Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нее было тело ласки – длинное, гибкое, сильное. В постели она вовсе не казалась бесплотной, и запах ее не был искусственной смесью отдушек дезодорантов и дорогих парфюмных ароматов. Она источала слабый запах мускуса, и он по-настоящему кружил Сергееву голову.
Когда они оторвались друг от друга, время перевалило за полночь. После 12-ти засыпают только провинциальные городки. Донецк – столица Восточной республики – блистал огнями, как блещет брильянтами выскочка из низшего сословия, впервые выбравшаяся на бал для представителей высшего света. Став внезапно центром немаленького государства, бывшая Юзовка все еще не могла поверить в свое счастье и все делала чересчур…
В центре было чересчур много огней, чересчур много роскошных клубов, чересчур много дорогих авто и женщин, увешанных драгоценностями стоимостью в бюджет какой-нибудь африканской республики. В чересчур роскошных интерьерах подавали чересчур изысканные блюда, чересчур строгие метрдотели вели в чересчур шикарные кабинеты черсчур импозантных мужчин в сопровождении чересчур томных подруг…
В общем, все, что в Москве казалось органичным и привычным до некоторой замшелости, здесь все еще было внове и выдавалось за свежий модный стиль. Донецк пытался быть не таким, каким был на самом деле, тужился, хотел дорасти до столицы Метрополии, изобразить породу, но провинциальность так и лезла из него во все стороны, и скрыть эту фальшивость было невозможно. Избалованному огромными деньгами и щедрыми дотациями состоятельных земляков, Донецку всего-то и надо было, что оставаться собой – «городом миллиона роз», но для этого пришлось бы забыть об амбициях, а кто из новых хозяев жизни мог это сделать? Никто. Амбиции были движителем этой ярмарки тщеславия, ее кровью. Отказаться от них – означало снова скатиться в небытие, в прошлое, о котором зримо напоминали громады терриконов, обступившие город. Теперь на них стало модно устраивать парки для катания на горных лыжах, только за последние два года открылось три подобных курорта, но… Кто помнил, тот помнил. Город, все еще не отмывший угольную пыль из-под ногтей, жадно жрал устриц, запивая их нежные желеподобные тела ледяным «Кристаллом», и источал гламур всеми доступными способами.
Они ехали ужинать.
Настин двухместный «мерседес» уверенно скользил в плотном автомобильном потоке – интенсивность движения в центре ночью была такой же, как в спокойные дневные часы. Городская элита съезжалась в лучшие заведения города показать себя и посмотреть на других. Сергеев, привыкший держаться в тени во время своих визитов во внешний мир, особо людные места вначале не жаловал, но потом попривык. Оставаться незаметным рядом с Анастасией Вафовной в дорогом ресторане было значительно легче, чем проделать такой же фокус в «Макдональдсе» на окраине.
В клубе «Аква» они еще не бывали, хотя заведение открылось почти полгода назад. Стеклянные полы, под которыми плавали рыбы и иногда скользили с грацией русалок обнаженные барышни. Столы-аквариумы, водопады, бассейны с жемчужными пузырьками и водоворотами, соответствующим образом принаряженный персонал, меню морской кухни, разнообразию которой мог бы позавидовать рыбный ресторан где-нибудь на Майорке или в Нормандии. Вместо портьеры их с Настей кабинет, закрывали падающие с мягким шуршанием водяные струи – каждый раз, для того чтобы войти, официант выключал завесу и снова включал ее при выходе.
Ужин был великолепен. Сергеев, совершенно отвыкший от нахождения в обществе, освоился, заново приобрел слегка потускневшую от долгих месяцев бездействия обходительность, и вполне пристойно орудовал ножом и вилкой. Настя чуть раскраснелась от вина, улыбалась, глядя на спутника и, когда официант унес последнюю перемену блюд и отправился за десертом, сказала:
– Мишенька, я давно хотела задать тебе один вопрос… Я же не приставала к тебе с расспросами все эти годы, правда?
– Правда, – подтвердил Сергеев.
Вопрос мог быть и неприятным, но отвечать на него все равно придется. Слишком много молчания было подарено авансом.
– Почему ты каждый раз возвращаешься туда? – спросила Настя, не сводя с него глаз. Она знала, что он не спросит: «Куда?» Получилось бы лживо и глупо. – Почему?
Сергеев помолчал несколько секунд, наверное, несколько дольше, чем полагалось бы в светской беседе, не потому, что хотел солгать или отшутиться. Он с удовольствием бы сказал правду, если бы знал, в чем она заключается.
– Я недостаточно хороша для тебя?
Он открыл, было, рот для возражений, но Анастасия, придвинувшись, прикоснулась кончиками своих тонких, почти прозрачных пальцев к его губам, не давая говорить.
– Ты думаешь, что я тебя не люблю, Миша?
Она ухмыльнулась. Именно ухмыльнулась, горько скривив край рта.
– Или для тебя любовь, что-то другое? Скажи мне, любимый мой, что так держит тебя за колючей проволокой? Другая женщина? Долг перед кем-то? Что? Ты скажи, я попробую понять…
Она отодвинулась на другой край дивана, едва заметно сжалась, словно поежилась от легкого дыхания кондиционера, и приготовилась слушать.
Сергеев набрал в легкие воздуха, собираясь ответить, но запнулся на полуслове, так и не начав речь.
Что можно объяснить? Как растолковать женщине, которая тебя любит, что здесь, в этом лоснящемся от достатка городе, он ощущает себя чужаком, а пересекая заградительные линии, облегченно вздыхает, чувствуя себя дома? Как рассказать дочке человека, состояние которого давно превысило все вообразимые пределы, что там, в мире за колючей проволокой, деньги не стоят ничего, а человек, рядом с которым есть живые и невредимые друзья, чувствует себя богачом в тысячу раз большим, чем любой здешний олигарх? Там Зона Совместного Влияния, карантин, тюрьма, там очень трудно выжить и почти невозможно жить, оставаясь человеком, но именно поэтому те, кто остался человеком, не покидают эту землю. Потому, что без них она будет окончательно мертва.
– Давай, я попробую тебе объяснить, – сказал Сергеев. – Только я не смогу обойтись двумя словами, Настёна, это длинный разговор…
– Впереди вся ночь, – в тон ему ответила Настя. – Когда-то мы все равно должны были поговорить? Так почему не сегодня?
* * *Колонна медленно втягивалась в город.
Черный, густо присыпанный здешней пылью джип Рашида. Два пикапа с установленными в кузовах пулеметами. Потрепанные перестрелкой у аэродрома и тяжелым переходом грузовики. Снова джип с черными непроницаемыми окнами.
В цейсовскую оптику (и откуда здесь сохранилось такое количество старой немецкой амуниции?) Сергеев мог видеть все в подробностях. Местные жители, привыкнув жить в достаточно цивилизованном по африканским меркам месте, от машин с пулеметами и охраны с оружием шарахались – явно чувствовали себя неуютно. Но между местным правительством и мбваной[64] Рахметуллоевым явно существовали какие-то дорогостоящие договоренности, потому что замыкали колонну два джипа местной полиции – допотопные открытые «лендроверы».
– Они? – спросил Исмаил, неторопливо раскуривая сигарету.
– Точно, – подтвердил Умка, не отрываясь от окуляров. – Они. Быстрее, чем я ожидал.
– Ничего удивительного, – отозвался Гю. Он сидел в кузове, свесив ноги с заднего борта пикапа, и чистил ногти веточкой какой-то здешней колючки, совершая ежедневный туземный маникюр.
За эти дни Сергеев успел заметить, что уход за ногтями с помощью подручных инструментов был любимым занятием француза в минуты ожидания. Помимо колючек в процедуре участвовала специальная замшевая тряпочка, природный цвет которой уже не угадывался, и миниатюрные кусачки, издававшие при пользовании звонкий неприятный щелчок. Казалось, что это дело увлекает Гю целиком и полностью, до полной потери наблюдательности, но, присмотревшись, Умка сообразил, что и с опущенной головой, из-под полей поношенной шляпы, Гюстав умудряется видеть все. Полезная такая фишечка – маскирующая привычка, выработанная годами.
– Минимум пятьдесят миль в день они делали. Плюс поломки, задержки на разные неожиданности, минус – вполне приличная дорога последние километров 100… Так что все нормально. Хуже было бы, если бы они ехали пару недель. Или сменили маршрут. Одно плохо – отпуск закончился, и теперь нам придется поторопиться…
Исмаил задрал голову к ярко-голубому небу, оценил высоту солнца над горизонтом (А ведь мог просто глянуть на часы, подумал Михаил. Ох, и опыт у этого «старичка», ох, и навыки!), поправил очки и только потом покачал головой.
– Куда торопиться? – протянул он со своим характерным выговором. – Даже если они войдут в порт без досмотра, а именно так они туда и войдут, – он ухмыльнулся, – у нас еще есть вся сегодняшняя ночь. Раньше рассвета корабль в море не выйдет. Ты все приготовил?
Гю посмотрел на него из-под полей шляпы, сморщив нос, и кивнул.
- ГоТМ. Книга вторая - Денис Росс - Боевая фантастика
- Рай для негодяев - Сергей Шведов - Боевая фантастика
- Путь паломника - Василий Тараруев - Боевая фантастика
- Охота. Часть 2 (СИ) - Бобров Всеволод Михайлович - Боевая фантастика
- Мертвецы не танцуют - Острогин Макс - Боевая фантастика