Кроме того, единственным пастухом, приближавшимся к этому месту с ужасающей репутацией, был старый шалопай по имени Таита. Даже Фараон Аттерик Непобедимый не приблизится к нему. Вот почему он послал за мной своих приспешников.’
‘А как же твои любящие родители? Они отчаянно хотят снова увидеть тебя.’ Я сделаю все, чтобы вернуть ее в безопасное место Лакедемона.
‘Мои отец и мать не увидят меня, пока не приедут в Египет, - твердо сказала она.
- Почему нет?- Она снова застала меня врасплох.
- Потому что Египет теперь мой дом. Моему будущему мужу суждено стать фараоном Египта, а мне - его царицей. Я даже выбрала свой титул. Я буду известна как царица Клеопатра. Что, как я уверен, вы знаете, означает "Слава ее отца"? Папу это должно успокоить.’
Рамзес рассмеялся. ‘И я тоже!’
Я узнаю безнадежное дело, когда встречаю его. Поэтому я опустился перед ней на одно колено. - Да здравствует царица Клеопатра! - Я капитулировал.
‘А теперь попробуем быть серьезными? У нас есть работа, чтобы сделать, - спросила она ласково, и повернулась, чтобы противостоять Венегу. ‘Сколько голубей у тебя в винной лавке и как скоро ты сможешь выкрасть их из-под носа Аттерика и привезти сюда, к Воротам ... - Она перестала произносить то ужасное имя, которое Уттерик дал своей тюрьме, и на несколько секунд задумалась. - ...Сад Радости! Вот и все! Выражение ее лица стало блаженным. ‘Это новое название нашего здешнего штаба! И первое, что я хочу, это избавиться от всех этих черепов у входа. Мы устроим им всем достойные и почтительные похороны.’
‘Я хотел бы оставить один череп у входа, если это будет угодно Вашему Величеству. Вы можете похоронить или сжечь остальных, - запротестовал я.
‘И кто же это?- подозрительно спросила она.
‘Ужасный Дуг’ - сказал я ей, и она зазвенела от смеха.
‘Только ты мог подумать об этом, Таита. Но я согласна, что это весьма уместно.’
Венег снова вернулся к своей роли виноторговца и в тот же вечер въехал в главные ворота Луксора. Дуг был его постоянным клиентом, поэтому, когда на следующее утро он вышел через те же ворота с пятью ослами, нагруженными кувшинами вина, это было ничем не примечательно. На дне каждой повозки была спрятана корзинка с дюжиной голубей. Каждой из птиц завязали глаза, чтобы они не ворковали, когда они проходили через городские ворота в присутствии стражников.
Пока Венег отсутствовал на этой миссии, мы с Серреной сочинили послание для ее отца, короля Гуротаса. Эти папирусы были слишком громоздкими, чтобы их могла унести одна птица, поэтому, когда Венег вернулся, мы отправили их по порядку. Для того чтобы донести наше единственное полное послание, требовалось пять птиц.
В нем были новости о спасении Серрены Рамзесом и мной от Аттерика и Дуга. Разумеется, мы не получили от Гуротаса ни благодарности, ни ответа, потому что у него не было голубей, вылупившихся в Луксоре или в Саду радости. Поэтому мы могли только вообразить себе облегчение и радость, вызванные этим известием в цитадели Гуротаса.
Мы продолжали посылать птиц каждые несколько дней. Конечно, наши последующие сообщения были гораздо более краткими и состояли в основном из подробных сведений о передвижениях войск Аттерика и информированных оценок численности его боевых галер, колесниц, полков и их расположения.
Я предложил Венегу более приемлемый способ открыть взаимную связь между цитаделью Лакедемона и Садом радости. Каждый раз, возвращаясь из своей винной лавки, он приносил с собой несколько птиц, как самцов, так и самок, которые были достаточно зрелыми для спаривания. Мы объяснили принцессе Серрене наши намерения разводить птиц в Саду радости и посылать их по суше и морю в Лакедемон, чтобы, когда их выпустят оттуда, они сразу же вернулись на место своего рождения; по совпадению, они несли послания от ее отца, короля Гуротаса.
- Голуби - удивительные существа, - объяснил ей Венег. - Среди прочих своих достоинств они моногамны.’
Она выглядела слегка озадаченной, поэтому я объяснил ей: "Они верны друг другу на всю жизнь, и никаких пернатых наложниц, скрывающихся на заднем плане.’
‘Это так мило ... - она повернулась к Рамзесу и бросила на него выразительный взгляд. ‘Как это мило! - Он ответил безмолвным протестом, заставившим ее зеленые глаза сверкнуть.
Когда мы с Венегом ввели голубя-самца в голубятню, который он построил и в котором уже содержались шесть самок, среди самок поднялось сильное волнение, и они в театральной панике затрепетали. Самцу потребовалось некоторое время, чтобы сделать свой выбор, но когда он сделал это, Венег убрал пять отвергнутых самок из голубятни и оставил самца продолжать ухаживать за голубкой, которую он выбрал.
- А теперь понаблюдайте за самцом птицы - продолжил объяснения Венег.
- Подожди минутку, Венег.- Серрена остановила его. ‘Ты не можешь продолжать называть его так. Он не просто самец птицы. У него должно быть настоящее имя.’
‘Конечно, вы абсолютно правы, как всегда, Ваше Высочество. Мне следовало подумать об этом. Как нам его называть?- Спросил Венег. ‘А как насчет Господина прекрасных перьев?’
- Нет!- Серрена на мгновение задумалась. - Посмотри на него! Разве он не думает, что он просто величайший любовник, и мы хотим, чтобы он стал отцом множества маленьких детей, не так ли? Для него есть только одно имя. Дядя Хуэй! Мы будем звать его дядя Хуэй!’
Мы втроем разразились восторженным смехом, и нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. В конце концов Венег призвал нас к порядку. - Посмотри, как он выпячивает грудь и расхаживает вокруг нее. Конечно, она убегает от него.’
‘Но не очень далеко и не очень быстро, - заметил я.
‘Конечно, нет, - согласилась Серрена. ‘Она женщина, значит, не дура.’
- Теперь он гонится за ней, распустив хвост и волоча его по земле. Но она держится чуть впереди него.’
‘Конечно, знает! Она умная девочка! Серрена захлопала в ладоши. - Она не хочет, чтобы ему было слишком легко.’
‘Наконец она поворачивается к нему, и он открывает для нее клюв, - заметил я.
- Зачем ему это понадобилось?- Потребовала ответа серрена.
‘Это называется ”выставление счетов". Он приглашает ее стать его единственной особой подругой.- Я взял объяснения у Венега, потому что знаю о голубях