— Почему?
Улыбаюсь.
— Я же сказал. Я не буду сражаться со своими друзьями. С бывшими аристократами королевства. С некоторыми аристократами ларрианцев. И с Цепной. Дадите мне другую работу — буду работать, со всем прилежанием и упорством. Обсуждать своего друга — нет.
Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, после чего Кирк кивает.
— Сильно. Преданность. Честность. Прямота. Очень дорогие качества, почти бесценные. Уважаю. И всё же надеюсь, что ты понимаешь — мы не враги. И, если поймёшь, что Цепная, не из злого умысла, а из-за заблуждений, вредит нашей работе… Ты знаешь, к кому обратиться. Я, в свою очередь, заверяю — вреда я Цепной не желаю. Она — ценный и преданный делу человек. Договорились?
— В такой формулировке — да, — согласился.
— Вот и хорошо.
Распрощавшись, Кирк меня покинул.
Глава 40
За мной пришли ночью. Я отработал ещё один день, пытаясь разобраться в структурах неизвестной магии, даже слегка продвинулся в этом деле, но не более того. Вечером меня снова привели в общую комнату и оставили отсыпаться. А ночью пришёл скупой на эмоции парень и велел следовать за ним. И не шуметь. Куда он меня поведёт я уже догадывался.
Вскоре я оказался в небольшой и довольно скромной комнатке. Деревянная кровать без каких-либо изысков, рабочий стол со стулом, шкаф для вещей и ещё один для бумаг. Аскетично, что и говорить. Йонетт сидела на кровати, прикрывшись одеялом, но оставив плечи голыми. Совсем голыми, либо убрала бретельки, либо была голой по пояс. Не только по пояс, из-под одеяла были видны голые щиколотки. Выразительным взглядом отправив вестового закрыть дверь с той стороны, Йонетт перевела внимание на меня.
— Раздевайся.
Нахмурился.
— Конспирация?
— Да. Твои товарищи по комнате активно стучат Кирку. Я с этим ничего сделать не могу.
Начинаю стягивать одежду. Учитывая нашу ситуацию, не имело смысла строить невинность. Если для конспирации нам надо изображать любовников — будем изображать.
— Ко мне он тоже приходил, предложил рассказывать о тебе.
— Согласился? — с любопытством спросила Цепная.
Поморщился.
— Не совсем. Откровенно стучать отказался, но если посчитаю, что тебя куда-то понесло…
Йонетт одобрила.
— Молодец. Если бы совсем отказался — вызвал бы подозрения.
Когда я остался в одних лишь трусах и повернулся к Цепной, девушка уже лежала на спине. Голая.
— Полная конспирация? — уточняю.
— От занимавшихся любовью людей пахнет потом и не только, — напомнила Йонетт.
— Магия? — напомнил уже я.
— Конечно. Только человек, что занимался любовью, а затем заклинаниями очистил себя от человека, который просто очистил себя, тоже отличается, — Цепная нахмурилась. — Или ты хранишь свою невинность для кого-то? А может, я тебе просто не нравлюсь?
— Ты не можешь не нравиться, — ответил чистую правду, Йонетт была красива.
Подтянутая, стройная, крепкая. Боевой маг, сразу видно, даже несколько следов от незаживших и несведённых ран есть.
— И? — Цепная перевернулась, лучше себя подав.
Не думаю, что она часто пользовалась всеми этими женскими приёмами. Скорее поверю, что в её характере некоторая грубость, напор, сила. А сейчас…
— И я храню верность, да… — смутившись всё же отвернулся.
Цепная фыркнула.
— Ты как мальчишка, честное слово. Жить хочешь? К своей крале вернуться? Тогда и не мнись, как сопливый подросток. Тем более, все нужные реакции в твоём организме уже идут, никакие душевные терзания, если таковые действительно были, этому не помешали.
Вынужден признать, таких партнёров у меня ещё не было. Да и вообще делать это по работе было странновато.
Впрочем, ввиду очень странных взаимоотношений между нами, закончилось всё достаточно быстро, потому что необходимостью оно было и для Йонетт. Покончив с конспирацией, перешли к проклятию.
И, стоило коснуться её тела, я замер.
— Это… Что?
Йонетт улыбнулась.
— Никогда подобного не видел?
Отрицательно качаю головой.
— Некоторые вещи, по отдельности — видел. У самого кое-что есть. Но чтобы столько и в одном человеке…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Цена силы, Солрен. В моём случае — большой силы.
Я не берусь сказать, что она с собой делала… Или что некто ещё делал с ней, слишком много всего, много следов, много отметин от совершенно безумных ритуалов.
— Как ты всё это пережила?
— Очень жить люблю, — отстранённо ответила Йонетт.
И я понял, что она если и давала кому-то всё это увидеть… вряд ли добровольно. Видели тело Йонетт либо те, кто с девушкой всё это сделал. Либо те, кто пытался её спасти, чтобы не померла.
— Ладно, сейчас попробую найти проклятие, — решив больше не поднимать тему, переключился на свою основную задачу.
Найти в том хаосе, что сотворили с телом Цепной, проклятие удалось не сразу. И не потому, что оно было как-то спрятано. Сложно было найти конкретное плетение, когда вокруг этих плетений, самых разных форм и видом… Справился. Только совсем не обрадовался находке.
— У нас проблемы, — честно признал, изучая проклятие.
Йонетт побледнела на какую-то секунду, но быстро справилась с собой, приняв независимый облик.
— Не тяни известно что известно куда. Говори как есть. Что там нашёл?
Однако я пока продолжал рассматривать найденную пакость.
— Первое, — показываю один палец. — Хоть я и вижу некоторые условно стандартные элементы, проклятие на тебя вешали под большим творческим вдохновением. Это нечто эксклюзивное, созданное в единственном числе.
Йонетт натянуто улыбнулась:
— Мне достаётся в лучшее, знакомо.
Храбрая девушка. Я не уверен, что не погрустнел бы в такой ситуации.
— Хорошая новость — чем в своей сути отличается устойчивое заклинание от экспериментально-индивидуального? — задаю риторический, в общем-то, вопрос.
— Устойчивость. Моё проклятие не было тысячу раз проверено на практике, никто не вычищал детские болезни, — как порядочная отличница ответила Цепная.
Киваю.
— Да. То есть при некоторой удаче я смогу найти слабое место, надавив куда можно рассыпать весь конструкт. Плохая новость — любое неверное движение может сделать только хуже. Второе, — показываю два пальца. — Действие проклятия подстроено под твою… энергетику.
— И что это значит на практике?
Вздохнул.
— Если бы проклятие было стандартными, или стандартной была ты сама, я бы купировал воздействие. Мы бы дали проклятию сработать, но вместо гарантированной быстрой смерти — терпимые, неопасные повреждения. Чаще всего так и делают, это проще и надёжнее, чем пытаться распутать плетение.
Я перестал пялиться на её грудь, под которой, в каком-то смысле, и позиционировалась основная часть плетения, и заглянул в глаза.
— С тобой не выйдет. Проклятие раскачает твою энергетику, и мы вряд ли сможет тебя стабилизировать. Если, конечно, ты уже нечто подобное не проворачивала?
Цепная поморщилась.
— Нет. Наоборот, каждый раз, когда приходится выйти на предел способностей, потом необходимо отлёживаться некоторое время. Я бы не стала так рисковать.
Киваю, показывая, что понял.
— Ну и третье, — показываю три пальца. — Проклятие подпитано не от твоей энергетики, а с другого плана…
Цепная материлась. Явно на нескольких языках, долго, вдумчиво, с остервенелой злостью. Кирк сделал тоже, что сделал Томек, связав заклинание с какой-то тварью. Подлость, мягко говоря. Особенно учитывая, что сама Йонетт о такой подлянке не знала. Связь с демоном может начать разрушать тело девушки, не влияя на магические силы. Может устроить прорыв демонической силы в момент напряжения, то есть в бою, с непредсказуемыми последствиями. Много чего может произойти. Причём, в любом варианте Цепной будет очень плохо.
— Я своими руками убью этого ублюдка! — вполне обоснованно злилась Йонетт.
— Не думал, что скажу подобное, но нам это на руку.