Государства же, делавшие этнический признак основой жизнедеятельности, были заведомо обречены. Если взять другую империю — Австро-Венгрию, — то она распалась вследствие многолетней политики онемечивания, сделавшей ранее лояльных подданных других национальностей последовательными врагами Габсбургской монархии. В империи, самоубийственно стремившейся стать «национальным государством», они видели уже не общий дом, обеспечивающий их безопасность и свободное развитие, а враждебную силу, пытающуюся отнять наиболее ментально значимые понятия — прежде всего родной язык и культуру.
Украина как империя
Если применить к Украине понятия нации и государства, то можно сделать несколько очевидных выводов. Наиболее важный из них касается отсутствия украинской политической нации. Она не существовала и до 2004 г., но ее образование в будущем не исключалось, и государство этому процессу способствовало. При Леониде Кучме страна интенсивно развивалась, и на этой основе возможно было объединение разных регионов. Разумеется, и в то время не было оснований говорить о создании духовной общности юго-востока и запада, но это не означало невозможности сосуществования в рамках одних государственных границ. В конце концов валлоны и фламандцы в Бельгии или англофоны и франкофоны Канады не стремятся создать для себя объединяющую идеологию и общие духовные ценности, но общность экономики и уважение прав друг друга не дает этим государствам исчезнуть, несмотря на все имеющиеся противоречия. Если экономические интересы данных групп населения не станут антагонистичными, а одна из групп не начнет прямо нарушать права другой, государственное единство как Бельгии, так и Канады сохранится, несмотря на все усилия сепаратистов.
Пока Мадрид не начал проводить экономическую политику, затрагивающую интересы своих подданных в Латинской Америке, те чувствовали себя испанцами. Но вследствие нарушения их прав колонисты ощутили себя новой нацией, для которой жизненно необходимой стала государственная независимость. То же самое происходило и с англичанами Северной Америки, которые при соответствующих обстоятельствах неожиданно осознали себя американцами.
Благодаря титаническим усилиям Ющенко мы можем наблюдать подобный процесс и на юго-востоке, значительная часть населения которого все более начинает рассматривать себя как отдельную политическую нацию вне не только ющенковской «трипольской» нации, но и украинского этноса.
В целом, по канадскому и бельгийскому образцам, более десяти лет поддерживалось и единство Украины, представляющей тип классической империи. Правда, уникальность нашей страны в том, что империя была образована не в результате естественного роста, а благодаря геополитическим прихотям погибших империй, составной частью которых она была. Украинская империя состоит из регионов с настолько этнически, духовно, исторически, культурно и ментально разнородным населением, что единственной возможностью его объединения является проведение имперской политики, т. е. политики государственнической, а не националистической.
Другими словами, необходимо априори устранить малейшие попытки создания «национального государства», культурной, языковой и религиозной унификации, объединяя граждан исключительно общностью прагматических, а лучше прямо сказать — меркантильных интересов. Имперское государство должно обеспечивать своим подданным безопасность и не ограничивать внутреннюю свободу, в том числе свободу регионов, что может гарантировать только федерально-земельное устройство. Мудрые правители, начиная с римских императоров, это прекрасно понимали. И потому центр всегда ограничивался минимумом необходимых функций, что только укрепляло имперское единство.
Например, Россия после присоединения Бухары или Хивы не вмешивалась в их внутреннее управление, что сделало в Средней Азии позиции империи на многие десятилетия нерушимыми и нейтрализовало непрекращающиеся английские интриги по подготовке антирусского восстания. Аналогичной была и политика в отношении Финляндии, но как только в Петербурге возобладала линия на русификацию Великого княжества Финляндского, это породило настолько мощное противодействие населения, что оно стало весомым фактом революционизирования и дестабилизации всего государства.
До майдана стабильное социально-экономическое развитие в той или иной степени снимало историко-ментальный и духовный антагонизм между регионами, и сглаживание противоречий было одним из стратегических направлений президентской политики. Но оранжевый путч похоронил намечавшееся прагматическое единство Украины. Новый президент сделал все, чтобы большая часть регионов почувствовали себя угнетаемыми и унижаемыми государственной властью, т. е. тем же «национальным» государством, о приоритете интересов которого истерично твердит официальная пропаганда.
В экономическом плане власти просто заставляют промышленно развитые регионы юго-востока ощущать себя париями из-за рассчитанно несправедливого распределения бюджета. За счет поступающих бюджетных средств (состоящих в основном из отчислений юго-востока) Галичина имеет возможность штамповать памятники Бандере и содержать социальную сферу. А бывшие ударной силой переворота псевдопьемонтцы в массе своей работают в ЕС и никаких налогов в Украине не платят. Показательно и последнее абсурдное предложение Ющенко засчитывать в трудовой стаж для начисления пенсии годы остарбайтерства в Европе без взносов в Пенсионный фонд. Оно заставит всех, кто работает в своей стране, регулярно пополняя Пенсионный фонд, почувствовать себя обворованными.
Таким образом, власть не только не пытается объединить регионы экономическим фактором, но и разделила их на обираемые и привилегированные.
Напротив, в политической сфере решающим является голос Галичины, в то время как избиратели других регионов видят, что их мнение игнорируется.
Еще более очевидно различие интересов в области духовной. Если предыдущий президент старался вообще не трогать чрезвычайно чувствительную духовную сферу, то Ющенко ведет откровенный и беспощадный крестовый поход против большей части Украины. Он уже не скрывает, что его целью является навязывание Великой Украине, юго-востоку и Крыму галичанских застарелых комплексов русофобии и ненависти к православию.
Взаимная несовместимость менталитетов разных частей формально единого украинского этноса настолько велика, что можно смело утверждать о формировании в нем нескольких наций. Запись «украинец» в документах и переписях ни о чем не говорит, для большинства это просто признак наличия украинского паспорта. Никак нельзя назвать представителями единой нации украинца юго-востока (чьи предки служили в Русской и Советской армиях), считающего родной общую русско-украинскую культуру, и того, кто радостно приветствует открытие памятников СС «Галичине» и жаждет дальнейшего ограничения прав русскокультурных сограждан. Если даже ограничиться узкоэтническим фактором, то украинец юго-востока не имеет почти ничего общего с галичанами, этногенез которых происходил в других государствах. Присоединение Сталиным в сентябре 1939 г. Восточной Польши диктовалось причинами военной и геополитической целесообразности, но никак не взаимной тягой к воссоединению двух разных народов. Недаром чисто декларативной была и разрекламированная «Злука» 1919 г., и не случайно Петлюра с легкостью уступил в 1920 г. Пилсудскому территорию бывшей ЗУНР (что оставило равнодушными подавляющее большинство восточных украинцев).
Не более оптимистичными будут и выводы относительно наличия в Украине после 2004 г. государства. Нет ни одного из необходимых элементов его существования. Нет единого общества: оно расколото, в том числе по территориальному признаку. Нет общих интересов — зато присутствует их явный антагонизм, опять-таки преимущественно по территориальному признаку. Не приходится говорить и о внешнем и внутреннем суверенитете: ни одного мало-мальски серьезного решения оранжевый режим не принимает без одобрения или прямого указания вашингтонского патрона. В нынешнем виде Украина практически превращена в управляемый извне протекторат, с руководством, лишь условно имеющим легитимность.
Если говорить о проведении Ющенко имперской политики, то за основу берется австро-венгерская модель, характеризуемая намерением превратить полиэтничную империю в «национальное государство». Юго-восток здесь играет роль Чехии, представлявшей собой в начале ХХ в. один из наиболее развитых регионов дуалистической монархии. Кроме выкачивания из земли Святого Вацлава средств в пользу собственно Австрии, монархия еще и активно навязывала немецкий язык в качестве единственного государственного, не давала развиваться чешской культуре, преследовала сторонников славянского единства.