через час постучался Мартин. Зашёл поинтересоваться, почему я на тренировке не был.
— Всё нормально, — успокоил я его. — Встреча важная была. У тебя как дела? — пригласил я его на кухню и поставил чайник греться. — Кстати, Альфредо у тебя?
— У меня, — улыбнулся Мартин.
— Как вы там разместились в одной комнате?
— А квартира двухкомнатная. Вместе будем жить. Решили, что на пару снимать дешевле.
— Согласен, — налил я ему чаю и угостил бутербродами.
— Ты знаешь, этот Хуберт, по-моему, очень разозлился, что я не хочу подчиняться придуманным им правилам. Жить в общежитие и вытягиваться в струнку перед ним, — проговорил вдруг Мартин. — Боюсь, как бы он мне не напакостил как-то.
— Если будет сильно доставать, не молчи, — сказал я ему. — Говори сразу, попытаемся найти на него управу. Но ты, главное, сам на неприятности не нарывайся и аккуратнее с ним. Он может специально тебя провоцировать. Понял?
— Он грозился мне такую характеристику после учёбы дать, что меня никуда на работу не возьмут.
— А ты активно выступай на конференциях, участвуй в студенческих мероприятиях, чтобы из университета была хорошая характеристика. И вообще, он же на год раньше университет закончит и в ГДР вернётся. Не факт, что тот, кто после него землячество возглавит, будет такую же политику идиотскую проводить. Кстати… Тебе надо с другими членами вашего землячества как следует познакомиться, и при возможности, подружиться. Из них же кого-то выберут главным, когда Хуберт уедет из СССР… Представь, что твоего хорошего друга назначат вместо него, и тогда плевать ты сможешь на угрозы Хуберта, отличную тебе напишут характеристику. Ну а на крайняк — если все же он сможет тебе как-то нагадить — мир не замыкается на ГДР. Вполне сможешь поехать работать в ту же Венгрию, Болгарию, или, скажем, учитывая, как ты будешь хорошо владеть русским языком, вернуться на работу в СССР. Думаю, к тому времени я вполне смогу тебе и работу в Москве хорошую предложить.
Глава 17
Москва. Квартира Эль Хажжей.
Проводив гостя, Тарек вернулся за стол с задумчивым видом. Когда женщины ушли в соседнюю комнату и занялись своими делами, Тарек пересел напротив сына.
— Удивительно, как здесь, в Москве, Павел мне рассказал о том, что я сам чувствую у нас, в Ливане. Я нутром ощущаю, как над нашей маленькой страной сгущаются тучи. Пожалуй, надо сделать, как он советует… Но откуда у него может быть такая информация? Он же простой студент. Что за профессора такие разумные ему преподают?
— Ну, он не совсем простой студент, — ответил Фирдаус. — Он в Кремле работает. И у него есть пропуск в закрытый отдел Ленинки, это главная библиотека Союза. Может, оттуда информация?
— В самом деле? — удивился Тарек. — Тогда, тем более, надо прислушаться к его советам. Давай-ка, завтра с утра, пока женщины будут по городу гулять, прикинем с тобой в деталях инвестиции. Потом прикинем в процентном соотношении, как разбросаем средства. А перед отъездом ещё раз втроём встретимся и окончательно согласуем.
— А тебя не тревожит, что идеи Павла такие разные? Пластинки, игрушки, акции, производство чемоданов? У меня голова кругом идет, когда я пытаюсь понять, почему это все такое разное и как мы это совместим. Чтобы эти игрушки и пластинки хранить, нужно же какой-то склад снимать. И кто-то этим заниматься должен. И страховать его надо или охрану нанимать…
— Меня не тревожит, меня это радует. Есть такое понятие, как диверсификация активов. Ты об этом не в курсе, все же учеба в советском университете имеет свои особенности. У них тут плановая экономика, как они могли научить тебя рынку? Так вот — смысл диверсификации — не вкладывать все свои активы во что-то одно. Вложишь все в акции — а вдруг биржевой кризис? Никогда не угадаешь, когда может наступить очередной. И акции просядут в несколько раз. Вложишь все, что имеешь, в чемоданное производство? А вдруг товар не пойдет из-за экономического кризиса, когда люди начнут беречь деньги, или просто твоя новинка не понравится потребителю? А твой друг предлагает очень разумные вещи — совершенно разные активы, что идеально для диверсификации. К примеру, пластинки популярных исполнителей и игрушки по популярным фильмам. Я еще до приезда сравнил стоимость таких вещей с другим активом — золотом, который обычно приобретают для страховки от рыночных катаклизмов. Так вот, как оказалось, золото гораздо хуже. Оно может немного вырасти, немного упасть, а иногда, раз в десять-пятнадцать лет сильно вырасти, и сильно упасть, но вот такие вот предметы никогда не падают в цене. Только растут, сынок! И они высоколиквидны, не хуже золота, а может, и лучше. Знаешь, почему?
— Нет, — помотал головой Фирдаус.
— Потому что с каждым годом в мире все больше коллекционеров. И они живут в разных частях света. И всем нужны уникальные вещи. А экономические кризисы обычно региональные. Если в какой-то стране или регионе у коллекционеров проблемы с деньгами из-за кризиса, в мире полно других коллекционеров из регионов, где экономика в порядке, и они продолжают покупать редкости. Так что что-то, что выпущено в ограниченном числе экземпляров, и представляет интерес для коллекционирования, всегда будет расти в цене, это Павел верно заметил. И никогда не падать, в отличие от золота, с которым это происходит достаточно часто.
То есть, даже если мы будем такие вещи закупать в ограниченном количестве, по сотне экземпляров каждой, это эквивалент вкладывания части семейных активов во что-то получше золота. А если понадобятся деньги — часть таких активов легко продать, и получить их. И, помнишь, он сказал, есть еще и способы повысить их цену — к примеру, получить автограф звезды на упаковке пластинки? Так вот, я сделал пару звонков, и придумал, как нам повысить стоимость коллекционных экземпляров, что мы будем собирать. Никто не мешает нам нанять специального человека, который будет заниматься сбором таких автографов. Как правило, у звезд есть помощники, которым можно заплатить не такую и большую сумму, чтобы артист подписал столько купленных пластинок, сколько нам нужно.