Читать интересную книгу Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА - Игорь БЕЛЫЙ

Разуваева Сергея Вениаминовича я знаю с Бухары, а это где-то добрых десяток лет, с его переходом в Йоханнесбург, и команда начнет взрослеть. Вот почему, Сергей Вениаминович, я вас и уговорил поехать со мной в Москву.

Г.К. Жуков слушал меня не перебивая, но когда я закончил, то сказал:

– А как смотрит на это сам Сергей Вениаминович?

– Я смотрю на это предложение положительно, тем более, за шесть последних дней как Игорь Васильевич проводил «братские» беседы и как ловко развязывал «собеседникам» языки, я позавидовал. Это первое, а главное – Борман чаще всего находится в стране апартеида, то есть в ЮАР и Гватемале, то тем более – я за!

– Далее, – Георгий Константинович продолжил, – мне приятно это слышать, но ЮАР и политика апартеида – это тот же фашизм, однако ослабленный, а потому он наиболее опасный. Через ЮАР проходят и прячутся там все недобитки Гитлера и прочая нечисть.

– Я это четко понимаю, – сказал Разуваев, – чем крупнее и опаснее дела, тем они интереснее. Я вот слушал Игоря Васильевича, как он выжимал соки из Фрэнка Бойса и выжал из него вплоть до того, где находится янтарная комната и кому ее продал Борман!

– Как, как? – переспросил Жуков, – что же, выходит, янтарную комнату тоже Борман утащил? – Выходит так, Георгий Константинович, и самые лучшие картины, и все это скупил Рокфеллер! Теперь осталось допросить самого Бормана, а это значит, что он должен быть в наших руках, так, Сергей Вениаминович?

– Так оно и будет, – подтвердил Разуваев.

Линь-Бяо дважды посетил за последнее время Южную Корею и беседы вел не с корейцами, а американцами, главное состоит в том, что заверил американцев, что он разожжет военный конфликт между КНР и СССР. Это подтвердил Фрэнк Бойс.

– Сергей Вениаминович, включите погромче запись допроса Фрэнка Бойса.

Когда прослушали запись магнитофона, Хрущев соскочил как ошпаренный и заходил по кабинету.

– Вот тебе и на – неужели опять война?

– Да нет, войны мы не допустим, но лишняя нервотрепка, – проговорил Г.К. Жуков.

Я передал всю документацию, которую мне отдал в Находке Сергей Вениаминович.

– Придется побывать в КНР и посоветоваться с руководством Китая. Если они не способны пресечь предательство Линь-Бяо, то придется помочь им в этом, – предложил я.

Георгий Константинович выслушал и сказал:

– В Китай съездить обязательно надо, но получена информация от Стальнова, они просят тебя, чтобы ты посетил Канаду и США. Вероятно, над Кеннеди нависла угроза.

– Это надо ожидать, эти типы Даллесы, Трумэны, Шамиры, Вейцманы – они плетут свою бесовскую паутину.

– По-моему, нам придется разделиться, ты, тезка, слетай домой, успокой семью, мы говорили с Юсуповым, что тебе придется уехать дней на 10- 15. Мы же с Сер¬ геем Вениаминовичем полетим в КНР. Во все дороги ты один не успеешь, к тому же твоему положению не позавидуешь.

Никита Сергеевич выслушал и говорит:

– Давай, сынок, перебирайся в Москву, создавайте здесь свой центр и работайте.

Разумеется, в таком положении, в котором ты сейчас крутишься, ни жить, ни работать невозможно. Дома семья, а ты на колесах, работа гражданская, и прочее, и другое. Я просто, когда подумаю, удивляюсь, как ты успеваешь, а вся работа на тебе. Вот только приехал и опять уезжать туда, откуда один Господь Бог знает, вернешься или нет.

– Спасибо за заботу, – сказал я Никите Сергеевичу, – видать для этой роли и появился на свет, для этого и попали мне на пути Александр Васильевич Гущин и заблудшая овечка Хелен Бреун. Такова моя судьба, а спорить с ней я не намерен, потому что судьба дана каждому из нас при рождении, а значит я Родине нужен тем, кем повелит быть мне моя судьба. Собственно, я буду тем, кем нужен родине моей до последнего своего шага и вздоха. 27 февраля 1963 г. я вылетел из Москвы и в этот же день был дома в Георгиевке.

Не помню, но что-то привез из подарков для детей и жены. Не успел раздеться и умыться, как зазвонил телефон. Я знал, что звонят из крайкома партии насчет моей командировки, но сказал жене: послушай, кто там раззвонился. Она подошла к телефону, поздоровалась. «А его еще нет, не приехал из командировки. Что, что, опять в командировку? Хорошо, приедет, я ему скажу, а кому позвонить? Ниязбекову? Хорошо, я передам».

Я умылся и сел к столу.

– Кто звонил?

– Из крайкома, опять на месяц в командировку тебя отправляют, – ответила жена.

– О, боже мой, когда же они прекратятся, эти командировки? – проговорил я, нарочито с грустью.

– Может, лучше все бросить и уйти с этой работы? А при чем эта работа и командировки крайкома? – проговорила вопросительно жена. – Где бы ты ни работал, коль ты коммунист, так и будут тебя посылать в командировки, что же теперь сделать? Ты же не тракторист. 30 января 1963 года вылетел в Москву и в Монреаль. Встретились со Стальновым и Севрюковым Алексеем Михайловичем. 31 января 1963 г. мы встретились с Робертом Кеннеди и Василием Вершининым.

Я им показал перехваченную почту между Израилем и Мальтой, и США. Всю бесовщину беспокоило то, что президентом США является Джон Кеннеди, который избран народом США без одобрения воинственно-разрушительной олигархической системы и его беснующейся верхушки: Даллеса, Трумэна, Меир, Шамира, Хангрена и другой недостойной публики.

Эта команда хищников установила контроль за перемещением президента, фиксируются места его передвижения по США на автомобиле, главное – на открытом.

Цель ястребов и масонов одна – устранить Джона Кеннеди физически. Поэтому я попросил и Роберта Кеннеди, и Василия Вершинина, и Стальнова устроить мне личную встречу с Джоном Кеннеди. 3 марта мы встретились с Джоном Кеннеди, Робертом Кеннеди и их «переводчиком» Василием Вершининым в штате Арканзас. Первый день мне дали просто отдохнуть и погулять по городу. 4 марта 1963 г. в 8.00 местного времени мы уже уселись за работу с присутствием Джона Кеннеди, Роберта Кеннеди и Василия Вершинина. Я передал все перехваты переписки и переговоров между Израилем, США и Мальтой для знакомства президенту. Он внимательно перечитал, долго молчал, а потом проговорил:

– Демократию и бандитизм они перепутали местами. Ваш Солженицын написал о сталинских гулагах, а тут масоны и ястребы президента загоняют за железные решетки, абсурд? Конечно абсурд! Я до них доберусь и доберусь обязательно! Спасибо за заботу, мне даже стыдно перед вами, генерал, что вы беспокоитесь о безопасности Президента США и охраняете меня от самих американцев и от израильтян, которые без помощи США передохнут с голоду или будут раздавлены арабами. Я вам очень признателен и ваши инструкции буду исполнять обязательно, я чувствую холодный взгляд Джонсона и его постоянную ложь. Теперь же мне стало ясно, почему он так себя ведет. О бандитах Даллесе, Трумэне я вообще думать не хочу, по-моему, данных уже достаточно для привлечения их к суду. Еще раз большое спасибо, генерал, если есть желание, погостите дней с десяток в нашем семейном кругу, мы будем очень рады.

Я поблагодарил президента за гостеприимство и за встречу и сказал:

– Вы помните наш договор, что я приеду встречать Новый год?

– Помню, – сказал Джон Кеннеди:

– Спасибо за все и до Нового года, а сейчас я вас провожу.

– Главное не забывайте о предосторожности, – добавил я напоследок.

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы втроем – Роберт Кеннеди, Васи¬ лий Вершинин и я, выехали в аэропорт Нью-Йорка. Проехав километров 50, мы остановились и еще поговорили о том, что требуется сделать для безопасности Президента США. Все выезды должны сопровождаться верной охраной, цэрэушники, которые бы¬ ли близки к А. Даллесу и сейчас находятся либо в охране президента, либо в его сопровождении, должны быть удалены полностью от этих функций. При любых выступлениях президента на открытых улицах или площадях должны стоять телекамеры. Не допустить его прогулки на открытых автомобилях. Враги президента обозначены, и они постоянно о себе напоминают. Мы много говорили обо всех моментах, которые могут быть опасными, и, когда решили, что все и для всех ясно, мы поехали в аэропорт Нью-Йорка.

4. БОЛИВИЯ И ДВА ВОЛКОДАВА

Где-то в 16 или в 17.00 часов я вылетел из Нью-Йорка в Москву и рано утром 6 марта 1963 г. был уже в Москве. Из аэропорта созвонился с Г. К. Жуковым, он, оказывается, вернулся из КНР 4 февраля. Мы встретились часика на полтора – два, и я улетел домой в Казахстан. 6 марта я уже был дома, где меня, на этот раз, не ожидали в этом месяце. Я пробыл в командировке 13 дней.

Никита Сергеевич находился в Казахстане, как всегда в Целинограде. Я на второй день приехал в Чимкент к Ниязбекову, и мы созвонились с Целиноградом. Хрущев удивился, что я так быстро вернулся, и говорит:

– Ну что ж, встречайте меня в Чимкенте, мы с Исмаилом вылетаем к вам через два часа.