Читать интересную книгу Школа негодяев - Ян Валетов

Он рванул по залу наискосок: не к главным дверям, через которые входил, а к тем, что вели во внутренние помещения, закрытым на электронный кодовый замок. Умка был уверен, что там есть второй выход – главный был оснащен закрывающимися изнутри роллетами, значит, тот, кто уходит последним, выходит не через него.

На бегу пришлось крепко приложить плечом оператора телегруппы, загораживающего путь, но под прицел объектива Михаил, все же, попал. Оператор рухнул под ноги стрелку в белой рубахе, рвавшемуся к Умке навстречу с оружием наизготовку, тот споткнулся, и Михаилу осталось только встретить его голову у самого пола ударом твердого, как сталь каблука. Каблук оказался прочнее черепа, стрелок затих.

Плотникова наконец-то перестала сопротивляться и помогала Сергееву, придерживая рядом Маришку. Из заметавшейся, забурлившей толпы навстречу вывалился тот самый, замеченный первым, мосластый рукопашник с гладкими волосами, но уже без фотоаппарата. Дистанция была так мала, что времени, чтобы поднять оружие у Михаила не было, и он атаковал противника сходу, ударив лбом в худое лицо, словно пробивающий мяч головой форвард.

Если кто-то будет рассказывать, что такой удар не болезнен для нападающей стороны – не верьте! Слезы брызнули у Умки из глаз, а в голове взорвался шершавый огненный шар, кровь из рассеченной брови хлынула на щеку. Но, как бы ни было плохо Сергееву, мосластому рукопашнику пришлось много хуже – он опрокинулся на спину, словно срубленное дерево, с разбитым в мясо лицом, булькая расплющенным носом, как закипающий чайник.

Паника нарастала по экспоненте. Казалось, что в зале не кричали дурным голосом только Мариша и Вика, и то, потому что испугались до потери чувств. Толпа уже не колыхалась студнем – она начала двигаться, сминая все, что не совпадало с направлением её движения.

Загрохотали переворачиваемые столы, обрушились вниз стеклянные стенды с непонятными металлическими скульптурками. Грудастая дама, которую Сергеев неоднократно видел в Министерстве культуры и туризма, неслась, сметая на своем пути все, что подворачивалось, напоминая разогнавшийся до предела паровоз без машиниста. Умка даже чуть притормозил, потому что попасть под даму означало практически попасть под поезд, а вот барышня с пистолетом и сумкой увернуться не успела. Могучий бюст стокилограммовой примадонны от культуры снес её легко, как пушинку. Министерская дама и сама не удержалась на ногах и рухнула на свою нечаянную жертву, изогнувшись в немыслимом пируэте. Из-под туши раздался сдавленный крик, но, судя по всему, барышня с пистолетом оказалась на удивление прочной, и умудрилась даже, полураздавленная, дважды выстрелить в сторону Сергеева. Стреляла она явно наугад, не видя мишени, по памяти, и в цель не попала, зато прострелила ногу одному из гостей – неопрятному мужчине в некогда белом костюме и замызганной широкополой шляпе: по всему видно – художнику.

Художник взвыл так, что перекрыл многоголосый ор толпы легко, как оперный певец перепевает дворового исполнителя шансона. Штанина его, вся в следах от многочисленных пьянок и обедов, моментально окрасилась красным.

Вторая пуля, просвистев в метре над головой раненого, угодила в стеклянную канитель дизайнерской люстры, и та взорвалась – распалась на мириады осколков, брызнувших во все стороны. Художник мотнул головой, шляпа взлетела высоко в воздух и, еще до того, как она упала в толпу, Сергеев со спутницами оказался рядом с упавшей женщиной—стрелком и, что было силы, ударил ее каблуком по пальцам, сжимавшим оружие. Хруста костей он не услышал, но то, что барышня этой рукой пистолет ближайший месяц взять не сможет, было понятно и так.

Вклинившись плечом между двумя околобогемными девушками, разрисованными, точно маски египетских мумий, Умка выставил вперед руку с «глоком» и всадил три пули подряд в цифровой блок на внутренней двери. Девушки с визгом бросились в разные стороны – с одной из них слетел парик, и она на бегу закрыла стриженную под ежик голову ладонями.

Сзади рявкнул чей-то пистолет, но стрелок явно брал выше голов – свинец впился в стену почти под потолком. Простреленный Сергеевым блок закашлялся искрами и сизым изоляционным дымом, и Михаил обрушил весь свой вес на двери – на всякий случай, если стрельба нужного эффекта не окажет. Но замок уже разблокировался, и Сергеев, в обнимку с Викой и Маринкой, влетел вовнутрь помещения, потеряв равновесие, тяжелый и неуправляемый, как пушечное ядро.

Умка, падая, успел выставить вперед локоть, который пришелся аккурат в грудину набегающему на них охраннику, вышибая из него дух, после чего обмякшее тело бодигарда послужило всем троим подушкой для приземления.

Сзади, уже совсем близко, снова грохнуло, и пуля прошла рядом с головой Михаила – дунуло горячим. Сергеев перевернулся, словно падающий с крыши кот, выкрутил тело (суставы хрустнули, но выдержали!) так, чтобы прикрывая спиной Плотникову с дочерью, увидеть противника, и, поймав на ствол стрелявшего, раздробил ему колено первой же пулей.

Это был напарник задавленной толстухой барышни с пистолетом. Школа у парня была еще та – наверное, бывший коллега: падая, он продолжал стрелять, и только вторая пуля из «глока», попавшая ему в пах, оборвала смертоносный свинцовый поток. Раненый свернулся на плиточном полу улиткой.

Сергеев вскочил на ноги и рывком заставил подняться шальную от потрясения Плотникову. Как ни странно, Маська держалась лучше, но это, скорее, от неопытности. Молодые по-другому воспринимают опасность.

Уже на бегу, Умка понял, что последней серией выстрелов его зацепило – свинец по касательной разорвал кожу и мышцу на левой руке и вгрызся в плечо, но кость не задел и рука двигалась, хоть и болела остро, как сломанный зуб. Странно было, что задело только сейчас: Плотникова с дочкой настолько сковывали движения, что Сергеев сам себе казался ростовой мишенью в 25-тиметровом тире. Спасали только паника и мечущаяся толпа. Не будь её, и Умку с его подопечными взяли бы тепленькими еще в зале.

За комнатой был коридор, за ним еще один – гораздо более узкий. Сзади топотала погоня, и, выскочив из черного хода, Михаил прижался к стене рядом с дверью. В тот момент, когда окованная железом створка распахнулась, он изо всех сил пнул её и выбегавший во дворы преследователь получил в лоб удар, способный вышибить мозги не хуже пули. Выпавшее из рук пистольеро оружие Сергеев успел подхватить еще до падения на асфальт, а трофейный «Глок» разрядил в проём дверей, прямо в неясное шевеление в конце коридора.

– Быстро! – закричал он. – Вперед! Бегите вперед!

Одна рука у Михаила была занята пистолетом, а вторая начинала терять чувствительность. Он просто не мог утащить на себе двух женщин. Нужно было заставить их двигаться, исполнять команды… И, самое главное, надо было успевать эти команды давать!

Из-за угла дома выбежал вооруженный человек, но стоило Сергееву на ходу поднять ствол, как неудавшийся стрелок опрометью бросился прочь.

Пуля сшибла каштановый пятилистник с ветки перед самым носом Умки, еще одна впилась в ствол молодой липы, пролетев между Михаилом и Викой. Сергеев выстрелил в ответ, не попал, но заставил стрелявшего спрятаться.

Машина! Нужна машина!

Выстрел.

Со звоном разлетелось стекло на первом этаже, слева от Маськи. Два выстрела в ответ – в белый свет, как в копеечку. Непонятно в кого целить, но каждый ответный шаг заставляет преследователей прятаться и снижать темп, а, значит, есть возможность выиграть у погони несколько секунд.

В руках Сергеева оказался самый обычный тринадцатизарядный «чезет-100», из которого уже сделали неизвестное количество выстрелов, но беречь боеприпас – означало дать противнику вцепиться себе в загривок.

Искать брошенную во дворах собственную машину он не стал – явно не самая лучшая мысль! Убежать же далеко с двумя испуганными женщинами «в прицепе» не смог бы никто – подранят или застрелят по дороге. А вот у парадного… Машины с водителями у парадного!

– Направо! – скомандовал Умка, и выпустил еще одну пулю в сторону черного входа в арт-галерею. Попасть – не попал, но двое преследователей залегли в низких, подстриженных кустах.

Идея оказалась неплоха.

У самого выезда со стоянки стоял черный «лендкрузер» кого-то из припозднившихся нуворишей. Возле него метался в тревоге водитель-телохранитель с модной «береттой» в руках. Увидев Сергеева, он попробовал, было, прицелится, но стремительно приближающийся Умка выстрелил, направив пулю впритирку, со стриженым черепом бодигарда, и заорал так, что чуть не испугался сам:

– Ложись! Оружие на землю!

Бодигард оказался не дураком – защищать, собственно, было некого, хозяин отсутствовал, а класть свою жизнь для того, чтобы показать крутизну незнакомому человеку с висящими на нем двумя дамочками водитель не захотел. Тем более, что человек этот стрелял очень быстро и очень метко. Мочку правого уха водителя срезало, как лезвием.