— Ну-ка! — сказал весело Спицын.
— Не говори под руку,— процедил сквозь зубы Быков.
Цепкие клешни отвинтили крышку, подержали открытый контейнер под черным снегопадом, снова закрыли крышку и точным движением отправили контейнер в верхний люк.
— Есть! — крикнул из кессона Дауге.
Быков втянул манипуляторы в гнезда и вытер пот со лба.
Ермаков сказал тихо:
— Мне приходилось два раза наблюдать черный буран. Каждый раз перед этим были сильные подземные толчки.
— Но ведь сейчас, по-моему, никаких толчков не было,— заметил Быков.
— На ходу мы могли не заметить.
— А земля дрожит все сильнее...— Спицын прислушался.— В устье ущелья тряска была едва заметна, а теперь...
— Ближе к Голконде...
Юрковский и Дауге вернулись из кессона, оживленно обмениваясь впечатлениями, и Ермаков приказал двигаться дальше. Быков включил инфракрасный проектор. Снова поплыли, покачиваясь, стены расселины. Через полчаса «черный снегопад» прекратился, и полоса неба приобрела прежнюю оранжево-красную окраску. Напряженно манипулируя клавишами управления, Быков краем уха прислушивался к разнобою голосов у себя за спиной.
— ...вулканический пепел, ясно даже и ежу...
— Расскажи своей бабушке! Радиоактивный вулканический пепел! Ты долго думал? Геолог!..
— Хорошо, а твое мнение?
— Ясно одно, что эта дрянь ничем не отличается от той, что у нас под ногами... под гусеницами.
— Вполне определенное мнение, ничего не скажешь.
— Заметь, между прочим...
— Она нагрета до двухсот градусов.
— Вероятно...
— А вы как думаете, Анатолий Борисович?
— Тахмасиб считал, что появление черной бури связано с деятельностью Голконды. Но ничего определенного, конечно, сказать нельзя.
— Скорее бы добраться... Анатолий Борисович, чашку какао?
— Да, нам будет где развернуться...
— Прежде всего — разведка... Погоди, куда ты через край...
— Изумительная все-таки загадка — эта Голконда!
— Богдан, передай бутерброд...
— Алеха, держи...
Быков замедлил ход, наскоро проглотил два куска ветчины с хлебом и выпил целый термос шоколада.
— Спасибо.
— Давай-ка запишем... эх, трясет очень.
— Потом запишешь...
— Иоганыч! Ты что это? Заместитель Мишки по продовольственной части?
— А что такое? Второй бутерброд...
— Положим, четвертый!..
После трапезы Ермаков, Дауге и Юрковский сняли показания экспресс-лаборатории. С удалением от болота влажность атмосферы резко понизилась, упала почти до нуля. Увеличилось содержание в атмосфере радиоактивных изотопов инертных газов, окиси углерода и кислорода, температура колебалась в пределах семидесяти пяти — ста градусов. Ко всеобщему изумлению и к восторгу Юрковского, экспресс-лаборатория показала в атмосфере заметные следы живой протоплазмы — какие-то микроорганизмы, бактерии или вирусы, жили даже в этом сухом, раскаленном воздухе. Непосредственным результатом открытия явился приказ Ермакова удвоить осторожность при выходах из транспортера и обещание при первом удобном случае сделать всему экипажу инъекции комплекса мощных антибиотиков.
Дауге повздыхал немного и объявил, что надеется дожить до того времени, когда Венеру превратят в цветущий сад и в этом саду можно будет гулять без спецкостюмов и без опасения подцепить какую-нибудь пакостную болезнь.
— Вообще назначение человека,— добавил он, подумав,— превращать любое место, куда ступит его нога, в цветущий сад. И если мы не доживем до садов на Венере, то уж наши дети доживут обязательно.
Затем последовал его долгий спор с Юрковским относительно возможностей преобразования природы — и в первую очередь атмосферы и климата — в масштабах целой планеты. И Дауге, и Юрковский соглашались, что в принципе ничего невозможного в этом нет, но относительно практических методов разошлись весьма далеко и чуть было не поссорились.
Ущелье окончилось внезапно. Скалы-стены вдруг опали и расступились, свет фар померк в красноватом сиянии открытого неба. Быков увеличил скорость. «Мальчик» накренился, нырнул в последнюю рытвину, прогрохотал гусеницами по камням, и бескрайняя черная равнина, ровная и гладкая, открылась глазам межпланетников.
— Пустыня! — обрадованно сообщил Быков.
— Останови, Алексей! — дрожащим от волнения голосом попросил Дауге.
«Мальчик» остановился. Торопливо пристегивая шлемы, межпланетники бросились к люкам. Быков вышел последним.
Да, горы кончились. Гряда зубчатых черных скал, уходящая за горизонт, осталась позади. Позади остался и узкий, поразительно ровный проход. Но то, что вначале показалось пустыней, снова было неожиданностью. Во всяком случае для Спицына, никогда не видевшего пустынь. Он не мог себе представить пустыню без рыжих и черных песков, барханов. Перед «Мальчиком» расстилалась ровная, как стол, черная поверхность, по которой стремительно неслись туманные струи мельчайшей черной пыли.
Далеко у горизонта, затянутого красноватой дымкой, медленно передвигались тонкие, грациозно изгибающиеся тени, словно исполинские змеи, вставшие на хвосты. И над всем этим — оранжево-красный купол неба, покрытый беспорядочной массой темно-багровых туч, с бешеной скоростью скользящих навстречу «Мальчику».
— Как вам понравится такая дорога? — услыхал Быков голос Ермакова.
— Пустыня...— спокойно ответил он.
— Разумеется. Родной вам пейзаж. Правда, здесь нет саксаула, но зато это настоящая Гоби, настоящие Черные Пески.
— Черные-то они, черные...— Быков запнулся.— Ну, а дорога неплохая. Широкая, ровная... Теперь полетим.
— Ура! — дурачась, заорал Дауге,— И запируем на просторе!
Шутя и пересмеиваясь, межпланетники вернулись в транспортер. Настроение заметно поднялось. Только Богдан Спицын задержался у люка, оглянулся вокруг еще раз и сказал со вздохом:
— Здесь совсем как у Стендаля.
— То есть? — не понял Быков.
— Все красное и черное. Понимаешь, мне никогда не нравился Стендаль...
Быков снова занял место у пульта. «Мальчик» дрогнул и, набирая скорость, понесся вперед, плавно покачиваясь. Ветер подхватил и рассеял полосу пыли, сорвавшуюся с гусениц. Навстречу мчалась черная пустыня, ветер гнал по ней туманные полосы, горячую пылевую поземку. На красном фоне горизонта гуляли гибкие столбы, вытянутые к тяжелым тучам. Вот вспух маленький холмик, потянулся вверх крутящейся воронкой, влился в тучи — и еще один черный столб погнал по пустыне ветер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});