Сестры, за исключением Сольвейг и Аделины, в основном, не жили во дворце. Каждая из них занимала свою должность при дворе и курировала строго определённые вопросы. Вроде министров различного хозяйства. А потому и жилища их были ближе к сфере так сказать, профессиональных интересов. Поэтому, Арон должен был каждое второе утро, ожидать сестер у фонтана, что в центре города. Так было справедливо. А там, каждая, из них уже решала, как именно они проведут эту ночь или сутки.
Катрин, пришла первой. Вторая по старшинству, после Аделины, была куда стройнее своей сестры, хоть и не уступала ростом. Заметно общительнее и легкомысленнее. Ее жилище располагалось на окраине города на вершине живописной скалы. Открытое всем ветрам, но, с восхитительным видом на город и окрестности. Попасть туда можно было только своим ходом, поэтому пришлось ей довериться. Катрин, без труда доставила гостя в свои чертоги.
Долгого разговора не случилось. Она вела себя как настоящая блудница. Соитие было бурным, энергичным, и, поистине незабываемым. После ярких возлияний, они проговорили ночь напролет, выпили добрый бочонок вина, и вдоволь навеселились. К исходу суток, она доставила его на землю. Едва Арон успел привести себя в порядок, настала очередь следующей сестры.
По логике вещей, должна была прийти Далия, но, на сколько он успел их запомнить — пришла Аста. Арон не стал задавать лишних вопросов.
По правде сказать, Аста была несколько туповата, на первый взгляд. Да и выглядела она соответственно. Прямые белоснежные волосы, ровная челка по бровям, пустые голубые глаза…. Но, впечатление это оказалось обманчивым. Он понял это когда сделал одно неосторожное движение. Тонкий, длинный клинок Асты в долю секунды рассек воздух, разрывая дистанцию между ними. Рефлексы ее были смертоносны. И внешняя, кажущаяся рассеянность оказалась высшей степенью сосредоточения. Рассеянный взгляд позволял ей контролировать все вокруг, а расслабленность — держать тело готовым к броску. Эта дева вселяла одновременно и страх, и уважение к своей персоне. Кроме того, она была крайне немногословна, как истинный воин.
Соитие ее мало интересовало. А вот, то, что Арон был кузнецом, вызвало неподдельный интерес. Именно Аста курировала все что связано с оружием и его изготовлением. Она отвела Арона в королевский арсенал. Там трудились по большей части бескрылые мастера. Оно и понятно, огонь и перья — плохие союзники. Этот поход Арон вспоминал с удовольствием. Кузнец попал в свою среду. На какое-то время он вообще забыл зачем он здесь, и что должен делать.
Изучив все, до чего смог дотянуться, Арон взял в руки инструмент. Душа кузнеца словно расправила свои, собственные крылья. Голова просветлела, а руки точно знали, что им и как творить. К исходу ночи, когда самые стойкие зеваки уже разошлись по домам, Арон, наконец заточил и отполировал отлитый и выкованный им меч.
Аста, не отходившая от него все это время, завороженно созерцала как раскалённая сталь в муках обретала форму. Искры как в зеркале отражались в ее огромных расширенных зрачках. К изумлению девы, простое, лишенное украшений и изысков оружие оказалось куда легче, сбалансированнее и приятнее в руке, чем ее собственное. Кроме того, оно отлично рассекало сталь. Без тени сомнения, новый клинок занял место в ее ножнах. Эта дева не смотря на внешний лоск, была крайне практична. Меч был превосходен. И она отблагодарила мастера некоторое время спустя.
Кузнец туго знал свое ремесло. Так же туго, как и его член, засевший меж стройных ног беловолосой девы. Она отдалась ему прямо в кузнице. На еще теплой наковальне, при тусклом свете пылающего горна. Ее не смущала ни сажа, ни окалина, осевшая здесь решительно везде.
Жар, звон металла, и открытое пламя, все это, в купе с запахом пота и вздувшимися мышцами кузнеца, разожгло в ней желание. До того, как расцвело, Арон выдавил из ее смертоносного тела целую какофонию изможденных стонов. Вот так между ними растаял лед….
Жилище Асты располагалось неподалеку от мастерских. Как и полагал Арон, оно оказалось аскетичным и скромным. У нее даже не было служанок. Шагая по ночному городу, он бережно нес на плечах обессилившую воительницу, стараясь чтобы крылья ее не касались земли. Скорее для приличия, потому как они все равно были в саже. Когда он пытался усадить ее на стул, Аста никак не желала отпускать его шею. Но он все же расцепил ее руки. Глаза валькирии были открыты, но в них зияла по истине вселенская пустота.
Бережно усадив деву и прислонив в уголок, он развел в очаге пламя и согрел воды. Дева не спала, лишь изредка моргала, следя за ним одними глазами. Когда все было готово, он снял с нее облачение и методично, попивая вино из найденной тут же бутыли, очистил от сажи каждое перышко на ее крылах. Благо, сажа еще не въелась. Стройное тело Асты тоже подверглось омовению и чистке.
Ночь была длинна, очаг излучал тепло…. Кузнец, уложил деву в постель, укрыв одеялом, а сам прилег на шкуру, поближе к очагу.
Утром, заключенный в робкие, неумелые объятия белокурой Асты, он был отпущен домой.
Агнета, Ингрид и Фрида подошли к вопросу радикально. Как оказалось, Фрида и Агнета часто проводили время вместе, и мужчины их особо не интересовали. Агнета была больше похожа на Аделину, а вот строение Фриды при ее скромных, на фоне сестер, данных — было весьма и весьма женственным. Ингрид же просто хотела посмотреть, что из этого выйдет. В следующие трое суток Арона, по сути, держали в плену. На огромной, алой тахте, пьянство, разврат и садомия, перемежались с беспробудным сном. Потом все повторялось. Арон плохо помнил, что именно творил в хмельном тумане. Сначала сестры брали над ним верх. Потом первенство переходило из рук в руки. Но ко вторым суткам, он точно перенял инициативу. Кроме того, Ингрид раскрылась как пассивная мазохистка. Но и в этом была своя прелесть. С ней он мог совершенно не сдерживаться, выплескивая бурлящую внутри себя мощь.
Девы не отличались изысканностью и тактом, оставляя на его теле кровавые раны. Но, это было не страшно. Теперь он мог контролировать свою силу. Раны его моментально затягивались, повинуясь струящемуся под кожей свету, к нескрываемому восторгу крепко подпитых девиц.
Оставив без сил порочных воительниц, на залитых его кровью простынях, Арон наконец то вырвался из порочного плена. Кажется, он оплодотворил каждую из них немного больше раз, чем от него требовалось…
Время, отведенное судьбой и королем на данные мероприятия, неумолимо кончалось. Осталось встретиться лишь с одной сестрой. Арон честно приходил к фонтану каждое утро, несколько дней подряд, и проводил там достаточно много времени. И лишь вечером занимался подготовкой своего отъезда. Но Далия так и не появилась.
Оставив попытки встретиться с далией, Арон всецело погрузился в свои хлопоты. Сделать предстояло не мало. Королевская чета, как и обещала, помогла снарядить небольшую экспедицию, и выделила двоих лекарей из числа бескрылых сородичей. Король Ангус охотно предложил свое летательное средство, на котором обычно перевозили королеву Гуду. Но воздушное судно, к его глубокой печали оказалось в плачевном состоянии.
Эсхил на следующий день пригнал с корабля транспортный челнок, снятый с консервации, и еще десяток свежих, солдат. Они выглядели уже иначе. Менее агрессивно, и окрашены в серые тона, дабы не вызывать отторжения у жителей города. Солдаты, конечно, имели скрытое вооружение на всякий случай, но и оснащались кое каким инженерным инструментарием. Их задача оставаться в городе, чтобы изучить его получше.
А одного из солдат, Эсхил выделил специально для того, чтобы общаться с королем Ангусом. По его личной просьбе. Короля до чертиков пугало, когда любой находящийся рядом солдат, как ни в чем ни, бывало, продолжал начатый ранее диалог.
До отбытия оставалось всего несколько дней. Арон поддерживал с Кили постоянную связь, и она информировала его о происходящем. Он готов был вылететь к племени в любой момент. Но, пока все было спокойно. Мужчины и женщины, как и просил Арон, занимались расчисткой площадки недалеко от водопада. В своих закромах Эсхил откопал небольшой мобильный госпиталь, состоявший из двух объемных шатров и кое какого оборудования. К слову сказать, королевские лекари без особого труда разобрались что, зачем и как. Эсхил лишь составил краткие инструкции и перевел надписи.