Из сообщения пресс-службы Президиума ВС РСФСР:
«17 сентября состоялась очередная еженедельная информационная встреча представителей Администрации Президента РСФСР с народными депутатами Российской Федерации. В ней приняли участие секретарь Президиума ВС РСФСР С.А.Филатов и госсекретарь РСФСР Г.Э.Бурбулис.
В центре внимания оказались проблемы нормотворчества президентской власти, состыковки указов президента с действующим законодательством РСФСР, а также механизма регулирования смены глав исполнительной власти на местах.
Остро ставились народными депутатами вопросы деятельности Администрации Президента по стабилизации обстановки в зонах межнациональных конфликтов»
Встречи эти вызывали взаимный интерес и нередко помогали нам снять острые вопросы, разъяснить многое, на чем строились спекуляции оппозиции. Но теперь «позицию оппозиции» активно занял Хасбулатов, причем настолько явно, что Ю.Воронин в «Правде» уже открыто осуждал ход реформ и указывал путь «правильного», то есть коммунистического, развития страны. Это надо было понимать и как перекроившуюся позицию Председателя Верховного Совета.
В августе обострилась обстановка на Кавказе: события в Чечне подтолкнули националистические силы в других республиках к действиям — сложилась тяжелая ситуация в Абхазии, Северной и Южной Осетии, назревал конфликт между Ингушетией и Северной Осетией.
Утром 26 августа мне в машину позвонил Бурбулис:
— Куда вы направляетесь?
— К Борису Николаевичу.
— А я только что из Тбилиси, встречался с Шеварднадзе. Он просил направить нашу депутатскую группу в Абхазию, ще уже более 2000 добровольцев из северокавказских республик. При всем при том есть все основания считать, что председатель Верховного Совета Абхазии Ардзинба находится в прямом контакте с Конфедерацией горских народов и цель у них определенная — спровоцировать народную войну на Северном Кавказе. Это все очень серьезно. Мы ведь договорились на Совете Безопасности, что 28-го будет встреча Ельцина, Шеварднадзе, руководителей наших республик и председателя Верховного Совета Абхазии Ардзинбы. У него сегодня большинство: 34 депутата за него, 31 — против. Надо бы провести среди его сторонников определенную работу. Там есть и русские, и армяне — нам нужно разъяснить им, что следует уйти от Ардзинбы, и тогда на встрече 28-го он будет гол как сокол, лишившись своего победного большинства. — Бурбулис сделал небольшую паузу и добавил: — Сергей Александрович, будьте по-государственному крупным и по-человечески мудрым, как вы обычно умеете это совмещать. Желаю успеха.
Я приехал на встречу с Ельциным чуть раньше срока. Подождал в приемной. Борис Николаевич в 10.00 еще разговаривал с кем-то по телефону и задержался минуты на три — случай редчайший. У меня всегда было такое впечатление, что он специально отсчитывает мгновения, чтобы точно в назначенное время пригласить человека или группу людей к себе в кабинет. Но вот секретарь распахивает передо мной дверь — Борис Николаевич стоит посреди кабинета и руки то и дело заводит за спину — видимо, болит после Испании. Прохаживаясь по кабинету, предлагает мне сесть.
— Вы меня извините, — усмехаюсь, — при стоящем президенте сидеть неудобно.
— Ну ладно…
Садимся оба, и он начинает мне пересказывать все, что я только что слышал от Бурбулиса о Северном Кавказе, и все, что необходимо и важно сделать в связи с этим. Потом я докладываю ему о делах в Верховном Совете — хочу и обязан его предостеречь:
— Борис Николаевич, грядет, по-моему, большая беда, и я хотел бы поделиться с вами своими тревогами и посоветоваться. Еще в июне месяце я почувствовал странную перемену в Хасбулатове — он начал строить свою стратегически дальнюю политику. Определить ее в общем-то несложно — это продолжение линии Шестого съезда. Вся его политика будет направлена на то, чтобы убрать Гайдара и дискредитировать реформы. Похоже, это становится политическим кредо Руслана Имрановича, потому что иначе он останется просто ни с чем и будет выглядеть перед народом как человек, противодействующий реформам, а не помогающий им. Он настраивает депутатский корпус против реформ и пытается настроить так же всю страну. Под эту цель он подлаживает работу аппарата и предпринимает шаги по усилению своей личной власти…
Борис Николаевич слушает очень внимательно, и я продолжаю:
— Приведу первый конкретный пример. Двадцатого числа он пишет поручение Воронину курировать вопросы экономической реформы и осуществлять связь с правительством. Вот его резолюция, а вот вышедшая за несколько дней до этого статья Воронина в газете «Правда», в которой тот с циничной откровенностью признается, что не приемлет эти реформы,
Борис Николаевич бросает на меня пристальный взгляд:
— Ну как же так? Руслан Имранович говорит же совсем другое.
Я пожимаю плечами:
— Второе мое беспокойство состоит в том, что готовится октябрьская атака на нас, и в этой атаке Хасбулатов будет поддержан определенными политическими силами.
— А с Горбачевым у него есть связь?
— Прямой, наверное, нет, но не исключено, что скрытая может существовать — уж больно сходятся они в критике реформ. Да и заведующим своего секретариата Хасбулатов назначил человека Горбачева.
— Но Хасбулатов и Горбачев лично общаются?
— Возможно, но точно не знаю.
Все-таки у Бориса Николаевича сохранялось глубокое недоверие к Горбачеву. И, видимо, не без оснований, что подтвердили президентские выборы 1996 года. Да и в период оголтелой критики реформ к ней, к этой критике, присоединялся и голос Фонда Горбачева.
— И третье, что меня тревожит, — развиваю я «хасбулатовскую» тему, — так это заигрывание Хасбулатова с республиками. Федеративный договор — только первая ласточка такого заигрывания. И тут, заметьте, просматривается связь с тем, что происходит на Северном Кавказе.
— Все эти вопросы и меня в последнее время волнуют, — раздумчиво отзывается Борис Николаевич. — Скажу больше, они меня беспокоят.
Тогда иду дальше:
— В этом же свете предстают три недавно вышедших документа, очень усиливающие личную власть Хасбулатова, ограничившего депутатов и все руководство Верховного Совета в общении с вами как с президентом. Меня тревожит, что теперь только сам Руслан Имранович вправе подписывать документы на ваше имя. При этом он еще и прибрал к рукам всю нашу финансово-хозяйственную деятельность. И вот его последнее распоряжение о перераспределении обязанностей в руководстве Верховного Совета: он практически лишил меня не только всех обязанностей, но и попытался поставить в унизительное положение. В распоряжении черным по белому начертано, что я являюсь его полномочным представителем в Совете Безопасности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});