– Подожди-подожди… Ты сейчас ревнуешь? Меня к Софии? – Эдуард широко улыбнулся и схватил Свон за плечи, чтобы она не отворачивалась. – Откуда ты знаешь такие подробности?
– Камиль рассказал, желая причинить мне боль. Он добился своего. Я поняла, что потеряв меня, вы быстро нашли замену. Что такое Лория против Андаута?
Чего-чего, но громкого смеха Свон не ожидала. Эдуард крепко прижал ее к себе и зашептал на ухо:
– Глупышка, Камиль, как всегда, обманул тебя. Да, София влюблена, и свадьба состоялась, и я был на этой свадьбе, но не в роли жениха. Софию взял в жены Уильям! Все начиналось как политический союз. Один из нас должен был жениться на принцессе Андаута – этого требовал ее отец, тогда он выступил бы с нами против Бахриманов. Брат сам изъявил желание жениться. На его счастье София оказалась красавицей и умницей, и между ними очень скоро вспыхнуло чувство. Любовь толкнула их на безрассудство, как и нас с тобой.
– Вы сейчас обнимаете меня как сестру? – решила уточнить Свон, уж слишком тесными показались объятия.
– Я… Я не знаю, – честно ответил Эдуард. – Я всю ночь размышлял, но так и не понял, кто я? Самый счастливый на свете человек, у которого скоро будет ребенок от любимой женщины, или бастард, не имеющий права на трон Эрии? Если я бастард, то трон должен по праву занять Уильям.
Чуть помедлив, он застонал, испугав тем самым Свон.
– Боже! Мне придется объясниться с отцом! То есть королем Артуром. Плохая весть убьет его. Мы не только сын с отцом, мы – друзья,- он отстранился от Свон и заглянул ей в глаза. – А кто же мой отец?
– Не знаю, – решила соврать Свон. Ей было больно видеть, как давний поступок королевы сейчас ломает жизнь сильного мужчины, осознающего, что только что он потерял королевство.
– Ты обманываешь, – с грустью заключил Эдуард. – Это подтверждает Камень правды.
Он протянул руку, на пальце которой светился красным цветом небольшой камень на перстне. Свон опустила глаза.
– Так кто же мой отец?
– Спросите у королевы, – Свон устала от тяжелого разговора, ей хотелось пить, и она в нетерпении потянула за спинку кресла, загораживающего дверь.
– Выпустите меня, – заплакала она. – Если вы не откроете дверь, я вылезу в окно.
Едва дождавшись, когда принц раздвинет мебель и откроет дверь, она кинулась по лестнице вниз. Выйдя на порог, Свон застыла от изумления. По дороге, в сторону их дома шли трое. Вернее шли двое и тащили третьего, который сильно упирался. В этом третьем Свон признала молочницу Квирке.
Глянув под ноги, Свон опять удивилась. Молочница никогда не оставляла хлеб и кувшин в корзине, а всегда выкладывала их, предварительно завернув горячий каравай в льняное полотенце.
Испугавшись непонятной ситуации, Свон схватила корзину и метнулась в дом.
– Эдуард! – закричала она, оборачиваясь на приближающуюся троицу. Она не знала, как поступить: наверное, следовало дверь захлопнуть, но как оставить попавшую в беду Квирке?
Пока она металась, на лестнице, ведущей на второй этаж, показался Николас. Прижимая палец к губам, он быстро спустился к встревоженной принцессе.
– Т-с-с. Я видел их в окно. Иди на кухню и жди меня там, – он сунул ей в руку кольцо с Камнем правды. – Надень на палец. Я хочу видеть его, когда буду разговаривать с гостями.
Свон не стала перечить, пошла на кухню, поставила корзину у очага и торопливо надела кольцо. Усевшись в кресло, она положила ладони на стол, но ей показалось, что они нарочито выставлены кольцом вверх. Свон то складывала руки, то сжимала их в кулаки, то прижимала к столешнице, обхватив ее край. Она не знала, как их пристроить, чтобы Эдуард мог видеть кольцо. Она нервничала.
Громкий разговор во дворе привлек ее внимание. Свон различила знакомые голоса.
– Боже, – прошептала она, почувствовав облегчение, – они приехали!
Забыв о наказе Эдуарда, она кинулась к входной двери.
Недалеко от крыльца стояли Дак и Роки, из их рук пыталась вырваться молочница, чье лицо закрывал капюшон крестьянского плаща.
Мужчины были заняты переговорами и не заметили, как Свон подошла к ним. Она хотела спросить у друзей, чем им не угодила крестьянка, но Николас стянул с головы женщины капюшон, и всем открылась правда.
– Аделаида! – выдохнула Свон, не обращая внимания на гневный взгляд Николаса, обращенный на нее. – Что вы здесь делаете? И где наша молочница?
За Аделаиду ответил Роки, хорошенько встряхнув фрейлину. Он не знал дворцового этикета и не стал падать ниц перед придворной дамой королевы. Узнав причину столь непочтительного поведения Блэка, Свон сама захотела как следует потрясти наперсницу Елизаветы Эрийской.
– Молочница мертва, ее ударили ножом в живот. Ее труп мы обнаружили, когда подходили к вашему поместью. Только одного человека мы встретили на всем пути, и этот человек – убийца! Посмотрите, подол ее плаща испачкан в крови! – Роки задрал крестьянский плащ, нечаянно вместе с ним поднимая край дорожного платья. Свон увидела, что и на изящных туфельках Аделаиды, не в пример башмакам той же молочницы, видны бурые пятна.
Фрейлина стряхнула с себя руки кока и гордо выпрямилась.
– Как смеешь, мужлан? – она вскинула подбородок. – Не знаю я никакой молочницы. Зачем мне убивать ее? Я только хотела убедиться, что девушка, о которой говорят в деревне, та самая пропавшая воспитанница графа Шовеллер. Я убедилась, что она жива и здорова, увидев ее в окне.
Камень правды засиял красным светом. Николас, взглянув на него, побледнел:
– Кто вас послал? Отвечайте, иначе встретите смерть на дыбе!
– Кто ты такой? Какое имеешь право приказывать? – Аделаида скривила губы, с вызовом глядя в лицо старика. – Ты всего лишь очередной любовник шлюхи-Свон. Я – Первая фрейлина Ее Величества, и ты поплатишься головой, если хоть пальцем посмеешь дотронуться до меня.
Николас поморщился. Ему не понравилась наглость Аделаиды, прикрывающейся именем его матери. Оскорбления в сторону Свон он тоже никому не простит.
– Ведите ее в дом, – кинул он, и первым поднялся по ступенькам крыльца. За ним двинулись Дак с Роки, еще крепче сжимая руки шипящей фрейлины.
Свон, раскрасневшаяся от гнева, замыкала шествие. Когда она ступила на порог, за ее спиной раздался стон боли.
Обернувшись, она не поверила своим глазам. На дороге во весь рост стояла Трилли, растопырив крылья, прикрывая ее от кого-то злобного, швырнувшего в ее сторону «адов огонь». Яркое пламя охватило тело маленькой драконихи, и мгновение спустя она кучей серого пепла осыпалась на весеннюю траву.
У кромки леса стояла сама Елизавета Эрийская, в ее ладони мерцал еще один магический шар. Она перекидывала его с руки на руку. На них были надеты черные как уголь перчатки, не загорающиеся от смертельного жара. Лицо королевы светилось страшной решимостью. Свон поняла: еще мгновение, и ее постигнет участь Трилли.
– Остановитесь! – крикнула Свон, вытянув вперед руку. Другой она прикрыла живот, где зашевелился ребенок, словно чувствуя грозящую ему опасность. – Вы погубите не только меня, но и сожжете дорогого вам человека.
– Здесь нет дорогих мне людей, – с вызовом произнесла королева.
Её лицо покрывала смертельная бледность, на фоне которой резко выступали темные брови и горящие ненавистью глаза. Весенний ветер трепал волосы, выбившиеся из прически рваными прядями. Развевающийся черный плащ только добавлял зловещий вид фигуре женщины. Далее последовали слова, смысл которых Свон, от охватившего ее страха, и не пыталась понять.
– Мне нет дела до Аделаиды. Она исполнила свою роль: черное и белое не смогут помешать, – Елизавета Эрийская улыбнулась обескровленными губами. – Прощай, Свон! Тебе следовало сгореть вместе с матерью.
Королева ни на минуту не сомневалась, что адов огонь уничтожит всех людей в доме и само чертово поместье, и ей сойдет с рук еще одно преступление.
– Что здесь происходит? – раздался за спиной застывшей Свон голос Николаса. – Мама?!
Он сдернул с пальца Пелену, но опоздал – магическое заклинание уже летело в их сторону. Увидев, как старик прямо на глазах превращается в Эдуарда, королева закричала.
– Нет! Нет! – протянула она руки к сыну, поняв, что натворила, и о каком близком человеке говорила ненавистная Свон.
Но королева уже не могла остановить адов огонь, неумолимо приближающийся к тому, ради кого она жила. Она собственными руками погубила любимого сына!
Принц знал, что никто не переживет эту минуту, нет никакой силы, чтобы остановить смертельное заклятие. Все, что он успел сделать – крепко обнял Свон. Его рука накрыла живот любимой, где шевельнулся в ответ их ребенок.
За мгновение до того, как огненный шар должен был врезаться в людей, с неба посыпались ледяные кристаллы, и поднимающееся солнце закрыла огромная тень. Эта тень широко распростерла крылья, сплошь покрытые блестящей чешуей, пряча людей от надвигающейся беды.