Читать интересную книгу Дурочка - Дора Карельштейн

Нас это, естественно, не касалось. С девушкой мы вежливо здоровались так же, как и она с нами. Правда она очень сочувственно относилась к нашей «половой» жизни, т.е. сну на полу и посматривала на меня понимающими глазами.

Однажды, вернувшись, домой, мы услышали дикие вопли, рыдания и проклятия.

Весь дом был разворочен. Присутствовала милиция. Девушка прожила на квартире меньше месяца и не успела даже заплатить квартплату…

В тот день она сказала, что больна и осталась дома.

Роза первой вернулась домой после работы и обнаружила, что в доме не осталось ничего ценного (не считая матраса).

Она (девушка) вынесла всё! Из наших вещей, всё было на месте (то ли ценного не было, то ли обижать не хотела.)

Для меня – грешницы злорадной, самое интересное началось на второй день, когда Роза подошла к матрасу…! С ним ничего нельзя было поделать, его можно было только выкинуть. Он весь, насквозь был пропитан кровью и прочим… Не исключено, что у неё (у девушки) был выкидыш.

Кто же тогда помог ей вынести хозяйские вещи?!

Тайна детективная!

На этом история с Розой не кончилась. Здесь продолжала действовать исключительно Высшая Справедливость, но я могу поклясться, что дальше матраса моё злорадство не простиралось!!!

Мы продолжали жить у Розы и всё было хорошо. По-моему она нам даже предложила какой-то ватный матрас, толстый и мягкий, поэтому сон на полу уже не казался таким безрадостным. Мой животик уже можно было видеть раньше, чем появлялась я сама. Он теперь был главенствующим в нашей парочке, которая никогда не разлучалась.

Я помню, как стояла однажды у Розы на кухне и жарила яичницу.

Разбив яйцо, я обнаружила там два желтка! При моём-то суеверии и воображении, я тут же представила себе, что в таком огромном животике обязательно сидят, обнявшись, парочка симпатичных близнецов, что (к сожалению) не оправдалось.

Так вот, когда я была такая приметная, Роза придумала какую-то причину с приездом родственников, и сказала, чтобы в самое ближайшее время мы освободили квартиру!

Я полагаю, что нет необходимости описывать нашу панику в связи с предстоящими поисками жилья! Никаких родственников не было. Ей нужны были деньги, и она нами воспользовалась, пустив на определённое время на квартиру.

Каково нам будет устроиться на следующую перед самыми родами, в сферу её интересов не входило. То, что она нас заведомо обманула, не мешало ей спокойно спать и не меняло её представления о собственной личности.

Не без труда нашли мы следующее пристанище, потом следующее и т.д. и т.д.

Но закончим с Розой. Пройдёт несколько лет. Наступит незабываемое время, когда мы, наконец, стали обладателями собственных двухкомнатных апартаментов и мы случайно встретили Розу. Господи! Что с ней стало!

Её нельзя было узнать, от неё остались кости, обтянутые серой кожей.

Не нужно было спрашивать, чтобы понять, что у нёё рак и следующей встречи у нас уже никогда не будет…..

Мне показалось, что я покрываюсь льдом, я молилась Богу и уверяла его, что испытываю, к ней только добрые чувства и не за нас и даже не за нашего ребёнка настигла её кара!

Господи! Убереги меня от злых поступков и не наказывай так строго, если я когда-то поступлю не по-божески!

Но вернёмся к событиям нашей жизни, которые стали терять юмористические оттенки, приобретая взамен ярко, выраженные драматические тенденции.

Я постепенно стала приобретать шарообразную форму и хотела только спать, хотя надо было наоборот работать так, чтобы досрочно сдать экзамены, потому что ОН в любой момент мог появиться на свет, нарушив все планы и отстранив все дела.

Я оставалась после лекций в читальном зале, чтобы заниматься, но не замечала, как засыпала, безвольно уронив голову на стол…

И вот, когда я находилась в таком ”интересном” шарообразном состоянии, нам снова пришлось искать квартиру…

Мы нашли её у одной женщины, дочь которой звали Ядя.

Хозяйка страдала мигренью, поэтому довольно часто наступали дни, когда на её лице прочно поселялось страдальческое выражение. Она перевязывала голову полотенцем и, казалось хотела зарыться в песок, чтобы никого и ничего не слышать и не видеть.

Эта квартира была последней до рождения нашего первого ребёнка.

Отсюда, в один прекрасный день, при появлении первых схваток, Виталий отвёл меня в роддом. Я ещё не знала, что это такое – рожать детей, и была почти спокойна, совершая пешую прогулку туда, откуда мы должны были вернуться уже втроём!

Но, по мере усиления схваток, я всё громче и громче кричала: ”мамочка!” Я лежала в палате, и никто мной не интересовался, а крики в роддоме были обычным явлением.

Около двенадцати ночи мне начало казаться, что не только мне плохо, но и моему ребёнку, с которым мы за девять месяцев сроднились настолько, что я его чувствовала и понимала.

Я набралась сил и ”по стеночке” опираясь на неё, и отдыхая, двинулась в путь.

По дороге, меня обнаружил персонал, и я заявила, что немедленно хочу рожать, потому, что моему ребёнку плохо!

Меня отвели в родильный зал, уложили на стол, сделали укол и начались роды.

Оказалось, что персонал, принимающий роды, ничего обо мне не знал, хотя задолго до знаменательного дня, я всем врачам уши ”прожужжала” о том, что у меня одна нога не сгибается в тазобедренном суставе и поэтому я не смогу принять обычное для родов положение, что не исключает возможности кесарева сечения.

Обо всём этом было записано в моей медицинской документации, которой никто не поинтересовался и ни о чём не позаботился, предоставив мне в очередной раз убедиться, что ”спасение утопающих – дело рук самих утопающих”.

Если я до сих пор живу, то только благодаря тому, что много, много раз, в жизни, в самых критических ситуациях, я упорно придерживалась этого лозунга и призывала на помощь свою собственную силу воли и жажду жизни.

Не так уж редко обстоятельства или судьба складываются так, что выживает только тот, – кто неудержимо хочет жить.

Как бы то ни было, я жить хотела неудержимо и также неудержимо хотела, чтобы жил мой ребёнок, поэтому я не обращала внимания на боль, и точно выполняла все указания акушерки: тужилась и не тужилась – всё, как она говорила… и без двадцати минут двенадцать родила сына.

У него была пуповина два раза обмотана вокруг шеи! Если бы я не отправилась в поход, опираясь об стенку, а ждала, когда кто-нибудь о нас вспомнит и позаботится, мой сын родился бы задушенным.

Ему хватило пары шлепков, и он громко закричал, сообщая, что население Земли увеличилось.

Я была совершенно счастлива и свободна, мне было легко и хорошо!

Я сразу же запомнила его физиономию и безошибочно узнавала его из целой тележки которую нам привозили для кормления, нагруженной одинаковыми свёртками с одинаковыми розовыми мордашками.

В то время в Советском Союзе женщины после родов находились в палатах по 7-10 человек, а детей привозили мамам на первое кормление только на третьи сутки.

А до этого надо было ждать и сцеживать молоко, которое собирали и сливали в общую кастрюлю, пастеризовали и кормили из бутылочек всех детей.

(Как хорошо, что СПИДА тогда ещё не было.)

Кто мог такое придумать и зачем?!

Ведь это было противоестественно, глупо и вредно во всех отношениях.

Во-первых, ребёнок должен сразу же видеть свою маму, а не чужие лица, закрытые маской, он должен сразу учиться сосать из груди, а не из соски.

Во-вторых, нельзя передать, как мама скучает и хочет видеть своего малыша!

Но самое невероятное и трудное – это сцеживать молоко, которое у молодой, здоровой женщины прибывает и прибывает, щедро истекая, как у зрелой берёзы весной сочится сок.

Никаких приспособлений для сцеживания молока, конечно, не было.

Никогда не забуду, как я сидела днями и ночами и доила, доила, доила, чтобы молоко не затвердело в груди и не наступило воспаления, лишив моего маленького питания.

Как только на третьи сутки его принесли, всё стало прекрасно.

Он властно присасывался к груди, положив на неё свою ручку, и казалось, что ничего более замечательного и значительного в жизни не существует.

И вообще, самое восхитительное в жизни это – рожать детей и всё, что с этим связано, начиная с любви и её кульминацией, девятимесячным ожиданием и гаданием кто же это всё-таки будет, рождением, кормлением, воспитанием, любовью и повторным прохождением по жизни со свадьбами детей и ожиданиями внуков!

Пока женщины наслаждаются и живут всем этим процессом, мужчины, с нашего непонятного согласия и доверия, не нашли ничего лучшего, чем забавляться военными играми, на которых наших мальчиков вполне серьёзно, не играя, калечат и убивают…

Интересно, что было бы, если бы, в один прекрасный век, случилось бы чудо, и у всех ”рычагов власти” оказались бы женщины, а мужчины использовали бы свою силу и ум исключительно на создание благополучия для руководящих и воспроизводящих женщин.