И не только от мистера Гудвина, но и от мистера Клиффа. А о чем именно вы умолчали?
– Мы… – Кэрри осеклась и взглянула на свою начальницу, но та поджала губы и промолчала, тогда Кэрри вновь обратилась к Вулфу: – Мы не знаем, насколько это важно. По газетным сообщениям судить трудно. Это мы и хотели узнать у Эми. Можно спросить у вас?
– Попробуйте.
– Эми… она ведь была там?
– В здании компании Тингли вчера вечером? Да.
– В котором часу она пришла?
– В пять минут восьмого.
– И что случилось?
– Когда она вошла в кабинет, некто, прятавшийся за занавеской, ударил ее по голове тяжелым пресс-папье. Почти час она пробыла без сознания. Когда в восемь минут девятого приехал мистер Гудвин, она пыталась спуститься по лестнице, но снова лишилась чувств. Мистер Гудвин поспешил наверх, увидел, что мистер Тингли мертв, осмотрел место происшествия и привез мисс Дункан сюда. По ее словам, войдя в кабинет, дядю она не увидела. Предполагается, что он уже был мертв.
Кэрри потрясла головой:
– Ничего подобного!
Брови Вулфа взметнулись вверх.
– Он не был мертв?
– Нет. И Эми его не убивала.
– Вот как? Вы там были?
– Нет, конечно. Но как она могла кого-нибудь убить, если была без сознания? Даже если бы очень захотела?
– Возможно, вы правы. Но вы исходите из предпосылки, что она говорит правду. Полицейские не столь галантны. А что, если она лжет? Что, если ее ударили после того, как она убила своего дядю? Может быть, она его убила сразу, как пришла!
– О нет! – торжествующе воскликнула Кэрри. – Это невозможно! Вот в чем дело! Мы точно знаем, что в восемь часов он был еще жив!
Вулф уставился на нее, выпятив губы. Потом налил себе пива, выпил, вытер носовым платком губы, откинулся на спинку кресла и снова вперил в нее взгляд.
– Очень интересно, – пробормотал он. – Откуда вам это известно?
– Он разговаривал по телефону.
– В восемь часов?
– Да.
– С вами?
– Нет, – перебила мисс Йейтс. – Со мной. Я была дома. Мисс Мёрфи сидела рядом и все слышала.
– Вы уверены, что с вами разговаривал именно мистер Тингли?
– Еще бы! Я его всю жизнь знала.
– О чем вы говорили?
– О личном, – ответила Гвендолин.
Вулф помотал головой:
– Так дело не пойдет, мадам. Полиция быстро собьет с вас спесь. Речь идет об убийстве. У меня, разумеется, таких полномочий нет, но раз уж мы с вами так далеко зашли…
– Это касается хинина. Одна из девушек сообщила мне, что видела, как мисс Мёрфи совершила подозрительный поступок. Вчера днем, незадолго до закрытия. Положила кусочек смеси в крохотную склянку и спрятала ее. Я попросила мисс Мёрфи объяснить, в чем дело, но она отказалась. Ответила, что ей нечего сказать…
– Я не могла…
– Позволь я закончу, Кэрри. После ее ухода домой я зашла к мистеру Тингли и собиралась рассказать ему о случившемся, но ему явно было не до меня. Я никогда в жизни не видела его столь расстроенным. Только что у него побывал Филип, его приемный сын, так что, скорее всего, это связано именно с ним, но мистер Тингли ничего не сказал. Я ушла с работы в четверть седьмого и направилась домой на Двадцать третью улицу. Я всегда хожу пешком. До моего дома всего семь минут ходьбы. Я сняла шляпу, пальто и галоши, поставила зонтик сохнуть в ванну, поела сардинки с сыром… – Она замолчала и хмыкнула. – Это все из-за того, что меня всю ночь допрашивали в полиции. Я уже повторяю по заученному. Какое вам дело до того, что я ела? Примерно в половине восьмого пришла мисс Мёрфи. По ее словам, она все обдумала и решила, что должна передо мной повиниться. От того, что она мне рассказала, я буквально взвилась на дыбы. В жизни не была так рассержена! Мистер Тингли подозревал, что хинин подкладываю я! Я!
– Это не совсем так, мисс Йейтс, – попыталась возразить Кэрри. – Он только…
– Ерунда! – отмахнулась Гвен. – Он ведь заставил тебя шпионить за мной, не так ли?
– Но он…
– А я говорю, что ты за мной шпионила! – Мисс Йейтс посмотрела на Вулфа. – С тех пор как у нас начались неприятности, мы следили за всеми работниками, не выпуская из виду никого – ни смесителей, ни разливщиков, – и отправляли мистеру Тингли все образцы, включая и то, что делала Кэрри. А она, за моей спиной, шпионила за мной!
– Я выполняла приказ! – запальчиво возразила Кэрри. – Что я могла сделать?
– Ты – ничего. А он мог. Был бы он жив, я бы ни за что его не простила, но теперь… теперь я попытаюсь. Всю свою жизнь я отдала этой фабрике. Работала не покладая рук, и он это отлично знал. Знал, как я горжусь каждой баночкой, выходящей из этих стен, и все-таки приставил ко мне шпионку…
– Итак, – прервал Вулф, – вы позвонили мистеру Тингли, чтобы задать ему нахлобучку. – (Гвен кивнула.) – Почему вы считаете, что это было в восемь?
– Потому что я посмотрела на часы. Сначала я позвонила ему домой, но, не застав там, перезвонила на работу.
– Он подтвердил то, что сказала мисс Мёрфи?
– Да. Он во всем признался. Но даже не извинился. Сказал, что отвечает за наше дело и никто, даже я, не может быть исключен из числа подозреваемых. Заявил мне такое прямо в лицо!
– Не совсем так…
– Главное, что он так сказал! – Мисс Йейтс шмыгнула носом. – Я повесила трубку. Меня так и подмывало поехать туда и высказать все, что я о нем думаю, но я решила, что лучше подожду до утра. Потом я жутко устала – это был страшный месяц. Кэрри еще сидела у меня, и я решила приготовить чай. Ее я винить не могла, ведь она и в самом деле подчинялась приказу. Мы так и сидели и изливали друг другу душу до десяти часов, когда пришел полицейский.
– И сказал про убийство?
– Да.
– Но вы умолчали о своем телефонном звонке?
– Да, – ответила мисс Йейтс. – Я не хотела, чтобы они узнали про хинин.
– Но теперь нам придется обо всем рассказать. – Кэрри примостилась на краю кресла, судорожно сцепив пальцы. – Раз они арестовали Эми. У нас ведь теперь нет другого выхода.
Вулф поморщился.
– Если и придется, то по иной причине, – ворчливо произнес он. – Тем более что это принесет мисс Дункан больше вреда, чем пользы. Впрочем, в полиции и так уверены, что она лжет. Поступайте, как сочтете нужным. Лично я ничего говорить им не собираюсь.
Завязалось обсуждение. Вулф выпил еще