Как Черномырдин спасал Россию
Составители: В.Ю. Дорофеев, А.В. Соловьев, В.Г. Башкирова
В 1995 году ЦРУ направило в Белый дом секретный доклад, основанный на собственном обширном досье, в котором были перечислены факты, свидетельствовавшие о коррумпированности Виктора Черномырдина. Согласно данным ЦРУ, за время пребывания в должности председателя правительства РФ Черномырдин скопил на своих личных счетах миллиарды долларов. Когда секретный доклад о Черномырдине попал к вице-президенту Альберту Гору, тот отправил его назад с емкой резолюцией: «Bullshit!» – «Херня!»
«Виктор Степанович работал со мной бок о бок шесть лет, а потом я его сдал… Сдал его! А он теперь сидит здесь (празднование 75-летия Б. Н. Ельцина. – Ред.). Он не обиделся, потому что понял…»
Б. Н. Ельцин
От издателя
Никто точно не скажет, что именно сделал Виктор Степанович Черномырдин (далее – ЧВС или Степаныч) для процветания России. Но многие запомнили, что экс-премьер носил вязаные кофты, любил играть на баяне и рулить комбайном.
Вряд ли кто уже знает, что поделывал ЧВС в Америке, встречаясь с вице-президентом Альбертом Гором. Но кто-то вспомнит, что однажды зимой в Ярославской области Черномырдин убил на охоте медведицу.
Речи Черномырдина, как правило, утрачивали смысл сразу же после выключения микрофона. Но страна не скоро забудет придуманные им афоризмы вроде «лучше водки хуже нету».
Вместе с ним страна требовала, чтобы чеченский террорист Басаев «говорил громче». Вместе со Степанычем, который «не за базар, а за рынок», страна познавала азы капиталистической экономики. Он знакомил население России с ее новой экономической географией: «В Якутии банкиры не нужны, там копать надо». Посвящал в самые сокровенные государственные тайны: «Мы правительство, нам думать не надо». Вместе с ним многие, «к сожалению, не читали книг»: «подписываемые документы прочесть бы успеть», и повторяли со вкусом: «Все это абсурд, но мне придется это выполнять», «Я не знаю случая, когда нам надо, а не получается».
До всенародной славы ему оставалось совсем чуть-чуть: стать либо президентом, либо героем анекдотов. Последнее надежнее.
Глава 1
Спасение «Газпрома». Наследник СССР
Правительства многих республик откровенно саботировали решения союзного кабинета министров, объявляя их вмешательством в свои внутренние дела. Только «Газпром» пока еще надежно контролировал все свои трубы и месторождения на территории всего СССР.
Спасать Россию Виктор Степанович Черномырдин начал еще в 1989 году. Будучи министром газовой промышленности СССР, Черномырдин добился преобразования министерства в Государственный газовый концерн (ГГК) «Газпром», который монополизировал 95% добычи природного газа и 100% серы страны. На тот момент Советский Союз еще держался, но стремительно терял всех своих сателлитов в Восточной Европе. Варшавский договор рушился, советские войска покидали подконтрольные территории, и только газпромовские трубы оставались агентами большевистского влияния за рубежом.
Виктор Черномырдин был практиком, крепким хозяйственником – и обладал невероятным, каким-то звериным чутьем на перемены. Вот как об этом вспоминал бывший и. о. председателя правительства России Егор Гайдар в книге М. Зыгаря и В. Панюшкина «Газпром: новое русское оружие» (отрывок из которой был опубликован в журнале «Власть»):
«Егор Гайдар, бывший и. о. премьер-министра, если спросить его, как и зачем Черномырдин создал “Газпром” из советского газового министерства, отвечает: “Черномырдин не глупый. Он понимал, что старая министерская система управления разваливается. Советское министерство – это была система, жестко привязанная к авторитарной власти. Министерство жило, пока выполнялись команды. Для того чтобы выполнялись команды, нужна вооруженная власть. Каждый человек должен был понимать, что, если он не станет выполнять команд, вооруженная власть посадит его в тюрьму или убьет. Как только вооруженная власть ослабла, управлять командными методами стало невозможно. А она ослабла к середине 80-х годов. И Черномырдин придумал, что ради сохранения газовой отрасли заставлять людей работать можно не силой, а из интереса. Он придумал, что человек будет работать не потому, что его иначе посадят в тюрьму, а потому, что ему кажется, будто ему самому выгодно выполнять указания, полученные от начальства”».
На самом деле словом «придумал» Гайдар описывает сложнейшую реорганизацию огромной структуры, которая и сейчас-то насчитывает полмиллиона человек, а в советское время включала в себя на треть больше. Прежде чем начать реформы, Черномырдин стал возить своих подчиненных на Запад, в Германию и Италию.
«Я в то время говорил, – вспоминал Черномырдин, – что мы должны систему такую сделать, чтобы, даже если дурак придет, и он не смог бы ее разрушить. Мы изучали все системы мира и брали все лучшее: и по технологиям, и по оборудованию. Чтобы невозможно было ее сломать, система должна быть дуракообразной!»
За образец для подражания он взял ENI – итальянскую государственную газовую компанию.
«Главным препятствием, – замечал Черномырдин, – был Рыжков».
Николай Иванович Рыжков. Предпоследний председатель Совета министров СССР. В историю этот главный экономист перестройки вошел в том числе благодаря своему публичному заявлению, будто он плачет по ночам, когда думает о том, как растут цены. Газеты потом долго выходили с карикатурами на плачущего Рыжкова. Рыжков плакал, а цены его не слушались, и Рыжков не понимал, что цены не будут слушаться уже никогда. Однако в 1989 году, когда Черномырдин превращал свое министерство в концерн, решение зависело от Рыжкова.
Черномырдин рассказывает, что приходил к Рыжкову со своей идеей газового концерна несколько раз. Рисовал схемы, объяснял, говорил, говорил, говорил до позднего вечера. В конце одного из таких разговоров Рыжков спросил:
« – То есть я понял, что ты министром не хочешь быть? – он все еще верил, что нет лучше занятия, чем быть в Советском Союзе министром.
– Нет, не хочу, – отвечал Черномырдин.
– И не будешь членом правительства? – недоумевал Рыжков. – И понимаешь, что лишаешься всего? Дачи, привилегий?
– Да, понимаю.
– Сам?
– Сам. Пойми, Николай Иваныч, не надо сейчас уже быть министром. Мы сделаем компанию.
Рыжков сомневался.
– У тебя сейчас сколько замов? – спрашивал он.
– Три первых и восемь простых, – отвечал Черномырдин.
– Ну вот, если я тебя отпущу сейчас, ты завтра возьмешь себе двадцать заместителей!
– Почему? Не надо мне двадцать. Два – и хватит».
Черномырдин уехал от Рыжкова за полночь, оставив председателя Совета министров в полной уверенности, что министр газовой промышленности сошел с ума. Черномырдин ехал в министерство, где его ждали два зама, посвященных в замысел: Рем Вяхирев и Вячеслав Шеремет. Уже в машине раздался звонок: «Завтра вопрос о преобразовании Министерства газовой промышленности в госконцерн будет обсуждаться на президиуме Совета министров». Остаток ночи… Черномырдин, Вяхирев и Шеремет думали как представить свою авантюру президиуму. Черномырдину удалось заранее договориться только с зампредом Совета министров Батаниным. Тот пообещал: «Я и помогать не буду, потому что я против, но и возражать не стану».
И слово свое сдержал. Речь Черномырдина в Совмине выслушали молча. Реакция остальных членов правительства была недоуменной. И вдруг слово взяла Александра Бирюкова, зампред Совмина, курировавшая легкую промышленность.
«Я выслушала все, что сейчас докладывал министр, – так запомнил ее слова Черномырдин, – и я ничего не поняла из того, что он говорил. Но хочу сказать: а почему бы нам не попробовать? Чего мы боимся? Мы его хорошо знаем, к нему никогда никаких претензий не было. Если у него не получится – мы ему голову оторвем и вернем все на свои места».
Совету министров СССР, как и Советскому Союзу, оставалось существовать менее двух лет. А члены президиума верили, будто могут еще кому-то оторвать голову и что-то вернуть. На самом деле они не могли уже ничего. Вскоре после того как «Газпром» перестал быть министерством, председатель Совета министров СССР Рыжков выступил на заседании Верховного совета и заявил с трибуны, что все цены в СССР искусственно занижены и их нужно повысить минимум в два раза, а на хлеб – и вовсе в три. В считаные часы по всей стране товары пропали с прилавков. Была введена карточная система. А 26 декабря 1990 года 61-летний Рыжков ушел на пенсию. На посту советского премьера его сменил Валентин Павлов. Павлов в надежде справиться с экономическим кризисом попытался было провести денежную реформу, но выйти из кризиса реформа не помогла, а только озлобила людей, потерявших на этой реформе деньги.
СССР быстро распадался. Правительства многих республик откровенно саботировали решения союзного кабинета министров, объявляя их вмешательством в свои внутренние дела. Только «Газпром» пока еще надежно контролировал все свои трубы и месторождения на территории всего Советского Союза. А возглавлявший его Черномырдин был последним наследником СССР.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/1/6/6/7/5/116675.jpg)