Читать интересную книгу Богами не рождаются - Татьяна Устименко

– Ладно тебе на жалость-то давить,– словно оправдываясь, сипло выдал Фен,– думаешь, я сам за виконта не переживаю? Но верится мне – он мужик что надо, а посему не пропадет, выкарабкается…

– Я больше не могу! – слабо простонала Эрба, плохо державшаяся на воде, несмотря на помощь Рифа.– Я выдохлась, бросьте меня, я вам только в тягость!

– Еще чего! – недовольно буркнула я.– Да ни за что! Давай я тебя поддержу. Не вешай нос, берег уже близко!

Действительно вдалеке показалась узкая песчаная кромка приближающейся суши, чуть выше затянутая плотной зеленоватой дымкой, обещавшей сень густого, тенистого леса.

– О, хвала вам, благие боги Имлира! – облегченно всхлипнула ламия.– Это и правда земля! Я снова хочу жить!

Обессиленные, шатающиеся, мы кое-как выползли на теплый золотистый песок и попадали у самой границы воды, испытывая единственное желание – уснуть прямо на линии прибоя. Один только неугомонный Феникс, не теряя времени даром, тут же развил бурную деятельность – приволок откуда-то ствол сухого деревца, нашел в кармане куртки Айма зажигалку и развел костер. Он голыми руками умудрился поймать здоровенную рыбину и запек ее на угольях. Аппетитный запах сочного жареного мяса раздразнил наше обоняние, заставив зашевелиться и подтянуться к костру. Вскоре от рыбины остался лишь начисто обглоданный позвоночник, а мои усталые друзья забылись беспробудным сном, свернувшись прямо на прогретом за день песке.

Уснула и я, лихорадочно постанывая во сне, потому что в ночном видении ко мне явился утопленник Алехандро, обнявший меня своими мокрыми, холодными, но бесспорно живыми руками и прижимавшийся к моим губам горячими, жадными устами. Я вскрикнула и проснулась…

– Ш-ш-ш,– вполголоса успокоил меня любимый,– не кричи так, родная, ты всех перепугаешь.

Я вздрогнула и принялась покрывать исступленными поцелуями его влажное от морской воды лицо, перемежая ласки потоками благодарных слез и бессвязных слов радости.

– Ну не плачь же, это и в самом деле я,– нежно убеждал меня виконт.– Посмотри, я принес тебе подарок! – Он вынул из кармана что-то завернутое в лоскуток ткани и вложил в мою ладонь.

Я развернула вещицу – и даже особо не удивилась, обнаружив, что Алехандро вернул мне карту пути к Небесным вратам, совсем не так давно ставшую причиной бурного знакомства с шаманом Порфирием. Чудеса продолжались.

– Как же ты сумел ее добыть? – недоумевающе спросила я.– Не верю, будто Верховный Навигатор по своей воле расстался со столь значимой вещью…

– Конечно же нет! – злорадно хмыкнул любимый.– Но, честно говоря, для меня самого остаются неразрешимой загадкой странные дела, произошедшие на лодке. Я не очень-то понимаю причину всего случившегося… – И Алехандро коротко поведал мне, что именно приключилось с ним с тех пор, как он проснулся в медицинском отсеке подводного корабля.

Я задумчиво потерла лоб:

– Разделяю твое недоумение! Я уже привыкла считать Навигатора исключительно опасным и осторожным типом, правда не очень везучим. Слишком много случайных и крайне удобных для тебя совпадений прослеживается в твоих приключениях, не находишь?

– Э-э-э,– насмешливо протянул наследник.– Сразу видно, что ты родилась и выросла в те старозаветные времена, когда люди старались найти сугубо логическое, а отнюдь не мистическое объяснение любому событию, не вписывающемуся в привычные грани их рационального существования. А нам спокойнее и удобнее не копаться в совпадениях, а уповать на судьбу!

– Судьба? – с сомнением скривилась я.– Ты призываешь меня верить в судьбу? Да мы так и в священное Писание верить начнем!

– А почему бы и нет? – с видом фаталиста улыбнулся Алехандро.– Мне кажется, оно не так уж и ортодоксально. Ведь многое из предсказанного в нем уже сбылось. Скажешь – опять совпадения?

– Нет! – Я отрицательно покачала головой.– Всего лишь точный расчет Захарии Финдла!

Виконт критически хохотнул, рискуя разбудить Эрбу, сладко посапывающую поблизости.

– А появление ламий он тоже предвидел? Не верю!

Но меня продолжал мучить вполне понятный скептицизм.

– Увидим, как соплеменники нашей подруги впишутся в чудеса, описанные на страницах вашего раритетного манускрипта.

– Хотелось бы мне знать – какое отношение к Писанию имеет Верховный Навигатор? – скорее риторически, чем вопросительно пробормотал Алехандро.– Он почему-то не убил меня сразу, а я же, хоть и намеревался это осуществить, в свою очередь не смог прикончить его. Кто из нас совершил добро, а кто – зло? Что-то в глубине души подсказывает мне, что все мы являемся лишь разными, но взаимосвязанными звеньями в единой непрерывной цепи событий!

Я иронично приподняла бровь:

– Нет такого зла, которое не порождало бы добро!

– Мудро сказано, но это не из Писания!

– Это слова ангела Иезрада из философского романа «Задиг» древнего писателя Вольтера,– пояснила я.

– Ну что ж, значит, придется подождать – какое добро породит оный поступок нашего злодея, бездарно прошляпившего мой побег,– многозначительно подмигнул мне Алехандро.– Посплю-ка я до рассвета! – Он зевнул и сладко потянулся, при этом с болезненным чертыханьем схватившись за свое правое предплечье.– Да что же это такое?

– Дай посмотрю.– Я вытащила из костра горящую ветку и поднесла ее к обнаженному плечу юноши. На его смуглой коже отчетливо проступал тонкий белесый треугольный шрамик.

Мои глаза буквально вылезли из орбит. Я, боясь поверить собственным предчувствиям, бережно ощупала мужское плечо, обнаружив в толще мышц небольшое круглое уплотнение. Все мои сомнения отпали сразу же – ведь вряд ли такие характерные признаки могли относиться к чему-то другому…

– Когда у тебя появилась эта отметина? – Я старалась говорить спокойно, ничем не выдавая охватившего меня волнения.

Виконт недоуменно хлопал глазами:

– Клянусь нашей любовью, раньше ее не было! Шрам появился сразу же после моего пребывания на корабле Верховного Навигатора…

У меня екнуло сердце, но я держала себя в руках, внешне оставаясь по-прежнему безмятежной и невозмутимой. Не слишком ли много чудес для одной ночи?

– Ладно, давай спать,– предложила я.– Не зря же принято считать, что утро вечера мудренее.

Я позволила Алехандро крепко обнять себя и услышала, как через несколько минут его дыхание стало медленным и глубоким. Любимый погрузился в сон. Я же лежала с открытыми глазами, наблюдая за пламенем костра и размышляя. Все мы – я и мой экипаж – имели подобные шрамы, находившиеся точно в этом же месте – на наших правых предплечьях, ибо то были следы, оставшиеся после несложной процедуры вживления под кожу электронного чипа – протоимплантата, дарующего бессмертие и многократно увеличивающего любые способности человеческого организма. Спрашивается, мог ли Верховный Навигатор проделать эту процедуру с Алехандро, даже не спросив его согласия? Но откуда взялся у Навигатора такой имплантат, если опытная партия этих чипов, изготовленных в период нашего обучения в Навигаторской школе, точно совпадала с количеством астронавтов, составлявших экипаж «Ники»? Кем же на самом деле являлся глава Ордена Навигаторов?

– Нет такого зла, которое не порождало бы добро! – бормотала я, засыпая.

– Я знаю это место! – Ламия приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящих лучей раскаленного до белизны солнца и напряженно вглядываясь в даль.– Мы попали куда нужно. За этими большими пустошами лежит страна, где обитает мой народ. Нам осталось пройти совсем немного – правда, этот отрезок пути может стать самым опасным…

– Да уж, ничего не скажешь – обрадовала,– недовольно хмыкнул Алехандро, потуже затягивая на голове платок, с помощью которого он пытался хоть немного защититься от невыносимого жара,– никогда не предполагал, что попаду в знаменитые Мертвые пустоши. Видимо, нечего было туда других посылать, хотя бы даже только на словах…

– Неужели те самые? – недоверчиво ахнул Риф.– Признаюсь, у меня они всегда ассоциировались с широко употребляемым проклятием типа: да пошел ты в…

Виконт коротко кивнул:

– Я тоже когда-то думал, что эти места не более чем вымысел,– Мертвые пустоши, со всех сторон окружающие долину Имлир – край богов!

– Ого, кажется, у меня нашлись конкуренты! – насмешливо откликнулась я.– А не слишком ли много высших существ для нашего погибающего мира? Сначала с небес свалилась святая Ника, а теперь на горизонте замаячили еще какие-то неведомые боги? Если они боги, то чего же в таком случае мышей не ловят, то есть – людей не спасают, климат не контролируют? Увижу их – сразу же выговор сделаю, чисто как коллегам. Ну хоть бы кондиционер изобрели, а то ведь дышать невозможно при этакой жаре!

Пекло и в самом деле невыносимо. А я-то, наивная, полагала Федрину очень жарким краем. Да по сравнению с Мертвыми пустошами там расположен самый настоящий Северный полюс! Я прерывисто вздохнула. Тяжелый, нестерпимо горячий воздух обжигал легкие. Интерком на запястье показывал воистину неправдоподобную температуру – плюс пятьдесят пять по Цельсию. Вязкое марево, навязчиво обволакивающее, окутывающее наши тела, уже не могло выжать ни капли пота из пересохших, скрипящих мышц. У меня сильно кружилась голова и подводило зрение. Все предметы, встречающиеся на нашем нелегком пути, расплывались и двоились, совершенно сбивая с толку и не позволяя сориентироваться в пространстве. Истекшие сутки, проведенные в дороге, вымотали нас несказанно. Мы надеялись на ночную прохладу, но сумерки, неожиданно и почти мгновенно упавшие на землю, принесли с собой отнюдь не спасительное облегчение от нещадного дневного жара, а невероятный, кошмарный холод. О сне не приходилось и думать. Жутко продрогшие в своих легких одеждах, казавшихся такими обременительными днем, мы, лязгая зубами, плотным кружком собрались вокруг скудного костра, пытаясь согреться с помощью тесных объятий и последних крох тепла, еще оставшегося в наших заледеневших телах. До настоящего момента мы дожили только благодаря самоотверженности Кристины, упрямо тащившей тяжелую сумку, в которой обнаружился скромный запас сухого топлива, баночки с витаминами и несколько бутылочек минеральной воды. Нет, вторых суток такого пути нам точно не пережить, а до спасительной громады леса, слабой дымкой зеленеющего впереди, оставалось еще так далеко. Нас обступали мертвые пески, слегка разбавленные лишь иногда попадающимися редкими островками пожухлой, колючей, как проволока, травы.