мужчина.
Я отстранила его руки от своих плеч, чувствуя, будто что-то отрывается от меня вместе с ними. Форд опустил взгляд, он больше не желал смотреть в мои глаза, и это было одним из подтверждений, что у нас появилось первое серьезное недопонимание. Тогда я не придала этому особого значения, и очень зря.
– Он сказал, что в степях мы сожгли какую-то Лейлу. Если я не ошибаюсь, ведьму звали Рутой? – Мне не нравилось подобное расхождение в показаниях. Чутье подсказывало, что что-то было неладно в этом, казалось бы, простом деле.
– И ты веришь этому отребью? Исчадью Глубин с грязной кровью? Да он скажет что угодно, лишь бы оправдать свои поступки! – Форд перешел почти на крик. – Очнись, Валерия! Такие, как он, не заслуживают милости.
Его рука неожиданно перехватила конец удавки, а нога наступила на нее, заставляя ведьмака нырнуть носом в пол. Так как руки его были за спиной, послышался удар и через несколько секунд под головой юноши растеклась кровь. Он разбил нос и губы, причем сильно. В подобном насилии не было необходимости. Я никогда не издевалась над преступниками таким образом, лишь необходимость могла заставить меня проявить жестокость. То, что я увидела тем ранним утром, потрясло меня и ранило до глубины души.
Помню, уже тогда меня ужаснула мысль, что весь мой отряд мог быть столь же жестоким по отношению к нечисти. Я просто обязана была разобраться в происходящем, чтобы не пустить все на самотек. Я не знала, что уже было поздно.
– Что ты твориш-шь? – прошипела разъяренной змеей, заставляя Форда выронить веревку и перестать душить ведьмака. Тот и так отключился от удара о пол и боли.
– Он ничтожество… – уже не так уверенно оправдывался инквизитор, бледнея на моих глазах.
– Без моего приказа его никто не должен трогать! Это тебе ясно или объяснить по-другому? – Мой верный тонкий меч легко вышел из ножен.
Конечно, я не собиралась его использовать, но эффект устрашения был необходим.
Довести разговор с напарником до конца мне было не суждено: в дверь постучали. Прибыли двое из моего отряда с ужасными вестями. Кто-то жестоко истязал ведьм по всей границе Пятого края, оставляя их трупы на шестах у главного тракта, чтобы иных охватил ужас. Это было не типичное преступление, а на почве мести. Убить – это одно, а вот выпотрошить и оставить тела на обозрение – это уже нечто личное. В Пятом крае завелся маньяк.
– Лорд-командор, мы подготовили тюремную камеру в местном опорном пункте. Преступника можно перевести, – доложил один из моих подчиненных. Я уже даже не помню их имен.
– Не стоит. Он остается со мной до самого отбытия в столицу. – И это было верным решением.
– С ума сошла! – снова не стерпел Форд. – Ты хочешь оставить этого убийцу подле себя? Совсем с головой не дружишь?
– Ты забываешься, – тихо выдохнула, быстро возвращая меч в ножны. – Он нужен мне живым. Если в округе орудует убийца нечисти, не стоит оставлять мальчишку без зашиты.
– Да какая защита? Сжечь его на улице, и дело с концом, – усмехнулся второй из моего отряда.
– Вы хотите ослушаться моего приказа? – я сказала это так, что все присутствующие поняли: за неподчинение пойдут под трибунал. А орден умеет наказывать предателей, об этом знал каждый.
Когда я осталась наедине с бессознательным ведьмаком, на плечи навалилась дикая усталость. Так хотелось упасть на кровать и заснуть, но я не могла себе этого позволить. Вместо отдыха я подняла юношу и уложила на кровать. Обрабатывать раны ведьмаку мне еще не приходилось, но всегда что-то случается впервые. Парень морщился, когда я сшивала края кожи на его переносице, и причмокивал, стоило мне прикоснуться ваткой с исцеляющим зельем к его губе.
– Несправедливо, что такое красивое лицо принадлежит нечисти, – прошептала, слегка улыбаясь. Уже несколько минут я просто сидела рядом и рассматривала юношу. Ничего не могла с собой поделать.
Длинная белоснежная коса придавала облику пленника чистоты и невинности, пусть я знала, что это далеко не так. Почему-то он не казался мне опасным или запятнанным черной магией. От него не исходил запах гнили, на его теле не было и пятнышка трупного разложения. Это дитя было полностью свободно от темных искусств. Он не практиковал запрещённую магию. В этом я была уверена.
– Несправедливо, что такое красивое лицо превратили в кашу, – недовольно буркнул мальчишка и сморщился, прежде чем открыть свои колдовские глаза.
– Этого больше не повторится, – уверила ведьмака, в душе каменея от воспоминаний.
– Да и одного раза хватило, – возмутился парень, приподнимаясь с кровати. – Я тебя не калечил и не издевался.
– Да, ты просто хотел убить меня, – усмехнулась подобной простодушности мальца. – Как твое имя?
– Вольфган, – он говорил с неохотой, но внутри появилось чувство, что мальчишка не солгал. Это подняло уровень доверия к нему на несколько пунктов. Обычно ведьмы не говорят своего имени, боятся порчи.
– По какой причине ты хотел убить меня, Вольфган? Помнится, мы ранее никогда не пересекались с тобой.
Я немного отодвинулась, чтобы юноша смог сесть, но у него это плохо получалось из-за связанных рук. Тогда я вынула свой меч и одним взмахом руки перерубила веревки. Кто-то должен сделать первый шаг навстречу, и это была я.
– Не делай глупостей, – предупредила и спрятала оружие.
– Уже понял. – Он указал пальцем на свое разбитое лицо, а потом на набухший шрам у линии роста волос – следствие столкновения с изголовьем.
– Что это за оружие? – Вольфган внимательно изучал ножны моего Хоупа.
– Меч инквизитора. – Я положила ладонь на рукоятку. – Ты наверняка слышал о нем. Таким оружием можно убить ведьму и не получить откат от ее смерти. Руда, из которой оно выковано, поглощает любую посмертную магию.
– Огонь делает то же самое, так зачем меч? – Он поднял глаза на меня, и в них я прочла ненависть. Он ненавидел мое оружие и желал сломать его, но не мог. Зачем же тогда заговорил о нем?
– Не всегда есть время развести костер. Ирода проще убить на месте. Ты это хотел услышать?
Кулаки мальчишки сжались, взгляд стал острым, а в