и сдаваться не собирался.
Моей же ближайшей целью стали восстановление репутации и сдача экзамена у Жрецов.
Он был намечен через пару дней, и его, как ожидалось, собирался посетить главный Оракул Стокняжья. К этой встрече я готовился две последних недели.
Кажется, вся Академия замерла в ожидании нашего нового столкновения.
Студенты-Жрецы посмеивались, бормоча по углам, что «Волкову снова придётся позориться, даже жалко его». В лицо мне, конечно, такое говорить опасались, но было видно, что все хотят посмотреть, как меня показательно превратят в раба.
Пусть даже временно.
Перед экзаменом я надел на себя чёрный жреческий балахон и натянул капюшон на голову, скрыв лицо в тени. Затем присоединился к другим студентам-Жрецам первого курса и прошёл в камерный зал.
Там уже собралась преподавательская коллегия. Кроме учителя Гвидуша и Шамана Жозеса, пришли и другие учителя Линии Жрецов. На почётных местах сидели ректор Академии Бессмертнов и Оракул Устин Хакан.
Опустив головы в капюшонах, студенты проследовали в зал и уселись в кресла специально подготовленных рядов.
Устроившись самым крайним в первом ряду, я исподлобья наблюдал, как Оракул улыбается и переговаривается с ректором. На студентов Хакан не смотрел, но мне казалось, что я ощущаю его волнение, которое он тщательно скрывает.
— А Волков пришёл вообще? — услышал я насмешливый голос студента позади себя.
— Не знаю. Не видел его сегодня, — ответил ему другой.
— Не удивлюсь, если он не придёт. Испугается. Быть жрецом намного сложнее, чем тупым Следопытом, Стражем или Витязем. Да и на колени второй раз вставать не захочется.
К жаркому обсуждению моей персоны присоединились ещё несколько человек.
Я слушал, как меня называют рабом и «почти варваром», как строят догадки, как меня можно использовать, если всё-таки поработить полностью.
Жрецы упивались потенциальной властью над себе подобным и активно это обсуждали. Только пара человек молчали, в том числе, очкарик Хобин. Он лишь сухо сказал, что никогда не поверит в то, что я сбегу.
Они всё говорили и говорили, пока наконец коллегия не попросила тишины, торжественно объявив о начале экзамена…
Книга 4. Эпизод 13.
Для меня это был не просто экзамен.
Сегодня я собирался восстановить репутацию, разрушенную Оракулом Хаканом.
Чтобы пройти испытание, студенты-Клирики первого курса должны были получить три оценки за разные навыки.
Первую — за идеальное чтение молитв на четырёх разных языках. Вторую — за сопротивление единственной жреческой слабости, безумию. Третью — за крепкий ментальный заслон, защищающий сознание от атаки другого Жреца.
Экзамен принимал учитель Гвидуш.
Он говорил, что если студент не справится хотя бы с одним из навыков, то полноценным Жрецом считаться не будет, и после неудачной пересдачи последует один итог — отчисление. После этого можно было не рассчитывать на ранг выше Монаха. Некоторым везло ещё меньше: их поглощало безумие, а потом несчастных запирали в специальных лечебницах.
Именно на экзамене у Жрецов я полностью осознал, насколько опасна эта магия.
Друг за другом ученики проходили на экзаменационное поле — специальный круг-пьедестал, окружённый горящими свечами — и демонстрировали навыки.
Сначала зачитывали молитвы.
Это были совсем простенькие тексты, без обращения к богам. Основная задача заключалась в том, чтобы идеально произнести сакральные заклинания, сопроводить их ритуальными жестами и воздействовать на учителя Гвидуша.
Он сразу оценивал и второй навык — сопротивление безумию.
Один студент поддался слабости настолько, что упал на пол, затрясся, завыл и чуть не выдавил себе глаза. Беднягу тут же скрутили и увели дежурные Целители.
Но самым сложным всё же считался момент, когда предстояло выставить защиту против атаки учителя.
Столетний старик Гвидуш оказался не таким простым и мягким, каким выглядел на уроках. Он атаковал быстро и виртуозно, а вместо ритуального вскидывания рук использовал скупые движения пальцами и взгляд. Это был тот самый уровень мастерства, которого я достигну еще нескоро.
Не все студенты успевали даже среагировать на такую атаку.
За первый час экзамена все три оценки получили только семеро студентов, остальных отправили на пересдачу.
Ректор Бессмертнов и Оракул Хакан внимательно наблюдали за проведением экзамена, порой вмешивались и просили студента повторить заново.
В итоге тем, кто удачно сдал экзамен, дарили маленькие чёрные броши в виде слезы, будто намекая, что слёз придется пролить ещё немало. На самом деле это был отличительный знак того, что студент признан годным для продолжения обучения более сложным жреческим навыкам.
Среди получивших чёрную брошь-слезу был и щуплый очкарик Назар Хобин.
Он идеально зачитал молитвы, отлично справился с безумием, а потом — и с атакой учителя. Тот даже удивился крепости его защиты.
— Недурно, господин Хобин. Весьма недурно.
— Я потомственный Жрец в пятом поколении, учитель, — ответил Хобин серьёзно, даже хмуро. — Это сказывается.
Гвидуш сам прикрепил к его груди брошь.
Потомственные маги особенно ценились, к тому же, обычно показывали хорошие результаты. Таким был и протеже учителя Ма из Янамара, Ючи Хамада.
Экзамен продолжался ещё около сорока минут.
Имена студентов звучали один за другим, но моего имени не произносили. Вероятно, учитель Гвидуш решил оставить меня напоследок. Я сидел на крайнем кресле в первом ряду, не снимая капюшона, и всё ждал, когда меня вызовут.
И вот на весь камерный зал прозвучало:
— Кирилл Волков! Клирик! Первый курс, низко-слабая группа!
— А он не пришёл! — охотно оповестил один из студентов, прошедших экзамен. — Волкова сегодня нет!
Лёгкая улыбка тронула толстые губы Оракула Хакана.
— Кирилл Волков! — повторил учитель Гвидуш, оглядывая зал. — Волков здесь?
Я поднялся с кресла и стянул капюшон с головы.
— Здесь.
В зале воцарилась тишина.
Улыбка на лице Оракула Хакана померкла, зато довольно заулыбался учитель Гвидуш, будто гордясь тем, что его студент всё-таки не испугался, даже зная, чем рискует.
Я прошёл на экзаменационное поле, поклонился ректору Бессмертнову и Оракулу Хакану, после чего встал напротив учителя, принимающего экзамен.
Студенты заволновались, лёгкий гул заполонил зал.
Все ждали, что сейчас что-то будет.
— Начинайте, господин Волков, — кивнул мне Гвидуш, пригладив бороду. — Зачитайте нам весь перечень необходимых экзаменационных молитв, сопроводите ритуальными жестами.
Я зачитал всё, что нужно.
Четыре коротких и лёгких молитвы.
После занятий с Саргоном и зубрёжки других текстов, эти сакральные заклинания не вызвали сложности. Если бы я захотел, то прочитал бы совсем другие молитвы, но решил, что для сдачи экзамена хватит и этого. Не время выпендриваться.
— Отлично… хм, очень даже, — похвалил Гвидуш. — Произношение, чёткость ритуальных жестов,