Майя и, схватилась за рукоять ящика с инструментами, накрыв своей ладонью мою, утащила в душевую. — Раздевайся!
— Прямо так, сразу? — попытался я глупо отшутиться, но по грозному взгляду понял, что лучше к юмору сегодня вечером не прибегать. Я аккуратно поставил ящик с инструментами на скамью, скинул лямки комбинезона и попытался снять майку. Травмированная рука не хотела слушаться, и я печально посмотрел в сторону оркши, которая настроила воду в душе и вернулась ко мне. Обреченно вздохнув, девушка помогла мне оголить торс, просто разорвав майку на две половинки. Моя еврейская часть души, а у каждого, пережившего лихие 90-е, она присутствует, чуть не заорала на нее от расстройства. Минус одна майка для моего гардероба приравнивалось к значительной потере. Однако, я понимал, что содрать ее с меня как-то иначе, можно было лишь в бессознательном состоянии, ибо слезы уже непроизвольно текли от любого движения опухшего, как мячик, бордового плеча. Оставшись в местных трусах-панталонах, которые я не собирался снимать перед оркшей, меня принудительно поместили под поток ледяной воды, направив обжигающие холодом струи на вывих. Минут через пять я уже практически не отличал боль травмы от онемения, замороженного до основания органа. Майя перекрыла воду и прижала меня к влажной стене душевой ладонью. Второй рукой она медленно отвела мою больную конечность в сторону.
— Не бойся, я много раз вправляла плечи братьям! Для орков это самая распространенная травма. Ты готов? — спросила девушка, внимательно смотря мне в глаза!
Только я собирался ответить, что не готов, как Майя резко дернула мою руку в сторону и я в третий раз за день, от очередной вспышки боли, уплыл за горизонты сознания. Впрочем, как потом рассказала подруга, я довольно быстро пришел в себя. Открывал я глаза под громкую ругань Майи, которая скакала на месте, пытаясь сбросить со своей руки темный, рычащий комок. До меня практически сразу дошло, кто именно это был и я, поднимаясь с пола, осознал, что вполне успешно могу шевелить вправленной конечностью, и поспешил оркше на помощь.
— Драк! Фу! Твою мать! Да отпусти ты ее! Майя своя! Она всего лишь вправила мне плечо!
Котоящер, услышав меня, тут же разжал пасть и спрятал когти, позволяя мне снять его взъерошенное величество с расцарапанной и прокусанной в нескольких местах руки Майи. Судя по злым глазам пострадавшей, подруге требовались немедленные объяснения и я, вытершись половинками безнадежно загубленной майки, был вынужден вкратце рассказать о своих приключениях и о том, как именно я стал обладателем необычного существа. К концу рассказа, Дракоша уже мурчал от удовольствия, развалившись на коленях Майи и подставляя под ласковые почесывания зеленых пальцев блестящие чешуйки своего пузика.
— Я в жизни не встречала подобного существа и даже не слышала о нем от других! — лаская довольного малыша, высказалась Майя после того, как я закончил рассказ. — Уже поздно! Я предлагаю отправляться на боковую, а завтра будем думать, что нам делать с последствиями твоих ночных похождений, хорошо?
В кои то веки я бы согласен с подругой, ибо спать хотелось безумно. Поблагодарив Майю за все, что она для меня делает, я велел Драку ныкаться в короб и отправился к себе. Тихонько дабы не разбудить спящих парней, я скинул мокрые трусы и завалился под одеяло голышом. Сил не было ни на что и я, уже в четвертый раз, но уже по доброй воле, сменил явь на бурные сновидения, провалившись в сон еще до того, как моя голова коснулась подушки. Я даже не почувствовал, как под бок пробралось что-то теплое и пушисто-чешуйчатое.
* * *
Новорожденная луна, соревнуясь с яркими звездами, освещали холодным светом крыши огромного мегаполиса, отражаясь бликами на острых кончиках железных шпилей, которыми были утыканы высокие здания портового района. Среди царства теней в темных проулках, Сарассис Вишлегисс двигалась беззвучно, словно привидение, пугающее своей бледной маской полу-змеиного облика. Её обтягивающий костюм из темной кожи, имитирующий чешуйки змеи, менял цвета, сливаясь с потрескавшейся кладкой стен, когда она прокрадывалась по узким переулкам. Вены пульсировали в висках, сгущающаяся кровь таила в себе силу, которая наделяла ее способностями, близкими к бесконечным. Магия истинной крови змеелюда лежала в основе ее редкого и опасного мастерства, призванного управлять самой сущностью жизни и смерти. Она в совершенстве владела даром убивать, отточенным за годы безжалостных тренировок и кровавых схваток на звание лучшей, под управлением своего Мастера.
У задней стены небольшого особняка с ее нынешней целью, охраняемой как минимум двумя дюжинами наемных охранников, Сарассис остановилась и прикинула, какова наилучшая тактика проникновения внутрь. В здании с окнами, защищенными железными прутьями и укрытом за высоким забором, обитал Архон Лорентс — богатейший торговец района и начинающий, коррумпированный политик. Мужчина, жизнь которого уже была предрешена, был целью ее текущего задания. Сарассис на мгновение закрыла глаза, отыскивая внутри себя образ янтарного яйца сконцентрированной магии крови. Она осторожно вскрыла кончик пальца острым когтем и капнула кровь на тонкое серебряное ожерелье с амулетом, что лежал на её груди. Украшение засветилось тусклым светом, а мир вокруг подернулся мглой. Стиснув в руке украшение, она шепотом проговорила древние слова заклинания, и теплая, обволакивающая энергия устремилась по жилам. Девушка ощутила, как капли её собственной крови откликнулись на призыв, и влага тумана вокруг её тела собралась в крошечные росинки, скрывая её от чужих глаз. Для всех вокруг Сарассис исчезла из виду. Магия крови змеелюдов сделала её невидимой.
Для кобры в истинной ипостаси скольжение по вертикальным поверхностям не составляло труда с момента первого, полноценного оборота. Главное, чтобы эта поверхность была хоть немного шероховатой, позволяя чешуйкам, выступившим на поверхности кожи, словно множество мелких коготков надежно цепляться за неровности. Спустя минуту девушка уже находилась в кустах по другую сторону стены, мысленно прокладывая дальнейший маршрут. Пробираясь через сад, заполненный экзотическими растениями, она минула двух стражников, которые даже не подозревали об ее присутствии. От легкого прикосновения тяжелая дверь, расположенная со стороны кухни, как будто сама по себе распахнулась, и Сарассис проскользнула внутрь. Каждый шаг на полированном деревянном полу был беззвучен, и даже тень не выдавала её приближения. В глубине коридора она