Костюм был богатым, причудливо раскрашенным, но что-то в нем показалось Илте странным. Краски темные, словно расплывшиеся.
Синильга небрежно махнула рукой и несколько капель упало на лицо Илты. Теперь было понятно — костюм шаманки был насквозь мокрым.
— Успела приодеться, после того как показалась Ване, — усмехнулась Илта, стараясь побороть тревогу, — он говорит, на воде на тебе было меньше одежды.
— На воде, — Синильга усмехнулась в ответ, — я же говорю, что мужчинам я показываюсь иначе, чем женщинам. Особенно тем, кто сам идет ко мне.
— А если я не отпущу? — с вызовом сказала Илта. Дева пожала плечами.
— Ты сама знаешь, что он только внесет разлад меж вас. Я же, перед тем как отправить его в царство Хирги, сделаю его счастливым.
— Ты же понимаешь, что я не просто так решила с тобой поговорить, — продолжала Синильга, — и не просто так ты пошла на мой зов, в ночную чащу. Тот, кому служим мы обе, хочет, чтобы ты дошла до Черного Колодца. Но путь этот опасен и не все, кто вышел с тобой с юга вернется обратно. Не все…
— А кто? — резко спросила Илта, — если я отправлю кого-то в Читу прямо сейчас.
— Он умрет, — покачала головой шаманка, — все вы умрете, если повернете обратно. Господин наш Харги и сам не может сказать, кто из твоих спутников дойдет до Хара-Худаг, а кто найдет смерть по дороге. Но Гончая должна добраться до логова Мечита. Поэтому я и была послана сюда. Смерть уже идет за вами, те, кто служат Небесной Обезьяне сами не ведая того, готовятся отправить вас в царство Харги.
Она говорила и Илта, застыв, словно каменная статуя, внимала словам ночного духа. Взор куноити словно проницал сквозь ночную тьму и густые заросли, созерцая речную гладь, залитую лунным светом. И Илта видела, как к острову причаливает большая лодка, с которой сходят на берег вооруженные люди в хорошо знакомой ей форме, с красной звездой на фуражке. Сейчас она видела — это не маскировка. Слишком уж характерным было выражение их лиц, слишком знакомый фанатичный огонь горел в маленьких глазках командира, ведущего отряд вглубь острова.
Илта очнулась, словно стряхивая наваждение, снова оказываясь на поляне.
— Ты можешь успеть, — сказала Синильга, — если поторопишься. Господин наш Харги не хочет, чтобы вы погибли здесь, но и он не может дать что-то даром. И за помощь сегодня придется заплатить свою цену.
При этих словах лицо Синильги исказилось в жуткой улыбке, обнажившей зубы восставшей из мертвых шаманки — белые, острые клыки. Лицо Синильги смазалось, поплыло, нос и рот вытянулись в зубастый железный клюв. Богатые одеяния сгинули — теперь тело лесного духа покрывали густые черные волосы. Упругие груди отвисли к самому пупу, пальцы скрючились, на них появились острые когти. Желтым огнем блеснули глаза, и здесь оставшиеся раскосыми.
Лютый холод на мгновение охватил Илту и Синильга исчезла во тьме, оставив после себя лишь горстку снежинок вспорхнувших в воздухе. Илта подставила ладонь и несколько снежинок упали на нее, исчезая на глазах. Но тая, они превращались не в воду — на ладони молодой женщины виднелись капли крови, казавшейся черной в лунном свете. Илта провела рукой по лицу, куда упали капли воды с одеяния Синильги — и на ладони отсылался кровавый след. Илта вновь помотала головой и, сунув маузер в кобуру, побежала к избе.
Василь Свицкий спал на лежаке, обмотав, на всякий случай, вокруг руки ремень от винтовки. На лице украинца блуждала рассеянная улыбка: ему снились родные Карпаты и густые леса Волыни, тесные улочки старого Львова и гуцульские села.
Эти приятные сновидения были прерваны жестким тычком в бок.
— Просыпайся, — прошипел у него над ухом знакомый голос, — вставай же ну.
Свицкий недовольно разлепил глаза и увидел стоявшую над ним Илту с карабином-пистолетом наготове. Лицо ее было встревожено, губы сомкнулись в тонкую линию.
— Вставай, — повторила она, — и остальных поднимай, в темпе.
— Что такое? — подкинулся рядом Мирских.
— Уходить надо, вот что! — сказала Илта, — буди остальных. И чтобы быстро, но тихо!
— Ваня где? — спросил кержак.
— Не знаю, — замялась Илта. Когда она вернулась, гурана на месте не было. Илта несколько раз позвала его, но без ответа, а устраивать поиски не было времени.
— Что вообще происходит? — спросил Юрий.
— Красные на острове, — выдохнула Илта, — будут здесь минут через десять.
Два раза повторять ей не пришлось, тем более, что проснулись уже все следопыты. Каждый подхватывал оружие и выскальзывал за дверь, стараясь не выходить на освещенные луной участки. Последним выходил финн, замешкавшийся на выходе. Илта уже хотела на него прикрикнуть, но затем увидела, что Матти растапливает печку.
— Пусть думают, что в доме есть кто, — пояснил он, выскальзывая за порог. Илта кивнула — решение было верным. Печка даст совсем небольшой свет, так что сложно будет разглядеть, сколько и где есть люди в доме. Однако будет ясно, что дом не пустует. Может, тогда красные меньше будут смотреть по сторонам.
Мимолетного видения на лесной поляне Илте оказалось достаточно, чтобы понять, где высаживались незваные гости и с какой стороны они могут появиться. Объяснив ситуацию в двух словах, она приказала отходить в густые заросли орешника, тесно обступившие с восточной стороны заимку. Оставалось только надеяться, что красные по своему обыкновению «пойдут другим путем».
Секунды ползли мучительно медленно, в ночи не слышалось ни одного постороннего звука и Илта, почти физически ощущала растущее молчаливое недоумение ее спутников.
— Так где же Ваня? — шепнул на ухо Илте подобравшийся со спины кержак.
— Не знаю, — девушка дернула плечом, — собирался пойти на лодки посмотреть, все ли там в порядке. Может там и…
Мирских явно хотел задать еще вопрос, но вдруг застыл, уставившись на что-то на другом конце делянки. Илта проследила за его взглядом и ее рука сама дернулась к маузеру. Тени в зарослях напротив сгустились и на поляну осторожно выскользнул человек. Даже на таком расстоянии мудрено было не опознать советскую гимнастерку и фуражку с красной звездой. За ним появился второй, потом третий, четвертый — выходившие из леса люди медленно окружали дом.
— Шестеро, — шепнул кержак, — ну…
— Это не все, — бросила через плечо Илта, — вон под деревом, видишь?
До боли в глазах вглядываясь в ночную тьму, Илта разглядела в зарослях смутные тени, замершие у самой земли.
— Еще семь или восемь в лесу, — прошептала куноити.
Она пошарила глазами по застывшим следопытам, наткнулась глазами на финна и, неожиданно для самой себя, подала ему знак. Может, если бы у нее было больше времени она выбрала кого-то, кому больше доверяла, но времени-то как раз не было — красные в любой момент могли обнаружить подмену. Бесшумной лесной кошкой Илта заскользила по краю поляны, не выходя на нее. Двигаясь вдоль часовой стрелки, она старалась держать в поле зрения и красноармейцев, вышедших из леса и тех, кто оставался в тени деревьев. За ней молчаливой тенью двигался финн.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});