– Итак, пицца. Ты составишь мне компанию?
– У меня впереди еще несколько важных встреч. Ты, наверное, уже освободился, а мне сегодня вечером нужно обязательно проконтролировать Брук и узнать, что там у нее новенького.
– Кстати, как она себя чувствует? – поинтересовался Майк.
– Она все еще на стадии детоксикации, – сообщила Джоан. – Похоже, лечение проходит не так легко, как хотелось бы. Но она молодец, держится достойно. – Она снова вздохнула. – Послушай, Майк, я думаю, что нам обязательно нужно поговорить, причем непременно с глазу на глаз. Что ты скажешь насчет завтрашнего вечера? Ну, когда вся эта суматоха закончится?
– Не уверен, – признался он. – Мы, конечно, вольны составлять планы на будущее, но не забывай, что меня в любой момент могут выслать с базы. И я даже не смогу позвонить тебе, так что… Просто помни, что, если я вдруг не пришел в условленное место и не показываюсь тебе на глаза, это совсем не означает, что я умышленно избегаю тебя.
Она молчала несколько секунд, показавшихся ему вечностью, а потом спросила:
– Зачем ты все это делаешь? Какой смысл в том, чтобы постоянно рисковать собственной жизнью? Что в этом такого замечательного? Я… не совсем понимаю. Зачем все это?
– Кто-то должен этим заниматься, – спокойно ответил Малдун. – Мы уже и раньше говорили с тобой на эту тему. И ты прекрасно знаешь, что я чувствую и думаю по данному поводу.
– И при всем этом ты мечтал стать «морским котиком» уже в седьмом классе, – напомнила Джоан. – И это до меня тоже никак не доходит. Может быть, тот факт, что ты выжил, а не сдался, и стал толчком, побудившим тебя поступить во флот? Или тут таится нечто другое?.. Я весь день думала над той историей, которую ты мне рассказал, но так ничего и не поняла. Вот ты начал плыть сам, почти не умея этого делать, да к тому же буквально тащил на себе двух мальчиков. Ты пытался спастись. И вы в итоге добрались до берега. Как же тебе это удалось?
– Ну, во-первых, я не пытался спастись. Говорить о попытках было бы неправильно. Мне нужно было выплыть, вот я и выплыл. Я не был готов погибнуть и потому даже не рассматривал такой вариант как реальную возможность. Это Уэйн все орал, что мы обязательно утонем. Возможно, его крики даже придавали мне сил, потому что всякий раз, услышав его стон, я думал про себя: «Только не я». Я читал об «Адской неделе», которая входит в тренировки «морских котиков». В эти дни им практически не приходится спать, и ребята проходят тест на выносливость не только в физическом плане, но и в интеллектуальном тоже. Так вот, я читал воспоминания бойцов об этой неделе, и это тоже помогло мне. Многие ребята, которые успешно прошли все испытания, научились делить неделю на более короткие промежутки времени. Если угодно, даже на отрезки, равные ударам сердца. Бум. Шаг вперед. Бум. Еще один. Бум. Вдох. Бум. Выдох. Не надо думать о конце недели, потому что до него слишком далеко и кажется, что этой цели практически невозможно достичь. Нужно представить себе что-то более реальное. Делать шаг за шагом и дальше следующего шага не смотреть.
– И вот что я делал, пока находился в воде, – продолжал Малдун. – Я плыл в течение одного удара сердца потом в течение следующего. И следующего. Наверное, удачу тоже нужно брать в расчет, и нам жутко повезло, что все мы выплыли на берег. Мы очутились в гавани, с трех сторон нас окружала суша, и шансы выжить были весьма велики. Правда, как мы потом узнали, мы выбрали не самый короткий путь к берегу. Нам пришлось проплыть четверть мили. – Он рассмеялся. – Сейчас это расстояние уже не кажется мне таким уж серьезным. Но поверь, тогда оно было бесконечным.
– Значит, вот оно что, – задумалась Джоан. – Ты понял, что такое стать героем. Так сказать, почувствовал вкус победы, и потому…
Малдун не удержался и захохотал:
– Героем, говоришь? Да уж… – Джоан, видимо, представила себе счастливый конец истории, вообразив, что с того дня Майк стал уважаемым человеком, по крайней мере среди своих сверстников. – Меня никуда не выпускали из дома целых три недели. А Уэйн разнес слух по школе, будто я нарочно раскачал лодку так, что ее захлестнули волны, и только поэтому она потонула.
– Не может быть! – воскликнула Джоан. – Вот ведь мерзавец! Теперь я понимаю, почему ты не спешил становиться его другом.
– Да, но только все происходило немножко не так, как тебе это подсказала твоя фантазия, – усмехнулся Малдун. – Уэйн даже не поблагодарил меня за то, что я спас ему жизнь.
Майку было приятно сознавать, что Джоан так рассердилась на его одноклассника за несправедливое отношение к нему, несмотря на то, что все это случилось много лет назад.
– А что же он тебе сказал? – поинтересовалась она. – Ты же говорил, что вы оба прождали какое-то время в больнице, пока за вами не пришли родители. Что-то же он должен был тебе сказать.
– Он сказал… – тут Малдун снова невольно хохотнул. – В общем, тебе это не очень понравится.
– Представляю себе, – тут же согласилась Джоан. – Но я могу выследить его и хорошенько надавать ему за то, что он тогда посмел обидеть тебя. Это будет выглядеть примерно так… Бац! «Вот тебе за Майка Малдуна, подонок!» А потом я исчезну так же внезапно, как и появилась.
– А полиция уже будет спешить по твоим горячим следам и объяснять тебе твои права. Тебя обвинят в оскорблении действием.
– Ну хорошо, – сдалась она. – Я уже немного успокоилась. Так что эта сволочь… прости, я знаю, что ты не выносишь ругани, но все же я еще злюсь… так что же он все-таки сказал тебе?
– Ну, сейчас того напряжения я уже, конечно, не испытываю, – признался Малдун, – но все же мне очень приятно, что ты его обозвала. Видишь ли, какая-то часть меня так и осталась тем толстым ребенком, которого никто не любил, а все только обижали. И вот ты заступилась за него… то есть за меня. А в общем, за него. Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. Я и он – одно и то же, хотя, с другой стороны, уже нет. Но так как ты расстроилась из-за меня, я испытал нечто такое… ну, как будто время повернулось вспять. И теперь тот толстый ребенок, просидевший под домашним арестом три недели за очень плохой поступок, которого он не совершал, уже кое-что знает. Он знает, что пройдет пятнадцать лет, и за него вступится хороший человек, который не потерпит несправедливости. И от этого толстому мальчугану становится лучше. – Он рассмеялся. – Ну, теперь ты, наверное, уже не сомневаешься в том, что я шизофреник.
– Ничего подобного, – тут же возразила Джоан. Собрание закончилось, народ повалил из зала, и Малдуну стало трудно уследить за ней. – Боже мой, Малдун, да ты опасный человек!
– Что такое? – не понял Майк. – Почему? – Поток людей нес его прямо к ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});