Мерфи щелкнул выключателем на боку аппарата, и работающий от батареи пропеллер из нержавеющей стали тихо зажужжал. Мерфи с помощником аккуратно опустили стойку с «торпедой» за борт.
«Арго» был буквально утыкан лебедками и кранами для всевозможных электронных «глаз», «ушей» и «рук», а также всяческих пилотируемых и автономных аппаратов, которые ученые вечно запускают в море. Один мощный кран вполне мог бы поднять целый дом, но под чрезмерной нагрузкой тут же прекращал работать, чтобы судно не затонуло, зацепившись за какую-нибудь подводную гору.
Тяжелые устройства обычно запускали через специальный раздвижной люк в середине днища, однако БПА можно было просто бросить за борт. Лопасти пропеллера ушли в воду, и «торпеда» рванула с места, будто сорвавшаяся с крючка рыбина. Аппарат удалился от корабля и в соответствии с программой стал выписывать десятиметровые круги.
— Нужно четыре круга, чтобы откалибровать компас, — пояснил Мерфи. — Дальше устройство соединится с навигационной сетью и будет вычислять свои координаты путем триангуляции. — На их глазах машина прошла последний круг и нырнула под воду. — Пошла на первый заход.
— А нам что делать? — спросил Остин.
— А мы пока выпьем кофе с пончиками, — широко улыбнулся Мерфи.
ГЛАВА 21
БПА скользил над морским дном туда-сюда, как газонокосилка, а его маршрут в это время выводился на экран компьютера. Выполнив задачу, аппарат направился прямиком к третьему передатчику, словно щенок, которому бросили косточку. «Торпеда» всплыла носом вверх у самого борта, где специальный улавливатель подхватил ее и поднял на палубу. Мерфи подключил провод и скопировал данные с еще мокрого прибора на компьютер, после чего отсоединился.
Он пошел в конференц-зал с ноутбуком под мышкой и подключил его к большому экрану. Программа стала в замедленном режиме выводить запись, и сделанные БПА в высоком разрешении снимки морского дна потянулись на экране сверху вниз, будто два водопада. Справа отображались координаты и глубина. Мерфи настроил экран на желто-коричневую гамму, чтобы глаза не очень уставали.
Дно было ничем не примечательное. Изредка попадались валуны да сменяли друг друга темные и светлые полосы донных отложений. Однако на четвертом отрезке маршрута камера показала две сходящиеся линии. Все впились глазами в монитор. БПА доплыл до конца, развернулся и двинулся в обратном направлении. Мерфи нажал на паузу и воскликнул:
— Есть! — На экране появилось контрастное изображение — несомненно, затонувшее судно. Мерфи увеличил масштаб: темные и светлые пятна превратились в двери, люки и иллюминаторы. Компьютер рассчитал габариты судна, и ученый констатировал: — Длина — двести пятьдесят футов.
Остин заметил на корпусе темное пятно.
— А можно здесь увеличить?
Мерфи щелкнул клавишей, и заинтересовавший Остина фрагмент появился в отдельном окошке у края экрана. Стало отчетливо видно, что у самой ватерлинии зияет пробоина.
Цветную карту зоны поиска с отметкой о положении судна распечатали и расстелили на столе.
— До поверхности четыреста пятьдесят футов. Глубина на шельфе триста футов, но здесь начинается каньон. Судно лежит на его склоне, сразу за краем.
— Молодец, Мерфи, — похвалил капитан Этвуд и сказал, обращаясь к остальным: — Телеуправляемый аппарат готов к запуску.
Капитан указал на пульт управления «роботом» — так обычно называли этот аппарат — и обратился к Ганну:
— Возьмете управление на себя?
Несмотря на профессорские манеры, Руди обожал быть в гуще событий, однако с момента прибытия на «Арго» он весьма успешно держался в сторонке. Оператором Ганн был опытным, и упрашивать его не пришлось.
— С удовольствием, капитан.
— Тогда приступайте, когда будете готовы.
Ганн сел за пульт, пробежался по органам управления и попробовал джойстик, а потом с улыбкой потер руки.
— Запускайте.
Капитан что-то скомандовал в миниатюрную рацию, и через мгновение экран засветился. Носовая камера «робота» была направлена на шахту люка. Когда аппарат опустили в воду, изображение потемнело. В кадре появился водолаз в гидрокостюме. Он отцепил трос подъемного крана и исчез, а экран стал синеть и покрываться пузырями. Машина прошла сквозь люк и медленно погружалась.
Аппарат «Бентос стингрей» соединялся с кораблем трехсотметровым кабелем с кевларовым покрытием. Вниз передавались команды с пульта управления, а в обратном направлении шла видеотрансляция. На «Арго» имелись «роботы» побольше и помощнее, но, услышав рассказ подводников, капитан предпочел более компактный и маневренный аппарат. Габаритами он напоминал большой чемодан. При скромных размерах «Стингрей» был оснащен фото- и видеокамерой, а также манипулятором.
Ловко управляясь с джойстиком, Ганн направил «робота» вниз по пологой траектории. Навигационная сеть вела его точно к цели. Вода понемногу чернела: чем глубже, тем меньше в ней солнечного света. Руди включил спаренные галогеновые прожекторы на сто пятьдесят ватт, но даже их яркие лучи терялись в густой мгле.
«Робот» погрузился до трехсот футов и выровнялся в нескольких ярдах от дна. Легкое течение тормозило машину, и та плыла над слоем черного ила со скоростью чуть меньше узла. Вскоре дно ушло вниз. Каньон разверзся так внезапно, что у собравшихся в зале немного закружилась голова. Ганн направил нос аппарата вниз и повел его вдоль крутого склона.
Пока объект был слишком далеко для визуального контакта, сонар «робота» выводил его контуры на отдельный экран. Руди чуть шевельнул вертикальными рулями, и «Стингрей» проплыл прямо над целью.
Судно лежало на крутом склоне, накренившись и уйдя дном в ил. «Робот» нырнул чуть глубже и поплыл вдоль борта на уровне верхней палубы, мимо иллюминаторов, часть которых оказалась открыта. Корпус сильно зарос ракушками и выглядел особенно зловеще. Кое-где рыжеватыми пятнами проступала специальная защитная краска. Деревянная рубка исчезла без следа, палубы прогнили насквозь. Шлюпбалки торчали пустые, ванты обросли водорослями, а от трубы осталась лишь груда ржавого металла.
Загорелое лицо Остина так и светилось. Для него эта проржавевшая развалина была живой. Уже некому задраить распахнутые рвущимся наружу воздухом люки, но он все равно слышал, как скрипят мачты, как урчит двигатель пляшущего на волнах сухогруза. Прямо перед его глазами рулевой крепко вцепился в штурвал и широко расставил ноги, облокотившись на деревянные перила, а команда занималась на палубе своими делами, сражаясь с неизбежной спутницей моряка — скукой.