— Так вот в чем предназначение зеркала! — воскликнул Дэйгис.
Кейон кивнул и продолжил, рассказывая, что следующие 1133 года он провисел на стене кабинета Лукана. Затем, несколько месяцев назад, в Лондоне произошло нечто, уничтожившее все заклятия, защищавшие собственность Лукана. Колдун в то время был в другой стране, и вор украл бесценную коллекцию Тревейна. Зеркало несколько месяцев переходило от перекупщика к перекупщику и в итоге оказалось у Джессики.
Горец коротко рассказал о десятине, закрепляющей договор с Невидимыми, о том, что еще пятнадцать дней ему нужно не попасться Лукану, а после полуночи Самайна он будет свободен. И попросил МакКелтаров защитить его от Лукана и обеспечить безопасность его женщине.
Как же ей нравилось слышать эти слова! Его женщина.
— А что потом? — Драстен задал тот же вопрос, что беспокоил Джесси с того момента, как она услышала историю Кейона. — Что ты собираешься делать потом, как только десятина будет выплачена, и контракт с зеркалом расторгнут?
Кейон опустил голову, прижался к стеклу. Когда он вновь поднял глаза, в них сияла дьявольская ярость.
— Потом я отомщу ублюдку, который пленил меня! В библиотеке на миг повисла тишина.
Затем Дэйгис сказал:
— Ты говорил, что десятину нужно платить золотом каждую сотню лет по времени старого мира?
Кейон кивнул.
— Айе.
— И первым ее заплатил Лукан Тревейн?
— Айе, — ответил Кейон.
— Хм-м. — Дэйгис помолчал, затем тихо добавил: — Месть может быть обоюдоострым мечом, да, родственник?
Кейон пожал плечами.
— Да. Наверное. Но в данном случае месть необходима.
— Ты уверен в этом?
— Айе.
— Есть кровь, которую лучше не проливать, предок.
— Не думай, что понимаешь меня, Келтар. Не понимаешь.
— Ты можешь очень удивиться.
— Сомневаюсь. И ты не знаешь Лукана. Он должен умереть.
— Почему? — продолжал Дэйгис. — Потому что он пленил тебя? Ты жаждешь мести за оскорбление? Значит, месть для тебя важнее всего?
— Что ты знаешь о цене мести? Что ты знаешь о цене чего бы то ни было?
— Я многое знаю. Я нарушил клятву и вернулся в прошлое, чтобы предотвратить смерть своего брата. Некоторое время я был одержим душами тринадцати Драгаров…
— Господи, ты использовал камни Бан Дрохада в личных целях? Ты что, свихнулся? Даже я не смел переступить через это! — Кейон выглядел потрясенным.
— Судя по всему, ты не смел переступить только через это, — проговорил Драстен. — Ты темный колдун или нет, предок?
Джесси разозлилась. Кейон был хорошим человеком. Она уже открыла рот, чтобы сказать это, но Кейон опередил ее.
— Я занимался черной магией, — холодно произнес он. — Но, кажется, твой брат тоже нарушал важнейшие клятвы Келтаров.
«Так вам и надо», — подумала Джесси. Никто не идеален. Она не знала наверняка, что значил поступок Дэйгиса, но звучало все это как нечто очень плохое.
— Дэйгис поступил так из-за любви. Ты же не сказал нам, ни почему тебе пришлось наносить столько защитных рун на свое тело, ни как ты оказался в этом зеркале.
— Защитные руны? — эхом отозвалась Джесси. — Так вот что обозначают твои татуировки, Кейон? То есть я хочу спросить, это какой-то особый язык, да? Для чего они?
Ей ответила Хло:
— Они защищают от тех последствий, которые влечет за собой черная магия. Я недавно о них читала.
— Ох. — Джесси моргнула, размышляя о том, какой черной магией мог пользоваться Кейон. И решила, что сейчас не время это уточнять. Позже, когда они останутся наедине, она спросит у него об этом.
А сейчас Кейон смотрел в глаза Драстену, и его губы кривились в издевательской усмешке. Джесси очень не нравилась эта усмешка. От нее веяло холодом. Джесси это не нравилось вдвойне, особенно после тех жарких улыбок, которыми он награждал ее всего несколько часов назад.
— Я не собираюсь обсуждать это! — прорычал Кейон. — Что было, то было. Сделанного не воротишь. Все, что сейчас имеет значение, это как остановить Лукана.
— Нет необходимости… — начал Дэйгис.
— Ох, айе, необходимо, — прервал его Кейон. — Я не сказал вам, Келтары, что недавно Тревейн нашел несколько страниц из Темной Книги Невидимых. Он охотится за ней с девятого века. Вам знакомо название этой реликвии? Золотые глаза Дэйгиса сузились, он напрягся.
— Адова бездна!
— Именно, — сухо согласился Кейон.
— Он ищет Темную Книгу Невидимых?! — воскликнул Драстен. — И ты считаешь, что он может ее найти?
— Айе, и он ее найдет. Это всего лишь вопрос времени.
— Подождите-ка, — вмешалась Джесси. — Что такое «Темная Книга Невидимых»?
Кейон уже упоминал о ней раньше, но Джесси была слишком занята своими переживаниями и не обратила внимания на его слова.
— Ты знаешь, кто такие Невидимые, девочка? — спросил Драстен.
Джесси с сомнением посмотрела на него.
— Э… Фейри? — Да, это прозвучало исключительно глупо. Даже для девушки, которая верила в друидов и их заклинания.
Но никто из присутствующих, похоже, не считал это глупостью.
Гвен, как бы между прочим, сказала:
— Мы называем их Фейри, Джесси, но на самом деле это раса существ из другого мира, невероятно развитая цивилизация, известная нам как Туата де Данаан. Они пришли на Землю за тысячи лет до рождения Христа и поселились в Ирландии.
Джесси втянула в себя воздух.
— О Господи… Я читала о Туата де Данаан в Книге Вторжений! Они были одной из мистических рас, наряду с Фир Болг и немедианцами. Предположительно, спустились с неба на облаке. Вы хотите сказать, что они реальны? Что они действительно вторглись в Ирландию?
— Айе, они реальны, хотя они не вторгались в Ирландию. На самом деле народ Ирландии с радостью их принял, — сказал Дэйгис. — И только гораздо позже произошел раскол. Туата де прибыли задолго до того, как была написана Книга Вторжений. И остались, только стали скрываться от нас. Туата де Данаан разделились на два Двора. Светлый Двор Видимых Фейри — это те, кому служим мы, Келтары. Невидимые, или Темный Двор, начали распространяться по миру. Хотя Дворы были разделены, их связывали неразрывные узы. Некоторые говорили, что Невидимых создали Видимые, другие считали, что это Светлые мутируют со временем. Никто ничего не знает наверняка. Ходили слухи, что, возможно, это разные расы. Но все легенды утверждают, что там, где появляются одни Фейри, должны быть и другие. Они как римский бог, двуликий Янус.
— Так они пришли в наш мир — господи, как это странно! — и принесли с собой Темные Реликвии? — спросила Джесси.
Дэйгис кивнул.
— Невидимые принесли Темные. Видимые принесли Реликвии Света. У каждого Двора были свои предметы силы. Согласно древнему знанию, очень давно жуткие Невидимые как-то сдерживались Светом. В некотором роде они все делят с нами наш мир, но Невидимые не могут покинуть то место, в котором их удерживают. Это было записано в древних свитках вскоре после того, как Туата де прибыли в наш мир. Сила Невидимых возросла, и они чуть было не вырвались на волю. Во время войны с ними Темные Реликвии были утеряны, и Темная Книга тоже. Люди и Фейри тысячи лет пытаются их отыскать. Когда-то Темное Стекло было предназначено для одной из смертных любовниц Короля Невидимых. Затем, со временем, оно превратилось в нечто иное, как и большинство Темных Реликвий. Говорят, оно стало многофункциональной вещью. Видишь эту темную кайму по периметру?
Джесси кивнула.
— Ходят слухи, что однажды, когда уплаченных десятин будет достаточно, зеркало станет полностью темным, и в тот день оно превратится в совершенно иную вещь, обретет собственный разум.
Джесси вздрогнула и посмотрела на Кейона.
— Ты знал об этом? Он покачал головой.
— Нэй. Но это еще одна причина не допустить выплаты десятины.
— Да неужели… Как это ужасно!
— Все Реликвии Невидимых можно описать словом «ужасно», девочка, — сказал Кейон. — Они состоят из ужаса и тьмы.
— Там, внутри холодно? — спросила она, вспомнив леденящее прикосновение к зеркалу.