— Большое спасибо.
Это было произнесено негромко, но ставило такую весомую точку, что мистер Хейли Престон даже встрепенулся. Он пробормотал:
— Ну вот, — и выжидающе смолк.
— Вы сказали, что я могу задавать вопросы.
— Конечно. Конечно. Я весь внимание.
— Она умерла здесь?
— Миссис Бэдкок?
— Да, миссис Бэдкок. На этом самом месте?
— Да, именно. На этом самом. По крайней мере, могу показать вам стул.
Они стояли в углублении возле лестницы. Хейли Престон прошел несколько шагов по коридору и указал на дубовый стул, смахивавший на имитацию.
— Она сидела здесь. Сказала, что ей нездоровится. Кто-то пошел ей что-нибудь принести, и тут она скончалась, прямо на месте.
— Понятно.
— Не знаю, давно ли она была у своего врача. Если ее предупреждали, что с сердцем у нее нелады…
— Никаких неладов с сердцем у нее не было, — прервал его Дермот Крэддок. — На здоровье она не жаловалась. А умерла от того, что приняла средство, произнести официальное название которого я затрудняюсь, а в народе оно называется «Калмо». Только она приняла дозу, превышающую норму в шесть раз.
— Я это средство знаю, — подхватил Хейли Престон. — Сам, бывает, его принимаю.
— Неужели? Это интересно. И что, здорово помогает?
— Да просто чудо, а не лекарство. Взбадривает, если ты сник, а если разгулялся, наоборот, успокаивает. Понимаете, да? Естественно, — добавил он, — дозу надо соблюдать.
— А в доме это средство могло быть?
Он знал ответ на этот вопрос, но сделал вид, что не знает. Хейли Престон и не думал скрывать правду.
— Еще сколько! В каждой туалетной комнате, в шкафчике — минимум по бутылочке.
— Нашу задачу это только усложняет.
— Конечно, — не стал возражать Хейли Престон. — Она могла принять эту штуковину сама, причем обычную дозу, не зная, к примеру, что у нее на это дело аллергия.
Крэддока, судя по выражению лица, это не убедило, Хейли Престон вздохнул и сказал:
— А насчет дозы вы абсолютно уверены?
— Да. Доза была смертельной, а миссис Бэдкок ничего подобного не принимала. Насколько мы выяснили, она вообще ничего и никогда не принимала, разве что питьевую соду или аспирин.
Хейли Престон покачал головой и изрек:
— Выходит, вам есть над чем поломать голову. Да, есть над чем.
— Где именно мистер Радд и мисс Грегг принимали гостей?
— Вот здесь. — Хейли Престон остановился в определенной точке у верхнего основания лестницы.
Главный инспектор Крэддок подошел и стал рядом. Взглянул на стену напротив. В центре висела картина — итальянская мадонна с младенцем. Хорошая копия, решил Крэддок, и картина довольно известная. Мадонна в голубом платье держит высоко перед собой младенца Иисуса, ребенок и мать смеются. Вокруг стоят люди, их взоры устремлены вверх, на ребенка. Одна из самых симпатичных мадонн, подумал Дермот Крэддок. Справа и слева от картины располагались два узких окна. Общее впечатление довольно радужное, и ничто, решительно ничто не могло заставить женщину оцепенеть, как Леди из Шалотта, которую настигла ее судьба.
— Гости, конечно, поднимались по лестнице? — спросил он.
— Да. Маленькими группками. Одна, другая, сплошного потока не было. Кого-то наверх препровождал я сам, кого-то Элла Зелински, личный секретарь мистера Радда. Мы хотели, чтобы все было мило и неофициально.
— А вы сами были здесь, когда поднялась миссис Бэдкок?
— Неловко признаться, главный инспектор, но этого я не помню. У меня был список имен, я выходил во двор и препровождал нужных гостей в дом. Там я их представлял, обслуживал напитками, потом выходил за следующей партией. В то время я не знал миссис Бэдкок в лицо, а в моем списке ее точно не было.
— Как насчет миссис Бэнтри?
— А-а, она бывшая владелица этого дома, да? Она была в моем списке, и, кажется, миссис Бэдкок и ее муж пришли с миссис Бэнтри примерно в одно время. — Он смолк, задумался. — Тогда же появился и мэр. На нем была цепь, а у его жены мне запомнились желтые волосы и небесно-синее платье с оборками. Их я помню. Но напитками я их не обслуживал — надо было идти за новой партией.
— Кто же угощал напитками их?
— Точно не скажу. Нас на обслуге было трое или четверо. Я знаю, что я пошел вниз, а мэр как раз поднимался мне навстречу.
— А кто еще был на лестнице, когда вы спускались, не вспомните?
— Джим Гэлбрайт, из газетной братии, еще человека три-четыре, я их не знаю. Двое фотографов, один местный, фамилию не помню, и богемная девица из Лондона, она специализируется на неожиданных ракурсах. Ее фотоаппарат был нацелен в то место, где мисс Грегг встречала гостей. Сейчас, минуточку… кажется, в это время появился Ардуик Фенн.
— Кто такой Ардуик Фенн?
Этот вопрос Хейли Престона прямо-таки поразил.
— Но это же знаменитость, главный инспектор. Большая знаменитость — и на телевидении, и в кино. Мы даже не знали, что он в Англии.
— То есть его приход оказался сюрпризом?
— Еще каким! — подтвердил Престон. — С его стороны это было очень мило, эдакая приятная неожиданность.
— А он что, старый друг мисс Грегг и мистера Радда?
— Когда-то он был близким другом Марины, во времена ее второго брака. А насколько они друзья с Джейсоном, я не знаю.
— Так или иначе, его приход оказался приятным сюрпризом?
— Ну конечно. Мы все были в восторге.
Крэддок кивнул и сменил тему разговора. Он дотошно выпытывал все подробности, связанные с напитками: из чего их делали, как подавали, кто подавал, кто из слуг работает в доме постоянно, а кого наняли специально на этот день. В результате напрашивался ответ, на который уже намекал инспектор Корниш: отравить Хитер Бэдкок мог любой из тридцати человек, но любого из тридцати могли за этим неблаговидным занятием застукать! Уж больно рискованно!
— Спасибо, — сказал он наконец. — А теперь, если можно, я бы хотел поговорить с мисс Мариной Грегг.
Хейли Престон покачал головой:
— Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль, но об этом не может быть и речи.
Брови Крэддока поползли вверх.
— Это почему же?
— Она лежит в лежку. Полнейший упадок сил. Здесь сейчас ее врач. Он выписал ей бумагу, которая подтверждает ее нездоровье. Сейчас я вам ее покажу.
Крэддок взял бумагу и прочитал ее.
— Понятно, — сказал он. — А Марина Грегг всегда держит при себе врача?
— Актеры и актрисы, это ведь такой народ — каждый как натянутая струна. Всю жизнь — под высоким напряжением. Считается, что у знаменитостей должен быть свой врач, который хорошо знает их организм, особенности нервной системы. У Мориса Гилкриста очень солидная репутация. Он уже много лет следит за состоянием здоровья мисс Грегг. Возможно, вы читали, что последние годы она часто болела. Ее даже в больницу укладывали, и надолго. Она только с год как пришла в норму.
— Понятно.
Увидев, что Крэддок решил больше не настаивать, Хейли Престон вздохнул с облегчением.
— Вы, наверное, хотите поговорить с мистером Раддом? — предположил он. — Мистер Радд… — он взглянул на часы, — вернется со студии минут через десять, если вас это устроит.
— Лучше не придумаешь, — сказал Крэддок. — А пока… Доктор Гилкрист сейчас здесь, прямо в доме?
— Да.
— Тогда я поговорил бы с ним.
— Пожалуйста. Сейчас я его приведу.
Молодой человек поспешно удалился. Дермот Крэддок остался у лестницы. Конечно, застывший взгляд, который живописала миссис Бэнтри, мог быть всего лишь игрой ее воображения. Она ведь из тех, кто торопится с выводами. Хотя… вывод, к которому она пришла, представлялся вполне логичным. Леди из Шалотта, которую настигла ее судьба, — это скорее всего перебор, но, возможно, Марина Грегг увидела нечто вызвавшее у нее досаду или раздражение. Нечто такое, из-за чего она даже позабыла про гостью, с которой говорила. А что, если по ступеням поднимался нежданный гость — гость весьма нежеланный?
Он обернулся на звук шагов. Вернулся Хейли Престон, с собой он привел доктора Мориса Гилкриста. Дермот Крэддок представлял себе этого человека совершенно иначе. Доктор не был сюсюкающе-обходительным, во внешности его не было ничего театрального. Казалось, это человек грубоватый, добродушный и не склонный ко всяким вывертам. На нем был твидовый костюм, для англичанина слегка вычурный. Голову украшала копна русых волос, темные глаза наблюдательного человека взирали на мир с живостью.
— Доктор Гилкрист? Я главный инспектор Дермот Крэддок. Можно с вами пару слов наедине?
Доктор кивнул. Свернув в коридор, он прошел его почти до конца, толкнул какую-то дверь и пригласил Крэддока войти.
— Здесь нам никто не помешает.
Это, вне сомнения, была собственная комната доктора, очень удобная и хорошо обставленная. Доктор Гилкрист указал гостю на стул и уселся сам.