девушки тем же алым туманом, и она почувствовала себя гораздо лучше…
Пока не увидела то, что увидела.
Сидя за столиком и слушая почти бессвязные бредни своих друзей, Женька потягивала какой-то коктейльчик, отдававший по вкусу еловыми шишками, и растекалась по дивану, вытянув гудящие от танцев ноги под столом. Дрыганья вокруг не утихали, музыка долбила отбойным молотком в пьяные, разгоряченные мозги, а Женька просто лениво таращилась на богатеньких сынков и дочек богатеньких родителей, на их разномастые дергания на танцполе и на бар, сверкающий страшно ослепительным золотом и батареей сверхдорогих бутылок с иностранными этикетками, около которого…
Женя ощутила внутренний толчок, как будто интуитивно почувствовав что-то неладное…
Около бара пробирался через качающиеся, словно на волнах, толпы людей Сергей, не очень-то вежливо и довольно бесцеремонно распихивая лица обоих полов, попадающиеся ему на пути. Женя смотрела за ним, отчего-то испытывая бешеную тревогу, тревогу, в животе будто кто-то узлом связал все кишки, даже алкоголь обратно к горлу поспешил, вызвав приступ тошноты… Да что же это?.. Чего ей за него бояться-то? Этот самодовольный фазан и сам вполне сможет за себя постоять в любой ситуации…
Или не в любой?
Девушка резко села, выпрямившись струной, подавшись вперед, и внимательно вгляделась в толпу. Сергей остановился у бара, требовательным движением подозвав к себе официанта и что-то ему прокричав на ухо. Тот понимающе кивнул и исчез, но Женя уже не смотрела в его сторону: в толпе, подсвеченные красными лучами и, оттого, похожие на марсиан, продирались два здоровенных, напоминавших Жене по комплекции Димку, лысых мужика, каждый из которых был одет в кожанку (почему-то лысые приспешники бандитов обязательно всегда носили кожаные куртки… Чем бы это объяснялось?) поверх обычных черных маек, демонстрировавших пару наколок на тюремную тему и не очень лицеприятные курчавые волосы на грудных клетках, кроме того, ноги их были втиснуты в кожаные (опять!), одинакового коричневого цвета штаны, и завершалась вся эта блатная, полукриминальная картина черными туфлями с острыми носами.
Женя видела, как пристально они смотрели на Сергея, двигаясь прямо на него и довольно улыбаясь, демонстрируя кто желтый ряд покосившихся и потемневших от бесконечного жевания сигаретных фильтров зубы, кто – пару дырок без привычных для этих мест тех же желтых зубов, и оба явно предвкушали скорую встречу с ним. Один из лысых, у которого на подбородке уже чернел довольно крупный синяк, вдруг отстегнул толстую золотую цепь с запястья и сунул ее в карман…
Ой-ей. Нехороший знак. Девушка не заметила, как в напряжении и страхе сжались ее кулаки, а ногти до боли впились в ладони…
Сергей стоял спиной к ним, нисколько не ощущая надвигающихся на него грозных флюидов «счастливых моментов его жизни», а потому пялился обыкновенным мужским взглядом на какую-то девчонку, наклонившуюся в довольно тривиальную, но так и притягивающую глаза к своему мягкому месту позу, чтобы застегнуть застежку на туфле, а лысые, тем временем, летели к нему на крыльях сокрушения, поигрывая очень даже бугристыми и наверняка сильными мускулами…
Секунда – и они налетели на него, как два коршуна, принявшись сразу за печень… Один ударил Сергея в живот: тот не ожидал нападения и, как следствие, не был готов и согнулся пополам от боли, а второй схватил его за шиворот и, отбросив к барной стойке так, словно Минаев, совсем даже не маленький и не хиленький, отлетел как газетка, сдутая с места порывом ветра, нанес другой удар ему в челюсть, да так, что Женьке даже почудилось, что она услышала, как скрипнули кости в его черепе…
Не понимая, что делает и зачем делает, охваченная лишь диким, неконтролируемым благодаря самбуке, а может, текиле, а может, «бакарди» с яблочным соком гневом, возмущением и, отчего-то, бешеным страхом за то, что ее начальника, самого доброго и душевного человека на свете, сейчас убьют, и всем ее мучениям на фирме, наконец, придет конец (фи, тавтология пошла, исписалась, авторишка!), девушка быстро наклонилась к бубнящему уже больше самому себе, чем кому бы то ни было из окружения Илюхе и резко крикнула ему в ухо:
– Я сейчас! – а потом ее ноги сами понесли Женьку к тому месту, вокруг которого уже расчистился кружок в качестве импровизированного боксерского ринга, а окружающие с упоением снимали драку на мобильные телефоны, даже и не думая разнять эту кучу-малу.
Сергей же, тем временем, восстал на крыльях собственного бешенства, которое у него никогда не было контролируемым, поскольку даже на фирме он любил «пожурить» подчиненных так, что стекла в окнах секретарской тряслись, и, схватив ближайший к нему стул, размахнулся и с сокрушительной мощью, никак не вязавшейся с его, в общем-то, конечно, подтянутой, спортивной, но все же не такой гигантской, как у противников, фигурой, обрушил его на голову того здоровяка, что прятал браслет в карман… Но, увы, у этого лысого явно уже выработался иммунитет к подобного рода встречам с мебелью, поэтому он лишь качнулся, зато второй, улыбнувшись дыркой в два передних зуба, снова врезал Сергею в живот и схватил его в охапку, намереваясь швырнуть за стойку…
Сергей вырвался, снова удар – его лицо исказила злая, болезненная гримаса, он хотел было рефлекторно согнуться пополам, но второй нападающий не дал ему опомниться, пнув по коленке, а первый с силой поднял его, обхватив за грудь, и, прогнув спину дугой, но…
Запустить Минаева за барную стойку, как военный снаряд в тыл противника, он не успел.
– А ну, ты, отстань от него!!! – закричала воинствующе и очень, даже слишком, бесстрашно Женя, подлетев сначала к тому, что избивал Сергея, резко толкнув его со всей силы, добившись его «почти» падения на пол: от неожиданности беззубый потерял равновесие и завалился назад, но его поймала толпа, – а затем, схватив второго за руку, мертвой хваткой вцепившуюся в Сергея, со всей злости укусила ее, вызвав у него, все-таки, эффект разжатия пальцев и визгливый ор из круглого, кожаного черепа с отверстием, называемым ртом.
То, что двое «кожаных», волосатых до уровня подбородка бандюганов и уже помятый, но еще не собиравшийся ложиться и умирать, вымаливая у зрителей лейкопластырь на опухшую губу, Сергей были удивлены вмешательством высокой, но довольно хрупкой, по сравнению с ними троими, девушки – это еще было слабо сказано.
У Сергея глаза вылезли так, что он, похоже, на пару секунд потерял связь с реальностью, совсем ну никак не ожидая встретить свою самую нелюбимую секретаршу ночью, в таком месте, да еще и получить помощь с ее стороны в такой непростой для него