той местности достаточно высокий холм. Когда до ворот в поместье оставалось совсем немного, машина остановилась перед воротами, которые не отличались от других в этом поселке. Въехали во двор и потушили фары. Стало темно. Подбежавшая к нам смутная фигура откозыряла.
— Все в порядке, люди на исходных позициях.
— Отлично, — воодушевился Хромов, — сейчас и начнем.
Мы поднялись по ступеням и вошли в дом. В большой комнате окна были плотно зашторены, светились экраны мониторов. Сидевшие за пультами люди даже не сделали попытку встать при нашем появлении. Что было в порядке вещей, потому что Хромов на нарушение субординации внимания не обратил. Выслушал короткий доклад старшего офицера и поманил нас за собой. Отдельно стоял большой экран, на который можно было вывести изображение с любого монитора или с нескольких одновременно. Пока на нем ничего не происходило.
— Садитесь, — указал полковник на низкие табуретки перед экраном. — Вот это КП, командный пункт. Камеры наблюдения установлены в разных местах территории, принадлежащей вашему Мусе. У него имеются свои, но их сигналы мы перехватываем и в нужный момент отключим. Люди готовы к захвату. Сейчас осмотрим все в последний раз и дадим сигнал.
Он нацепил миниатюрные наушники с микрофоном, защелкал кнопками на пульте, отдавая тихие команды. Изображения на экранах менялись, но не было видно ни одного человека. Только перед входом в виллу, у фонтана, стояли двое с автоматами на груди. Спокойно стояли, курили, о чем-то лениво переговаривались. Если Муса знал о провале рейда и о гибели своих людей, он должен был поднять на ноги охрану, заставить ее бдить как никогда еще, а сам скорейшим образом смыться куда-нибудь за границу, где, конечно, могут достать, но не так скоро, как здесь. Ничего подобного не наблюдалось. А ведь с военными шутить нельзя; если нужно, они своего умеют добиваться. Неужели он этого не знал? Или опять дураки подвели? А где умных возьмешь?
Прислушавшись к тому, что говорил в микрофон Хромов, я понял, что он пересказывает рекомендации Стаса. Вот и мы сгодились, недаром сюда приехали. Мне вдруг очень захотелось быть там, укрываться в темноте с парнями, которые готовились по сигналу бесшумно рвануться вперед. Давно уже не приходилось делать чего-то подобного. Ночная вылазка на аэродроме под Ворошиловском не в счет. Там все было слишком просто. Но кто меня здесь пустит? Я теперь хранитель немного полноватого тела и самое главное — мозга, который очень много знает.
— Глеб, ты заметил? — прошептала над моим плечом Настя.
— Что заметил?
— В правом верхнем углу кто-то ползет.
Действительно на экране, который показывал берег симпатичного озерца, чуть шевелилась трава. Там осторожно перемещался человек. Я тронул за рукав Хромова.
— Посмотрите, это ваш?
Он вгляделся.
— Не похоже, слишком непрофессионально двигается. Сейчас проверю. Пятый! Кто в твоем квадрате?
Отозвался один из операторов:
— На данный момент никого! Хотя… Обнаружен неизвестный объект, смещается в юго-западном направлении!
— Спите, мать вашу! Немедленно обезвредить!
Оператор забормотал в свой микрофон, а полковник вытер пот со лба.
— Ну что за народ! Обязательно лично следить надо. Это же охранник, сто процентов. — Потом вспомнил. — Спасибо, что заметили. Сейчас один человек все поломать может.
На экране трава шевелилась еще несколько секунд, потом по направлению к этому шевелению метнулась почти неуловимо для глаз серая тень. И все замерло. Охранника больше не было.
— Вот так! — удовлетворенно сказал Хромов. — Ну что, все на позициях? Вперед!
В уголках поместья Мусы из темноты возникли смутные фигуры, короткими перебежками двинувшиеся к центру, к вилле и строениям рядом с ней. Несколько человек окружили то ли сарай, то ли амбар в дальнем конце поляны. По рассказам Стаса, именно там содержали пленных.
Охранники у входа в виллу вдруг одинаковым жестом схватились за горло и мягко повалились на асфальт. Но в ночной тишине по-прежнему не раздавалось ни одного постороннего звука. Арбалеты у них, что ли? Дальше действие развивалось как в кинобоевике. Люди Хромова одновременно проникли в окна и двери всех строений. Зазвенели стекла, затрещало разносимое в щепки дерево, где-то вспыхнула короткая перестрелка. И все. Бандитское гнездо перестало существовать. Через несколько минут из дверей виллы появился человек в камуфляжной форме и черной сплошной маске с прорезью для глаз. Он поднял вверх руку и красноречиво сжал пальцы в кулак. Полковник поднялся, снимая наушники.
— Ну что же, пойдем посмотрим, как наши ребята поработали.
Я посмотрел на экран. У сарая дела обстояли тоже нормально. Из распахнутых ворот один за другим выходили люди, в которых, внимательно вглядевшись, можно было узнать сотрудников нашего Центра. Их сопровождали бойцы Хромова с автоматами наизготовку. Очевидно опасались, что среди пленников могут оказаться бандиты. Мы вышли из дома, сели в машину и поехали в поместье Мусы.
Там оказалось, что закончилось еще не все. Снизу из-под пола раздавались автоматные очереди. Муса своим звериным чутьем, без которого он никогда не поднялся бы так высоко в бандитской иерархии, заперся в подвале с несколькими подручными. Добро бы просто заперся и сидел. Но подвал у него был устроен хитро. В нем имелись два входа с двумя коридорами. Каждый заканчивался толстой металлической дверью с бойницами. Когда кто-то пытался приблизиться, чтобы прикрепить взрывчатку и вынести дверь, через бойницы начинали стрелять. Военные прятались за углами и в ответ не стреляли — не было смысла. Хромов, не стесняясь присутствия Насти, матерился в голос. Девушка делала вид, что не слышит. Держаться так бандиты могли очень долго. На то, что у них кончатся боеприпасы, надежда была очень слабой. Попробовали метнуть дымовую шашку и подобраться таким образом, но выстрелы в дыму зазвучали непрерывно, а вскоре вентиляция развеяла завесу.
Дело осложнилось еще больше, когда у освобожденных сотрудников Центра выяснили, что именно в этом подвале у Мусы хранилась аппаратура для брейн-перемещения. Таким образом, даже имейся возможность взорвать двери, делать этого было никак нельзя. Тупиковая ситуация. Мы поднялись наверх, чтобы посоветоваться. Интерьер виллы не очень повредили при штурме. Пара разбитых зеркал, сломанные перила лестницы, ведущей на второй этаж, испачканный кровью ковер на полу. Тела убитых бандитов споро вынесли и погрузили в подошедший «ГАЗ-66».
— Ну, — сказал Хромов, когда мы сели в библиотеке вокруг стола и закурили, — какие будут соображения?
Мы молчали.
— Вы хоть понимаете, что, не выковырнув его оттуда, вы не сможете вернуться в свои тела?
— Это мы должны выковыривать, Александр Николаевич? — ласково улыбаясь, но с огромной порцией яда в голосе вопросила Настя. — Помнится, такого уговора не было. Вы брались добыть аппаратуру и людей. Отказываетесь выполнять? Нехорошо. А еще офицер.
— При чем здесь это? — взвился полковник. — Вы же сами все видели! Не подступиться к чертову подвалу! Если бы не аппаратура, плюнуть на него, взорвать коридоры и пусть подыхает, как крыса. Вы же спасы, вы все можете! Придумайте