Иоанну Воину (о возврате долгов и краденого)
Трифону (о работе и прибавлении зарплаты)
Перед иконой Божьей Матери «Нерушимая Стена» (о приобретении жилья)
Иоанну Новому (о торговле и бизнесе)
Как видим, практика прошений, хотя и регламентирована, касается едва ли не всех мыслимых сторон повседневной жизни человека, максимально приближена к ежедневным заботам.
Можно также предположить, что практика прошений и пожертвований на ярмарке выражает особую форму православной религиозности – менее регулярную и строгую, но более ситуативную и спонтанную, чем строгое храмовое выражение веры, – форму, которая охватывает более широкие массы верующих, чем круг тех, кто регулярно посещает церковные службы. Но религиозность эта не противостоит храму, а, напротив, легко вписывается в жизнь православного прихода, а также в пространство рядом с монастырем и храмом. Она также не нова, а вполне традиционна. Более того, те верующие, которые приходят на ярмарку специально, чтобы заказать требы в дальних монастырях и раздать пожертвования, как правило, хорошо знакомы с жизнью церкви либо уже совершали паломничества и знакомы с жизнью монастырей. В принципе легкая, спонтанная, непосредственная форма выражения религиозной веры на ярмарке еще не означает слабости и поверхностности религиозных убеждений практикующих.
Прикладываясь к иконе и заказывая требы, многие посетители ярмарки опускают мелкие деньги в поставленные рядом с иконами кружки. В обычные дни такие свободные пожертвования составляют несколько сотен рублей. В дни праздников сумма может доходить до пятнадцати тысяч. Быстрее других наполняются кружки около особо чтимых икон. Мы опросили около двадцати собирателей пожертвований. Хотя примерно треть из них отказалась ответить на наш вопрос, в среднем выяснилось, что сбор в 4–6 тысяч рублей в день считается успешным. Об интенсивности пожертвований можно судить еще и по тому, что на крупные ярмарки съезжаются представители более сотни монастырей и храмов, а кружки стоят почти у каждого монастырского и приходского стола.
Для поклонения и сбора пожертвований выставляются не только иконы, но и некоторые предметы одежды и быта, когда-то принадлежавшие тому или иному святому. Так, на Рождественскую ярмарку были привезены поручи Амфилохия Почаевского из храма Всех Святых в Кадашах (Москва), ряса Иоанна Кронштадтского из Гаврилова Посада (Ивановская область), тапочки Германа Зосимовского из Замоскворечья.
Может сложиться впечатление, что индивидуальные пожертвования исходят из «языческого» по сути желания заручиться поддержкой свыше, избежать церковной молитвы и покаяния. Это не совсем так. По нашим наблюдениям, около кружек для пожертвований, как правило, стоит монах или послушник; а чаще всего кружка просто висит у него (или у нее) на шее. Пожертвование поэтому не сводится к безличному акту опускания денег, а становится формой церковного общения. В ответ на пожертвования произносится благодарственная молитва. Кроме того, пожертвованию часто сопутствует прикладывание к иконе и елеопомазание, что также является формой включения верующих в храмовую практику. Заказ треб предполагает еще более близкое общение посетителей ярмарки со служителями церкви.
Можно сказать, что пожертвование, покупка свечей, елеопомазание и заказ треб – это разного рода включения верующих в церковную среду. Эти включения в разной степени опосредуются церковью. Наши разговоры с посетителями ярмарок показали, что даже слабо воцерковленные стремятся присоединиться к церковной жизни либо из гуманитарных соображений (например, вложить посильный вклад в постройку детского дома или реставрацию фресок) или обращаются за помощью к церковной практике или авторитетным носителям традиции из соображений «так надо», «так правильно», «так было всегда», «так надежнее», признавая тем самым недостаточность независимого, индивидуального духовного усилия, т. е. усилия, не подкрепленного традицией и общей молитвой.
Рассмотрим один пример – практику елеопомазания. Являясь важной частью церковной практики, елеопомазание переносится в ярмарочную среду в более индивидуальной, гибкой форме и совершается по-разному. Одни священники отмечают елеем крест на лбу верующего, другие совершают елеопомазание так, как во время соборования, т. е. касаются кисточкой глаз, ушей и шеи. Одни велят оставить елей как есть, другие считают, что его надо тщательно растереть. В отличие от храма ярмарка позволяет экспериментировать с религиозной нормой. На ярмарке приветствуется спонтанное участие посетителей в религиозной практике; в храме от них ожидается духовная подготовленность и молитвенная настроенность.
Важно отметить, что ни одна православная ярмарка не проводится без патриаршего благословения. Открытие и закрытие ярмарок отмечается общим молебном, пением и колокольным звоном, обычно в центре торгового зала, куда собирается большинство присутствующих, где ставятся наиболее чтимые иконы16. Открытие одной из весенних ярмарок, например, завершилось общим обходом всех присутствующих вокруг рядов и лавок, когда священник щедро окроплял всех и вся святой водою с пасхальным возгласом «Христос воскресе!», на что собравшиеся хором отвечали «Воистину воскресе!». В этой практике участвовали все присутствующие, свободно, в меру религиозного чувства, вне зависимости от степени их воцерковленности.
Немаловажно, что в пасхальные праздники практика такого ярмарочного выхода церкви в мир наблюдается и при храмах, куда люди приносят пасхи, яйца, вино и свечки. На короткое время территория вблизи храма также превращается в небольшую ярмарку. Как уже отмечалось, территория вблизи любого сакрального объекта обладает особым статусом и свойствами. Сакральный объект как бы «заряжает» пространство вокруг себя, смещает привычные рамки мира физического в духовном направлении. В пасхальные торжества, например, некоторые усердные прихожанки следуют за батюшкой, собирая на себя как можно больше благодатных брызг, чтобы ни в коем случае не остаться сухими. В праздник Преображения Господня в храмах собираются прихожане для освящения и окропления плодов «в веселие и очищение», а чуть раньше – для благословения меда, который потом «вкушается дома» и дается пчелам «против хворей». Подобных ситуаций в-мир-смотрящей и миро-освящающей – пансакральной – стороны православия в повседневной жизни верующих может быть много. Покажем ее еще на нескольких специфически ярмарочных примерах.
Покупка как общение и сопричастность
Продукты, изготовленные в монастырях, пользуются на ярмарках особым спросом. Монастырский хлеб, пряники и мед, травы, собранные монахинями, варежки, ими связанные, рецепты и указания к здоровому образу жизни (так называемая «монастырская аптека»), булочки, испеченные в монастырской кухне, валенки, полушубки, лапти и другие товары, так или иначе связанные с монастырской жизнью, не теряют популярности и переходят из ярмарки в ярмарку. Что стоит за этой популярностью? Умелая реклама деревенского, ручного труда или уважение к монастырю, желание быть причастным к монастырской жизни? Городская сентиментальность или естественная тяга верующего человека к простому, «природному», «настоящему»?
Пытаясь выяснить наличие религиозного элемента в покупательских предпочтениях, мы спрашивали продавцов и покупателей об особенностях монастырских продуктов. Они «намоленные», «освященные», «по-настоящему постные» – отвечали нам одни. Они «продаются с благословения» – говорили другие. Они «прошли через православные руки, значит, чистые», «значит, нас не обманывают» – объясняли третьи. «Ну что вы! – воскликнула одна женщина, купившая домотканую одежду. – Эта ткань живая, она дышит, сама приспосабливается к телу». Иногда в объяснениях звучало понятие энергии, передаваемой покупателю через товар: если товар сделан с душой, то он прослужит долго и пойдет на пользу. А продавцы, отпуская товар, прибавляли: «Носите с Богом», «кушайте с Богом». Одно объявление-реклама на ярмарке, в частности, сообщало, что продаются «пироги, приготовленные вручную, с любовью и молитвою, по традиционным русским рецептам..»17. Многим покупателям, как мы видели, не было безразлично, где и как сделана та или иная вещь. Прежде чем сделать выбор, они уточняли, освящен ли товар. Редкий стенд на ярмарке не был заполнен фотографиями из монастырской или приходской жизни, сведениями о паломнических поездках. Когда есть живой интерес, тогда и покупка уже не просто обмен, а отчасти пожертвование, сопричастность, знак готовности включить покупающего в совместную духовную практику. Покупка превращается в часть религиозной жизни, поднимается над обыденностью безличного отоваривания в городских супермаркетах.