Одноглазый собрался было заныть, но я рыкнул, не дав ему начать:
— Я к Могабе без прикрытия не пойду! Ему больше нет надобности с нами нежничать.
— Он будет в плохом настроении, — напророчил Гоблин, — Тут бунты начинаются. С едой стало действительно плохо. Теперь он и рис по зернышку отсчитывает. Даже его отборные таглиосские сержанты разбегаются.
— Значит, все у него распадается на части… Он-то намеревался поразить мир славными победами, а подчиненные не соответствуют его железной воле…
— А мы — что-то вроде филантропического братства? — проворчал Одноглазый.
— Мы никого не убивали, кто сам не напрашивался. Идемте. Пора. И будьте готовы ко всему. Оба.
Однако вначале мы поднялись на стену — и затем, чтобы я мог поглядеть на город при дневном свете, и для того, чтобы нары лишний раз увидели меня больным.
Вода, поднявшаяся даже выше, чем предсказывала Хонь Тэй, не доставала до зубцов лишь на восемь футов. — Внутри много затоплено?
— Могаба как-то законопатил ворота. Где просачивается — поставил отряды джайкури с ведрами.
— Неплохо. А внизу?
— Каплет кое-где в катакомбах. Немного; ведрами вычерпаем.
Я хмыкнул, глядя на Тенекрутово озеро. Трупов было — не счесть.
— Это что, из насыпей повсплывали?
— Могаба швырял бунтовщиков со стен, — пояснил Гоблин, — Некоторые могут быть с плотов, что перевернулись или сломались в пути.
Я сощурился. Там, за гладью озера, был почти виден конный патруль. Один из плотов с кучей джайкури день застал еще в пути. Люди на борту, отчаянно стараясь уйти в сторону от поджидавшего их патруля, гребли ладонями.
Тут появился и Тай Дэй. Значит, нюень бао до сих пор наблюдают, что происходит в городе. Я решил, что он хочет пригласить меня к глашатаю, однако он безмолвствовал. Я велел носильщикам:
— Тащите к его светлости.
Когда мы подошли к цитадели, я заметил:
— Да она выглядит, словно из какой-нибудь байки о призраках.
Что да, то да, особенно со всеми этими тучами в небе и стаями ворон, кружащими над вершиной. Деджагор превратился в какой-то вороний парадиз. Так разжирели, что и летают с трудом. Ну, может, и мы их мясцом подкормимся.
Нарам, стоявшим на часах при входе, вздумалось не пускать Гоблина с Одноглазым внутрь.
— Тогда тащите обратно, — скомандовал я.
— Подожди!
— Кончай, приятель. Мне нет нужды в Могабиной ерунде. Лейтенант жив, и капитан, вероятно, тоже. Могаба больше дерьма не стоит, кроме как в собственном воображении.
— Может, хоть поспоришь с ними? Мы бы отдохнули малость…
Одноглазый принялся разворачиваться, дабы начать спуск.
Очиба догнал нас, не успели мы спуститься на улицу.
— Прими извинения, знаменосец. Быть может, ты передумаешь?
— Чего там передумывать — мне не шибко хочется видеть Могабу. Он тут, может, волшебными грибами питался или же корешок счастья пожевывал, а из меня уж вторую неделю кишки с поносом вылазят. Нету меня сил развлекать безумцев, одержимых манией убийства.
Что-то мелькнуло в темных глазах Очибы. Может, он был согласен со мной. Может, в его голове шла его собственная война — война между верностью величайшему из наров Джии-Зле и верностью своему человеколюбию.
Я не собирался продолжать разговор. Малейший намек на заинтересованность подтолкнет колеблющихся к обычному: «Не нами, такой порядок заведен…»
Часовые тем временем тихонько обсуждали политику Могабы. Если уж эти ребята в нем усомнились, дела обстоят даже хуже, чем я думал…
— Как пожелаешь, — сказал Очиба. — Пропустите носильщиков.
Никто не поглядел, кем были мои носильщики.
И я впервые почувствовал за собою некоторую силу. Уютное чувство…
63
Был ли Могаба рад видеть Гоблина с Одноглазым в столь добром здравии? Уж поверьте, нет. Однако неудовольствия выказывать не стал. Просто добавил кое-что к своему мысленному счету. Он доставит мне еще больше неприятностей, чем задумал. Позже.
— Сидеть можешь? — спросил он, словно заботясь о моем здравии.
— Это да. Я проверял. Отчасти из-за этого и задержался. Да еще хотел проверить, не повредился ли в уме.
— Вот как?
— Более недели меня мучили приступы лихорадки и понос. Прошлой ночью меня спустили на плот и окунули в воду, чтоб охладить. Помогло.
— Вижу. Присаживайся к столу.
В зале заседаний присутствовали, кроме Могабы, Зиндаб с Очибой да нас трое. Сквозь окно за спиною Могабы мне были видны холмы и вода. И вороны. Они кишмя кишели возле окна, хотя ни одна не пыталась проникнуть внутрь. Красные глазки белой пронзили меня особо злобным взглядом.
Наверное, мы выглядели слишком голодными.
На какой-то миг я узрел этот же самый зал, только в другое время, с Госпожой за этим самым столом и еще кое-кем из присутствовавших. Только Могабы там не было. И позади них за окном все сплошь было серо…
Одноглазый ущипнул меня за мочку уха:
— Мурген, не время.
Могаба пристально наблюдал за нами.
— Не настолько поправился, как показалось, — объяснил я, размышляя, что бы могло означать мое видение.
Да, именно видение. Для простои игры воображения — слишком много подробностей.
Могаба уселся в кресло напротив меня. Он изображал вежливость, сдерживая свою природную самоуверенность.
— Мы столкнулись со значительными и многочисленными трудностями, знаменосец. Лежат они вне стен города и не относятся к нашей внутренней враждебности.
Черт побери! Он что, на здравый смысл меня берет?
— И то обстоятельство, что лейтенант с капитаном живы, поверим мы в это или нет, ничего не меняет. Нам придется бороться с этими трудностями, так как никаких подкреплений в обозримом будущем ожидать не приходится.
С этим трудно было спорить.
— Пожалуй, вмешательство Госпожи больше помешало, чем помогло. Сейчас мы изолированы от мира только потому, что Хозяин Тенен был вынужден искать способ успешно действовать на два фронта.
Я кивнул. Положение наше и вправду ухудшилось. Хотя, с другой стороны, и враг теперь каждую ночь ордами на стены не лезет… Да и Могаба не разбрасывается людьми, стараясь любой ценой разозлить южан в надежде, что те совершат что-нибудь глупое.
Могаба выглянул в окно. В холмах, поднимая пыль, разъезжали уже два патруля тенеземцев.
— Теперь он может просто выморить нас голодом.
— Может.
Могаба скривился, но сдержал злость:
— Мне, сам не знаю, по какой причине, кажется, что наши друзья прорвут осаду.
— Должен признаться, что мне такая уверенность чужда. Хотя я признаю необходимость поддержания оптимистических настроений среди солдат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});