— Передайте мне договор, генерал, — твердо сказал Осирис.
Вашингтон отдал ему подделку, которую привез из старого каменного домика: под ней стояла его подпись — подпись президента США.
Осирис свернул договор, вложил в ось и защелкнул глобус. Затем передал оригинал договора, подписанного в Ньюберге в 1783 году, когда Вашингтон командовал Континентальной армией — ни Соединенных Штатов, ни их конституции тогда не существовало.
Вашингтон сунул Ньюбергское соглашение в карман. Глобус с подделкой, написанной нестойкими чернилами, запечатали и опустили в яму, где уже ждал полый каменный блок. Наемный убийца не заметил, что на оборотной стороне подделки невидимыми чернилами была нанесена звездная карта, которая станет видимой, как только глобус вновь раскроют.
«Но до этого момента должны пройти века», — подумал Вашингтон.
В котлован полился цементный раствор, поверх бросили несколько лопат земли. Поутру на дно котлована поместят серебряную табличку, а на нее — краеугольный камень Капитолия Соединенных Штатов.
— Вы добились своего. Почему бы теперь не избавиться от меня? — спросил Вашингтон.
— Вашу роль в нашем деле трудно переоценить, сэр. Мы отдаем вам должное. Будь вы крепче характером, мы бы вас короновали, и под вашим началом уже в наши дни сбылось бы пророчество, уготованное нам и Америке. Однако придется ждать грядущего поколения.
— Вы ошибаетесь, вы не Америка, — ответил Вашингтон.
Четверо часовых стали по краям котлована охранять сферу до церемонии закладки краеугольного камня, а тринадцать всадников отправились восвояси: три группы по четыре всадника поскакали на север, юг и восток, а одинокий наездник, Вашингтон, двинулся на запад.
Через полчаса Вашингтон добрался до опушки леса на границе федерального округа и по ручью Рок-Крик доехал до мельницы Пирс-Милл. Он следовал за извилистым потоком по каменистому буераку через густые, непролазные заросли. Путь привел его к пещере, спрятанной среди густых зарослей папоротника, под сенью широколиственных кустов. Вход в пещеру порос мхами; плети лиан обвили его и сделали совсем невидимым для чужака.
Вашингтон привязал Нельсона к стволу орешника, раздвинул занавес переплетенных лоз и шагнул полеводы. Глубоко в темноте мерцал огонек. Вашингтон прошел длинным темным ходом и очутился в большой круглой пещере. У края заброшенного колодца алгонкинов, в окружении бочек с порохом, сидел трясущийся от страха Геркулес — преданнейший раб генерала.
В ногах у Геркулеса, между блестящих пряжек туфель лежало что-то круглое в мешке. Вашингтон нагнулся и снял мешок: под тканью оказался медный шар. Глобус почти в точности походил на тот, что только что зарыли на вершине холма Дженкинса, но хотя он и создавался с целью неразлучно находиться со своим «небесным» братом, у него было особое предназначение. Прощаясь с этой красотой, Вашингтон дивился тонкой работе картографа, изваявшего и вырезавшего глобус.
Вашингтон провел пальцем по сороковой параллели глобуса, ощупью разыскивая шов. Он нашел пружину, и глобус раскрылся. Генерал вытащил подписанный документ, положил его в шар и щелчком сомкнул обе половинки. Геркулес обвязал шар веревкой и опустил его на дно колодца. Бухта веревки разворачивалась оборот за оборотом и исчезала в глубине колодца. Глобус опускался все глубже и глубже, пока не коснулся дна. Надев масонский фартук, Вашингтон взял кельму[5] и бросил в колодец горсть пыли. Затем с факелом в руках он сел на бочку с порохом, а Геркулес засучил рукава, взялся за лопату и начал забрасывать шахту колодца землей. Время от времени Геркулес останавливался, чтобы отряхнуться; Вашингтон дивился великолепию одеяния своего раба, его золотым часам и вычурным пряжкам. Во всех Соединенных Штатах не было раба наряднее Геркулеса. Досадно, что приходится вовлекать его во все эти грязные дела.
— Геркулес, а ты модник. Даже я тебе не ровня.
— Вы разрешили мне продавать остатки с кухни, сэр.
— И сколько же ты заработал?
— Почти двести долларов в прошлом году, сэр.
Вашингтон покачал головой. Да, вот уж точно — «новый мир».
Они опустили два бочонка с порохом в шахту колодца и насыпали длинную дорожку пороха до самого выхода из пещеры.
Снаружи Вашингтон вдохнул свежий воздух и посмотрел на своего раба. Тот заметно нервничал.
— Вернешься в Филадельфию через Нью-Йорк, — сказал Вашингтон Геркулесу и вручил ему конверт для Роберта Йейтса, главного судьи нью-йоркского Верховного суда. — Помнишь, где спрятан почтовый ящик?
Геркулес кивнул:
— Сразу за фермой.
— Молодец. Отправляйся незамедлительно. Поговорим, когда я вернусь в Филадельфию.
— Да, масса. — Геркулес кинулся к своему коню.
Вашингтон вернулся к пещере и достал пистолет.
Подняв руку, он наставил ствол на вход в пещеру.
— Боже, храни Америку, — сказал он и выстрелил.
В пещере полыхнуло пламя, из глубины послышался раскатистый взрыв — и вся задняя часть пещеры обвалилась. Облако пыли вылетело из каменного зева, и глобус надежно укрылся до конца света или до тех пор, пока Звездочет не придет за ним — как распорядится судьба.
Когда дым развеялся, Вашингтона уже не было.
Пещера скрывалась под густой шапкой растительности, но Конрад сразу ее нашел. Он раздвинул свисающие над входом корни и вошел в сырой полумрак. Ему казалось, что он ищет свое потерянное детство, ищет отца или свои истоки. В общем-то так оно и было. Именно здесь сошлись все слагаемые: Том Сойер, раскопки с отцом, армиллярная сфера Сары Риттенхаус в парке, где он бегал всего в нескольких десятках ярдов от пещеры.
«Кто бы знал, что глобус всегда был здесь, все это время…» — изумленно подумал Конрад.
Что-то шевельнулось в темноте, а потом ослепительно вспыхнул фонарик, осветив чумазое, но ангельское лицо Серены, которая стояла с лопатой на изготовку — еще миг, и Конраду досталось бы.
— Слава Богу, ты здесь, — сказала она. — Добрался наконец-то. Я боялась, что неверно поняла, куда идти.
Ему хотелось ее обнять, признаться в любви и спрятать от жестокого мира, что разлучил их, но вместо этого он схватил ее за горло.
— Ах ты, лживая дрянь! Ты с самого начала знала, что глобусов — два, и ни словом об этом не обмолвилась.
— Их всегда по два, Конрад. — Серена задыхалась. — Земной и небесный. Я думала, ты понимаешь.
Он еще сильнее сдавил ей горло.
— А может, ты со своими дружками в Ватикане хотела их себе захапать?
— Конрад, перестань. Я знаю, что Брук убил не ты.