Он посмотрел на Кима, тот сидел, откинувшись на спинку кресла, в его глазах плавала какая-то странная, болезненная муть. Словно он только что перенес в высшей степени неприятную болезнь и, хотя уже потихоньку выздоравливал, впереди его ждал новый приступ этой болезни, и Ким об этом знал.
Все правильно, решил Ростик. Если мы собираемся обживать этот мир, а его непременно придется обживать, потому что другого места нам не дано, паукам тут не место… Но если даже молодчага Ким так на них реагирует, чего же требовать от остальных?
Все было правильно, вот только… Во время атаки на третью башню пауки уже будут знать, что стрелять нужно не по крейсеру, а в них. И что из этого могло выйти, Ростик не хотел даже представлять. Наверное, Ким был прав – лететь на новый штурм паучьих башен на этом гравилете было чистейшим самоубийством. Следовало менять тактику.
Глава 21
На утро следующего дня к большим пушкам крейсера в башенке захотел сесть Бастен, но Ростик, памятуя, что это самое командное место и есть, по крайней мере у людей, его не пустил, устроился сам. Загружались быстро, бомбы как бы сами перелетали по воздуху в трюм крейсера, поближе к люку, потому что аглоры почему-то не скидывали свои капюшоны, чтобы хоть голова была видна. Людям и немногим волосатикам, взятым Адой для технических целей в свой экипаж наименее пострадавшего крейсера, оставалось только крепить стеклянные шары широкими ремнями из шкур каких-то зверей. Ремни были такими засаленными, что Ростик даже не понял, из кого их нарезали.
Летели тоже очень быстро, крейсер, управляемый тройкой отменных пилотов – Кимом, Бабуриным и Адой, не считая четвертой Лады, которая была хоть и слабее прочих летунов, но тоже не балластом, несся будто во сне, даже, на не очень просвещенный Ростиков взгляд, земля внизу пробегала необыкновенно стремительно. А вот потом начались трудности.
Пауки в последней башне уже получили сведения, что люди изобрели какое-то необыкновенное оружие, и встретили крейсер очень плотным огнем. Даже Ким, который хотел отделаться от этого задания как можно быстрее, пару раз, заходя для атаки, вдруг сворачивал. Рост не выдержал и попробовал на него надавить, но вышло только хуже, потому что Ким, корейская душа, вдруг обиделся, наверное, потому, что Рост орал на него при подчиненных и вообще отвел крейсер в сторону. Осознав, что он перегнул, Ростик не стал менять головного пилота, а просто предложил уже миролюбивым тоном:
– Не хочешь бомбить эту башню сразу, не надо. Давай к морю, что ли, смотаемся, посмотрим, что там да как?
– Зачем? – подозрительно спросила обычно очень молчаливая Ада.
– Все равно надо выяснить, зачем им эти башни потребовались, – пояснил Рост. – Может быть, там что-нибудь подсмотрим, ведь не для себя же они выработали… такую технологию.
– Ты же говорил, это как-то связано с их системой размножения, – ядовитым тоном вставил свою шпильку Ким.
– А ты уверен, что у них башни имеют технологическое значение? – одновременно с ним спросил Бабурин.
– Вы многого от меня хотите, – ответил Ростик. – Чтобы вот так, без детального изучения… сразу допереть до истины.
Он прекрасно сознавал, что этот довод в его исполнении будет иметь силу доказательства.
Они подошли к береговому срезу очень низко и осторожно, почти на цыпочках, но опасались зря. Видимо, все стрелковые возможности пауков были сосредоточены вокруг небоскреба, и в рыбачьих поселках, разбросанных вдоль берега, их встретил такой жиденький огонь, что Ким облегченно расслабил плечи.
Это бросилось в глаза всем, даже аглорам, которые что-то заподозрили и стали задавать Ростику разные вопросы. Он от них не вполне вежливо отмахнулся, потому что соображал, что дальше в море, километрах в пятнадцати-двадцати делают широкие, тупоносые и не способные на далекое плавание лодки. Но так ничего и не сообразил, а потому предложил:
– Ким, давай-ка смотаемся вон к тем флотилиям, которые… – Договаривать он не стал, просто не знал, что следует добавить.
Ким послушно повернул нос их крейсера в море, и уже через четверть часа под ними оказались самые разные плавсредства пауков. С них постреливали, но пока не очень. Зато стало видно, что лодки, замеченные Ростом, оказались лишь хвостиком огромного каравана, вытянувшегося в море километров на семьдесят, а то и больше. И на всем этом обилии лодок и плотов разместилось несколько десятков тысяч пауков, может быть, до ста тысяч. А то и еще больше.
– Ким, летим в голову каравана.
Так они и сделали, полетели, оказались через час у самых передних лодок… И вот с них-то огонь по человеческому крейсеру ударил необычайно плотный. Настолько, что один из стрелков, который помогал Бастену управляться с пушками на корме, получил вдруг очень плохую рану в бок.
Пестель, которого Рост взял к себе в башню заряжающим и который чувствовал себя на крейсере как дома, отправился смотреть, что случилось с парнем. Вернувшись, он доложил:
– Кажется, задета печень, кровь уж очень густая и темная.
Это изменило отношение к лодкам внизу у всех, даже у Ростика. А Ким так вообще взъярился. Он вдруг объявил, что атакует, поднял скорость до предела и вывел крейсер почти на уровень воды, так что за ними даже небольшой бурун образовался. Теперь вся паучья армада стала одной общей мишенью. Ростик и все остальные принялись палить что было мочи. Плотность огня была такой, что иногда по три лодки сразу вдруг разлетались обломками, и никто, ни один из пауков теперь даже не пробовал оказать сопротивление черному треугольнику людей. Часть лодок направилась к берегу, чтобы хоть там найти спасение.
– Ого, да они же плавать не умеют, – оповестил Ким, расстреливая из своих неподвижных пушек под днищем какое-то особенно головоломное сооружение, как показалось Ростику, связанное из травы и скрепленное даже не досками, а кусками плотного материала, похожего на задубевшую кожу.
– Плавать пауки умеют, – сквозь зубы отозвался Ростик, – только недалеко.
Когда от флотилии осталось меньше половины, некоторые из лодок с пауками добрались-таки до берега, следом за ними подходили следующие… И они стали накапливаться не совсем ровной линией у самого берега. Такой шанс упускать опять же не хотелось, потому что без труда можно было накрыть почти все плавсредства противника. Крейсер и принялся их утюжить, причем Ростику почему-то настырно лезло в голову воспоминание о старой, еще земной кинохронике, в которой фашистские истребители расстреливали наши кораблики, так же заходя на них из серого неба.
Теперь лодки горели, только дым от них поднимался какой-то неправильный – тяжелый, маслянистый, словно пылала не древесина, а бочки с соляркой. Когда дым покрыл берег сплошным одеялом, все успокоились. Даже Ким.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});