Х.
Мы закруглились, буквально за пятнадцать минут. Родители уехали первыми. Власов, пожал руку и растворился в ночи, а мы, сделав последнее внушение дежурившему охраннику, отправились в арендованный "Гепард", чтобы доехать до академии с шиком. Классный автомобиль. Когда разбогатею — куплю себе такой. Он быстрый, вместительный, приятный во всех планах. Особенно мне нравился мерный рокот мотора, с которым заводился сей пепелац. Было бы мне восемнадцать, я бы посидел за рулем, а так вел его Петр. Мы уже подошли к машине, когда я вырвался на полшага вперед и решил открыть Кате дверь, как того требовал этикет. Я потянулся за ручкой и распахнул дверь. Раздался взрыв. Последнее, что я помню — это боль и полет, затем темнота.
Дом главы рода Долматовых, пятнадцать минут спустя.
Мрачный хозяин кабинета сидел в своем кожаном кресте и слушал напряженное тиканье настенных часов. Время было три двадцать восемь ночи, когда Владимиру Михайловичу Долматову позвонил глава рода Переверзевых с новостями, что его дочь Катя попала к ним в больницу. Звонивший успокоил главу и сказал, что опасности нет. Операция по излечению идет прямо сейчас, в палату вызвали всех целителей, которых только можно было найти. Кроме них пострадали другие сокурсники, но самые тяжелые травмы были у Кати, и, если бы не защита, то все было бы печальнее. Тяжелые думы Долматова прервал скрип открывающейся двери.
— Вызывали, Владимир Михайлович? — обратился к главе рода безопасник.
— Вызывал, Вася, вызывал, — мрачно ответил Глава рода.
— Как она? — поинтересновался безопасник, — мои ребята сейчас в больнице, но дальше приемной их не пускают.
— Еще бы тебя пустили, Переверзевы на своей территории не потерпят чужих, — невесело усмехнулся Глава Рода, — а Катя, приемлимо. Родовая защита спасла. Целители сказали, что все исправят, — выдохнул глава, — Вася, ты понимаешь, что внутри взрывного был маглит? Хорошо, что только пара крупных осколков попала в тело — их удалили. А если бы мелочь? А если бы прижилась? Катя без силы могла бы остаться. Вася, мне нужно имя. Нет, мне нужен человек. Живой. Здоровый. Здесь. Я его лично кастрирую и в глотку запихну. ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ ВАСЯ?
— Так точно, Владимир Михайлович, — ответил безопасник, глядя как в руках главы рода Долматовых плавится стальной стакан, — разрешите исполнять.
— Исполняй, Вася, исполняй. Только вот ответь мне на один вопрос. Где были твои архаровцы, которые должны были следить за моей дочкой, а? — вперил взгляд в своего безопасника глава, — можешь не отвечать. Это залет. В общем так, Вася, сроку тебе три дня. Ты мое слово знаешь. Либо ты мне нароешь этого упыря, что посмел на мою дочку пасть разявить… Нет, без всяких либо. Нароешь и точка. Свободен.
Долматовы были одним из десяти родов, которые контролировали деятельность в Москве в целом. Чуть- чуть торговли, немного транспорта и очень много производств. Именно так выглядели они со стороны простого обывателя. На самом деле, Владимир Михайлович Долматов был руководителем одной из групп снабжавших императорскую армию, и все передовые технологии были у него в руках. Он был солдатом, он был генералом, он был верным псом и гордился этим. Никто не смел трогать человека, который был рукопожатым с половиной местной элиты. И, вот сейчас, вся мощь и армия людей, которая подчинялась Безопаснику Рода — Василию Никонорову, пришла в движение, чтобы найти, захватить и доставить. Тем более, что Никоноров воспринял эту ситуацию, как удар по его собственному имиджу.
Лубянка, кабинет полковника Хмельницкого. То же время.
Из кабинета слышался отборный мат, что выдавало в хозяине кабинета высшую степень негодования. Если кто читал "малый боцманский загиб", то знает насколько искусны могут быть вояки. Полковник за все пять минут разговора на приятные темы не повторился ни разу. Постепенно градус негодования снижался и монолог перешел в деловое русло.
— Владимир Палыч, потрудитессссь объяснить как. Как Ваши подопечные прос… проглядели бомбу! Бомбу с МАГЛИТОМ! В центре Москвы????? — бушевал Хмельницкий, — мне за пятнадцать минут уже семь глав родов позвонили. ЛИЧНО! Ты представляешь, ЛИЧНО!!!! Они обеспокоены, что их дети оказались под взрывом. Знаешь кто их всех спас? Бывший "спец" из охраны "Темного артефакта", на пенсии в охрану подался. Петровский спец. Представляешь? Простолюдина. Что мне теперь делать прикажешь? А? Я еще радуюсь, что Он, — поднял палец вверх мужчина, — не позвонил.
Именно в этот момент на столе Хмельницкого зазвонил красный телефон. Мужчина перевел взгляд на телефон, вздохнул и потянул ворот рубашки.
— Хмельницкий у аппарата, Ваше величество, — ответил в трубку мужчина, — так точно, в курсе. Так точно, не сплю. Не сомневайтесь. Работаем. Сутки? Будет исполнено. Существенно не пострадал никто. Да. Так точно. Проверю. Со всем рвением. Не подведу.
Хозяин кабинета положил трубку, расстегнул ворот, плюхнулся в кресло и налил коньяка на два пальца себе и майору. После шумного выдоха оба сослуживца залпом выпили горячительное и диалог продолжился на более тихих тонах.
— Владимир Палыч, вот теперь мы с тобой попали, — спокойно сказал Хмельницкий, — императору доложили о бомбе и о том что пострадали дворяне. У нас есть сутки, чтобы хотя-бы найти бомбера, а в идеале и заказчика. Поднимай всех по тревоге в ружье. Не знаю как, но достань мне этого урода. Иначе полетят уже наши с тобой головы. Император выразился предельно ясно. Камеры изучите, описание, путь, ну не мне тебя учить. Давай.
— Сделаю, товарищ полковник, — ответил Власов и унесся в дверь.
— На кого-же все-таки нацеливались? — сам с собой начал разговор полковник, — на Долматову или на Петрова. Опять он. Придется поднимать старые связи, — пробормотал Хмельницкий, набирая номер телефона, — Здравствуй, Шрам, мне нужна информация. Да. Вчера. Жду.
Логово Шрама, смотрящего за теневым миром.
Что бы не говорили, но теневой мир был и будет существовать. У человека грехов много, а жадность и зависть всегда стоит на первом месте. Сколько волка не корми… Московские "теневики" жили хорошо. Еще в давние времена верхушка поняла, что придется сосуществовать с Лубянкой, чтобы кормиться хорошо. Все смотрящие знали негласные правила: никаких мокрух на территории, рабства, никаких заказов на ИСБ и, самое главное, никаких протестных настроений против Самого. Соблюдаешь правила — живи, только не борзей. Шрам был старейшиной из смотрящих, и, вот уже, пятнадцать лет занимал свой пост. Когда в городе начался шум, то "теневик" узнал об этом в числе первых. Ночь — его время.
Звонку из ИСБ, Шрам не был удивлен. Такие сообщения-редкость, но если звонил такой человек, то случилось что-то поистине серьезное.
— У аппарата, — сиплым хрипящим голосом ответил "теневик"