Добравшись до дивана в гостиной, я чувствовала себя как марафонец после забега. Боже, как я мечтала о том, чтобы просто взять и сменить обличье! Мне с трудом удалось надеть свободные брюки и футболку, лифчик я надевать не стала. Об укладке не могло быть и речи, поэтому я просто расчесала полосы, даже не высушив, стараясь не думать о том, как они будут выглядеть.
Я отдыхала от непосильных трудов, переключая каналы, ко мне на диван запрыгнула Обри и устроилась рядом. Смотреть было нечего, и, прощелкав пару раз по всем каналам, я сдалась и остановилась на какой-то передаче о сибирских тиграх. Обри с восторгом уставилась в экран, а вот мне было не очень интересно.
— Для тебя такие передачи, наверно, как для нас — реалити-шоу, — предположила я.
— Ток-шоу показывают только вечером, — вдруг произнес знакомый голос — Вот уж где есть на что посмотреть.
— Картер, — вздохнула я. — Какая приятная неожиданность.
Ангел уселся в кресло напротив. Обри сразу же спрыгнула с дивана и забралась к нему на колени.
— Предательница, — пожурила ее я.
Картер улыбнулся и почесал ее за ушком.
— Ходят слухи, что у тебя вчера был не самый удачный день.
— Бывало и хуже, — ответила я. — Но ненамного. Ты еще не видел меня до того, как надо мной потрудилась Мэй.
— Тебя исцелила демонесса? Демоны не умеют исцелять по-настоящему. Для этого нужны особые способности, которые они теряют при переходе на темную сторону.
— Слушай, если мне предлагают помощь, я не отказываюсь. Кстати, о помощи! — обрадовалась я. — Думаю, что у меня есть фотография этой печати…
— Нет.
— Что — нет?
— Я знаю, о чем ты сейчас попросишь. Ответ — отрицательный.
— Ты понятия не имеешь, о чем я собираюсь тебя попросить!
— Ты хочешь попросить меня помочь разобраться с этой печатью, чтобы ты смогла вычислить, где находится Джером. А я отвечаю тебе — «нет», — объяснил Картер, закатив глаза.
Черт. Я решила не оставлять попыток:
— Но тебе же ничего не стоит помочь мне. Данте бегает по всему городу, чтобы узнать, что означает эта печать, а ты можешь просто взять и все рассказать мне прямо сейчас!
— Джорджина, я тебе уже сто раз говорил: я не могу вмешиваться.
— А зачем ты тогда пришел?
— Узнать, как ты себя чувствуешь. Поверь мне, я бы очень хотел вмешаться. Я исцеляю получше, чем Мэй.
Я помолчала, лихорадочно обдумывая его слова.
— Ты был здесь вчера?
— В смысле?
Картер выглядел озадаченным, а это с ним случалось нечасто, обычно он ставил других в тупик, а не наоборот. Если бы судьба Сиэтла не висела на волоске, ангел смог бы скрыть удивление, но сейчас он просто раздраженно покачал головой и спросил:
— Ты о чем?
— После того как Нанетт избила меня, сюда приходил какой-то мужчина. Он уложил меня на кровать и позвонил Хью.
— Это был не я.
— Теоретически такой поступок нельзя классифицировать как вмешательство.
— Джорджина, — резко оборвал меня ангел. — Слушай, что я тебе говорю. Это был не я.
Я посмотрела ему в глаза и вздрогнула от их потрясающего цвета. У Данте тоже серые глаза, но цветом они скорее напоминают зимние свинцовые облака, а глаза Картера сияли, словно серебро.
— Это был не ты, — отводя взгляд, повторила я.
Картер ответил прямо, никаких ангельских уловок и двусмысленных намеков. Прямой ответ на прямой вопрос. Ангелы не могут врать.
— Значит, и плиту взорвал не ты?
— Не я.
— А кто же? Тогда, в Ванкувере, ты сказал, что пытался защитить меня. Я решила, что это ты.
— Плита могла взорваться из-за утечки газа.
— Возможно, — проворчала я.
Картер улыбнулся, сразу же превратившись в хорошо знакомого мне насмешливого ангела.
— Поверь, дочь Лилит, мне было бы приятно записать эти подвиги на свой счет, и если дело дошло до этого, а я смогу воспользоваться своей силой, то обязательно постараюсь защитить тебя. Но пока я не имею права вмешиваться.
— Ну, разве что навестить больную дома.
— Чисто дружеский визит. — Картер подмигнул мне и встал. — Я действительно хотел бы помочь, но тебе придется искать другие пути. Будь осторожна в своих поисках.
— Ты не пытаешься отговорить меня? Он удивленно поднял бровь:
— А что, должен?
— Нет, — задумчиво протянула я. — Просто ты единственный, кто не делает этого. Все говорят, что я сильно рискую.
— Ты действительно сильно рискуешь. Но такие уж сейчас времена. А если честно, я думаю, что ты единственная, кто может и хочет вытащить всех нас из этой передряги. Удачи, Джорджина. Не забудь привести в порядок прическу перед выходом, — напомнил мне Картер и исчез.
— Чертовы ангелы.
Я вдруг поняла, что умираю от голода. Мне нужна нормальная еда, а не сладости. В холодильнике, как всегда, ничего не было, поэтому я решила рискнуть и выйти на улицу. Я еще чувствовала слабость и была не готова к пробежке, но Мэй потрудилась на славу. Думаю, я смогу пройти один квартал до ближайшего китайского ресторана, где можно купить еду с собой. Я сделала заказ по телефону, и к моему приходу все уже было готово. Потом зашла в ближайший супермаркет, купила попкорна и вернулась домой. Весь этот подвиг занял у меня полчаса, но Обри посмотрела на меня с таким упреком, Как будто меня не было целый день, — наверно, ей не давала покоя курица в апельсиновом соусе.
Я переоделась в пижаму и с наслаждением приступила к еде, раздумывая, как провести день. Носиться по городу я сегодня, конечно, не смогу, но мне нужно начать собирать информацию о медальоне. Моей главной надеждой оставался Эрик, может быть, он сможет определить таинственные символы, если я опишу их по телефону. Не успела я взять мобильный, как раздался стук в дверь. Я открыла, рассчитывая увидеть Хью, который обещал заглянуть ко мне сегодня, но, к изумлению, на пороге стоял Сет.
— Привет, — сказала я, пропуская его в квартиру.
— Привет, — повторил он.
Я засунула руки в карманы своей дурацкой пижамы. Зачем я так поторопилась переодеться в домашнее?! А о том, что у меня на голове, лучше вообще не думать.
— Как дела?
— Нормально.
Сет посмотрел мне в глаза, и у меня по спине побежали мурашки. В последнее время он редко так смотрел на меня.
— Я просто проходил мимо и решил… ну, то есть… — Он вздохнул. — Решил извиниться за вчерашнее.
Вчерашнее. Поцелуй. Только избиение архидемонессой могло заставить меня забыть об этом. Я тряхнула волосами, пытаясь не вспоминать о том, как у меня внутри все перевернулось от этого поцелуя.
— Не за что извиняться. Я думаю… я думаю, что виновата не меньше тебя. К тому же это все ни чего не значит.