Читать интересную книгу Бундори - Лора Роулэнд

Аои смахнула слезы и опустила левую руку на основание шеи Сано, в правой руке она сжимала орудие смерти. Ощущение теплой упругой кожи вызвало прилив нежности. Аои чувствовала, как по жилам Сано течет кровь, как Сано излучает бурную жизненную энергию, как стук его сердца ускоряется одновременно с ее пульсом. Она ласково погладила Сано по спине. Мокрые от слез пальцы оставили влажный след.

В Аои пробудилась профессиональная убийца, словно очнулась от зимней спячки змея. Несмотря на протест души, рефлекс взял свое. Пальцы начали ощупывать позвонки и межпозвоночные впадины. Игла перестала дрожать. Перед глазами Аои возник отец.

Он стоит в деревенской школе ниндзя. На столе перед ним обнаженный мужчина, ученицы — вокруг. Урок анатомии. «Вот здесь, между позвонками, — говорит отец, касаясь позвоночника мужчины, — находится точка, куда вы вводите иглу. Смерть наступает мгновенно, от укола остается крошечное пятнышко». Одна за другой девочки прикладывают палец к указанному месту, чтобы запомнить расположение смертельной точки.

На мгновение Аои перенеслась в восьмилетнее детство. Она прикоснулась к спине мужчины. Затем она вернулась в настоящее, два ее пальца лежали на позвоночнике Сано, на смертельной точке. Во власти неодолимого рефлекса правая рука начала опускаться.

Аои услышала отдаленный временем голос отца: «Убийство — это последнее, наименее желательное средство. Но если понадобится, ты должна пойти на него и действовать без колебания. Наша общая безопасность зависит от тебя».

Пальцы Аои раздвинулись, освобождая место для иглы. Сердце бешено заколотилось. Игла коснулась кожи. Аои медленно надавила. Кончик иглы вошел в верхний слой кожи.

И тут перед глазами Аои сверкнуло невероятное будущее. Они с Сано взбираются на гору. Черные грозовые облака клубятся над далекой вершиной. Ветер гнет деревья и распластывает траву. Но Аои улыбается и тянется к руке, предложенной Сано как знак любви и покровительства. Вдруг Сано исчезает. Аои остается на горе одна. Среди разбушевавшейся стихии.

— Вернись! — взмолилась Аои.

И гора пропала. Аои вышла из транса.

В ужасе от того, что едва не совершила, она долго сидела неподвижно. Попытка превратить себя в убийцу совершенно обессилила ее. Аои уронила иглу, та скользнула по спине Сано и упала на матрас. С тихим стоном Аои прижалась к любимому и заплакала.

Завтра она должна найти смелость и мужество сделать то, что не удалось сейчас.

Глава 31

Сано пришпоривал коня вверх по извилистой дороге, ведущей в западные горы. Кусты дикой азалии, расцвеченные красными цветами, венчали сложенный из камней придорожный бордюр. Дубы, лавры, кипарисы, каштаны, кедры и вишни украшали покрытые травой склоны гор, плавно переходящие в равнину. Узкие тропы бежали от дороги к непритязательным строениям. Под деревянными мостиками журчали ручейки. Распевая, порхали птицы. Но Сано не замечал спокойной красоты мест, где состоятельные горожане спасались от летнего зноя.

Далеко на востоке собирались грозовые тучи, рокотал гром. Однако весенняя погода непредсказуема. Дождь мог прийти, а мог и не прийти. Другие тревоги одолевали Сано.

Если госпожа Симидзу — действительно пропавшая свидетельница, то сможет ли он получить от нее показания, необходимые для выяснения личности охотника за бундори? Кроме того, ночью ему привиделась сцена самоубийства. Проснувшись на рассвете, он подумал: к чему бы это? — и понял: шанс загнать в угол канцлера Янагисаву упущен. Вдобавок Аои ушла. Неужели после всего, что между ними было, она решила покинуть его? Сано едва сумел погасить желание немедленно броситься в храм и найти ее. Многое зависело от того, что расскажет госпожа Симидзу. Отыскав улики против Мацуи или Тюго, он спасет свою жизнь. Но сохранит ли Аои?

Это предместье Эдо было поделено по иерархическому принципу. Особняки богатых землевладельцев занимали вершины гор, имения богатых торговцев располагались ниже. Сано нашел поворот, описанный Аои: дорога раздваивалась между двумя высокими кипарисами. Он направил коня через дубовые и буковые рощи; миновал короткий мост. Изгиб тропинки привел к особняку, который состоял из трех строений, расположенных на склоне уступом, одно под другим, и утопающих среди деревьев.

Сано спешился, привязал коня у ворот и направился к особняку. Но прежде чем он достиг цели, распахнулась дверь и появилась печальная крестьянка в сером кимоно.

— Никого не принимают! — крикнула она. — Уходите, пожалуйста!

Она не обратила внимания на должностные отличия Сано. Ее просьбу подкрепили два моложавых самурая, скорее всего братья, поскольку они имели одинаково широкие рты и оттопыренные уши. Одежда потрепана, на лицах сердитое безрассудство. Сано определил, что это ренины, которые зарабатывают на жизнь, охраняя имущество богатых простолюдинов. Охранники остановились в нескольких шагах от Сано. Ноги широко расставлены, руки сложены на груди.

Сано представился женщине, которую принял за экономку:

— Я приехал по официальному поручению сёгуна. Отведите меня к госпоже Симидзу.

Служанка не подтвердила и не опровергла факта присутствия госпожи в имении, но по быстро брошенному через плечо взгляду Сано догадался: та на месте — возможно, прячется от последствий своего визита в храм, какие бы они ни были.

— Никого не принимают, — повторила служанка.

Ее сопротивление чиновнику из бакуфу свидетельствовало о глубокой, не знающей сомнений преданности хозяйке. Ренины схватились за рукояти мечей, и Сано очень не понравилось то, что он прочел в их глазах. Эти люди злы на весь мир и с радостью подерутся даже со слугой сёгуна. Они уверены: сёсакан ценит жизнь больше, чем они, и скорее отступит, нежели начнет ругаться.

Они были правы — отчасти.

— Всего доброго, — вежливо поклонился Сано.

Он отвязал коня, сел и поехал восвояси. За поворотом, когда его уже не могли увидеть из особняка, Сано вновь спешился, привязал коня к дереву и быстро зашагал через лес.

Прячась в тени деревьев, он взобрался по крутому склону и оказался на дороге за имением. На задней стене самого большого и расположенного выше других строения было несколько закрытых ставнями окон и ни единого балкона. От строения шли высокие, в человеческий рост, стены, они опоясывали остальные здания и сад. Сано не заметил дверей, но понимал: помимо главного входа, должен быть запасной, на всякий пожарный случай.

Сано огляделся. Ни слуг, ни охранников. Тогда он двинулся вниз по склону, с трудом раздвигая густую траву. Изучая облицованную камнем земляную стену вокруг сада, он услышал тонкий дрожащий женский голос, выводящий медленную печальную песню:

Лесная зелень вянет и становится коричневой, увы,Мороз губит пионы и розы…

Сано улыбнулся. Должно быть, это госпожа Симидзу. Сано попробовал открыть тяжелые, сколоченные из старых досок ворота. Заперты. Однако стена увита виноградом, некоторые лозы в руку толщиной. Используя их как лестницу, он взобрался на стену и осторожно заглянул в сад.

Слева и справа веранды нижнего и верхнего строений, в дальнем конце — крытая галерея, в центре — беседка, увитая виноградом по соломенную крышу.

В беседке, склонив голову набок, сидит на коленях женщина.

Летние птицы улетели,Любовь ушла…Умирает и мое сердце.

Сано быстро оглянулся и спрыгнул в сад. Опустившись в заросшую плющом цветочную клумбу, он бодрым шагом направился к беседке.

Дверь в крытой галерее с треском распахнулась:

— Эй! Что это вы здесь делаете?

Сано застыл как вкопанный. Охранники бежали к нему, вынимая из ножен мечи. Сано очнулся и тоже вооружился. Он подумал, что без труда разделается с этими ренинами, но ему не хотелось снова проливать кровь. К тому же, если госпожу Симидзу перепугал один труп, то два и подавно не обрадуют. Не спуская глаз с охранников, он обратился к женщине:

— Госпожа Симидзу, я Сано Исиро, сёсакан сёгуна. Я не сделаю вам ничего плохого. Мне просто нужно с вами поговорить.

Из беседки донеслись шуршание и всхлипы. С мечами наголо охранники подступали к Сано. Старший кипел злобой, младший вроде трусил.

— Вам плохо, госпожа Симидзу? — крикнул Сано. — Вы испуганы? От кого-то прячетесь? Я помогу вам, но только если вы отзовете охранников.

Ответа не последовало. Охранники остановились.

— Это человек сёгуна. Мы не можем его убить! Плевать на деньги. Я не хочу ни в тюрьму, ни в могилу! — прохныкал младший.

— Заткнись! — огрызнулся старший. — Хочешь опять попрошайничать?! — Затем, обращаясь к Сано: — Убирайтесь, или я вас зарублю.

Он сделал выпад в сторону Сано и отскочил, услышав тихий, но отчетливый женский голос: