВВС РККА. Вещи спрятал в парке, заодно свой схрон в дупле проверил, тот в порядке, еще золотишка подкинул, надо будет потом его забрать. Зайдя в здание, обратился к дежурному:
– Здравствуйте. Я бы хотел передать послание полковнику Иванову. Он командир авиадивизии в Крыму. Штаб был у Севастополя.
– Минуточку.
Дежурный поднял трубку телефона и с кем-то связался, как я понял, с кадровиками. Положив трубку, он уточнил у меня:
– Степан Иванович нужен?
– Да.
– Он уже не полковник, недавно генерал-майора получил. Сейчас находится в Подмосковье. Новое назначение. Передать срочно нужно?
– Да нет.
– Хорошо, я завизирую послание. От кого писать? – спросил он, открывая книгу учета.
– От Сергея Сыроежкина.
– Да ладно? – оторвавшись