— Почти, — усмехаюсь, вспоминая нашу ходячую «картинную галерею», по имени Назар Грановский.
— Ещё доки… но тут неинтересно. Ира, Егор с пацанами у школы. Нах ему фотки собственного…
— Моего! — рычу я.
— Ну да, твоего сына. И тогда всё на места встаёт сразу, — кивает Мир. — Он их слить кому-то хочет. Мразь.
— Так, всё, я поехал, — поднимаюсь.
— Куда? — Мирный тоже встаёт, преграждая мне выход с кухни.
— Иру надо срочно забирать оттуда и увезти вместе с детьми в безопасное место, — говорю ему то, что ещё в тачке обсуждал с Рустамом. — Помнишь, мы пацана из моей стаи и его девушку прятали в домике в горах? Ты отвозил их тогда.
— Помню.
— Было бы идеально, согласись? — задумчиво прислушиваюсь к собственной интуиции. Она опять мигает в моей голове красной кнопкой. — Нет, — тут же отрицаю. — У меня дом есть в закрытом посёлке. Про него никто не знает. Для них строил. Туда можно.
— Угу, и мигалку ещё на башку нацепи, — смеётся друг. — Ты и так просвечиваешься со всех сторон. Только идиот не догадается, кого и куда ты прячешь. Подставишь обоих.
— Согласен. Предлагай. Ты же у нас спец в укрывательстве свидетелей, а я сегодня бухой…
— Я предлагаю тебе такой вариант. Рус ещё потянет время у Асада. Подпоит его на крайняк.
— Фила за Егором отправлю, — но даже бухой, я умею складывать пазлы. — Медведя за Дуней отправим. Он с ней точно договорится.
— Отлично, — соглашается Мирон. — Я с утра рвану в банк, где находится ячейка. А ты останешься здесь и будешь ждать Иру. Она придёт на следующий сеанс массажа…
— … и я её больше не выпущу.
— Да, у вас дня три будет здесь, пока я в тот город сгоняю, где сейчас живёт женщина Юнусова, и всё там решу. Тихо посидите, заодно решите уже, в конце концов, все свои траблы. Надеюсь, моя квартира после этого уцелеет. А сейчас валим спать, Паш. У тебя глаза уже стеклянные.
— Угу, — киваю ему, а сам сижу ещё пару минут, пока снова не начинает отключать. Горячая еда побеждает растворимый кофе, и я, встряхнувшись в очередной раз, сваливаю на выделенный мне диван.
Долго смотрю в экран телефона и, уже в который раз за сегодня отключаясь, отправляю Ире самое дурацкое, но искреннее сообщение: «Ведьма, ты самая несносная женщина на свете. Моя…»
Глава 50
Ирина
Будильник голосит где-то над самым ухом, а я не могу заставить себя открыть глаза. Уснула только под утро, всё прислушивалась к голосам за стеной и вздрагивала от каждого резкого слова. Я не знаю, что задумал Рустам, но надо это прекратить как можно быстрее. Наломает дров, как потом разгребать?
На ощупь отключаю звук, всё же разлепляю веки и сажусь на кровати. Голова тяжёлая, а тело словно деревянное. Разминаю затёкшие мышцы, но помогает слабо. Усталость накопилась хроническая, одной зарядкой её не победить.
Аккуратно приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Дома непривычно тихо. Даже странно. Крадусь на цыпочках до спальни, Асад едва слышно похрапывает на кровати. Иду на кухню. Рустам спит сидя, положив голову на свои сложенные на столе руки. Вздыхаю, прикрывая глаза. Ну разве так можно? Ухожу в ванную, привожу себя в относительный порядок и возвращаюсь.
— Рустам, просыпайся, — осторожно трясу брата за плечо.
— Что случилось? — он поднимает голову и смотрит на меня мутными глазами.
Пил вчера, что ли?
— Мне пора уходить, — смотрю на часы. — Ты идёшь?
Сегодня утром есть несколько людей на массаж, и нужно успеть перед сменой к Мирону заехать.
— Нет, я остаюсь, — хмурится Рус и растирает лицо ладонями.
— В смысле? — шиплю и нервно кусаю губы. — Рустам! — нельзя ему оставаться и вообще находиться близко к Асаду. Не дай бог тому привидится что-то.
— Ира, иди куда шла, — раздражённо бросает брат и наливает себе воды.
— Ты не имеешь права, — цежу сквозь зубы и возмущённо топаю ногой. Что ещё я могу против этой махины. Рустам всегда был немаленький, а сейчас в моей крошечной кухне и вовсе занимает всё свободное пространство.
— Мы с твоим мужем вчера всё решили, — спокойно поясняет брат и залпом осушает кружку. — Поэтому права у меня есть.
— Что ты творишь? — сокрушённо качаю головой. Он же подставляет всех нас своим упрямством и ведь не желает ничего слушать.
— Столько лет молчала, а теперь хочешь, чтобы я что-то рассказал? — беззлобно усмехается Рустам. — Нет уж, сестрёнка. Скатертью дорога…
— Иди хоть в комнату Егора и поспи нормально, — вздыхаю обречённо.
— А вот за это спасибо, — Рустам встаёт, целует меня в щёку и уходит.
Провожаю взглядом и опять вздыхаю. Страшно оставлять его на одной территории с Асадом, но и задержаться не могу. Меня уже ждут.
Автобус медленно ползёт по проспекту. Смотрю на часы и устало прикрываю глаза. Два массажа, и я выжата как лимон. А мне ещё двенадцать часов на смене пахать. Надо было хоть позавтракать. Заеду к Мирону, а потом куплю что-нибудь перекусить.
Выхожу на остановке недалеко от дома Мирона и пишу ему сообщение:
«Ты дома? Я могу зайти?»
«Да. Жду тебя» — прилетает ответ.
Смотрю на часы и убираю телефон в карман. У меня есть минут сорок, надо бы ускориться. Пока поднимаюсь на нужный этаж, расстёгиваю куртку и жму на кнопку звонка. Птичья трель неприятно лупит по расшатанным нервам, а напряжение доходит до апогея.
Дверь открывается, но в квартире темно, и хозяина не видно.
— Мирон, — зову я и шире распахиваю дверь.
Тишина. Странно как. Написал же, что ждёт меня.
— Мирон! — кричу громче и неуверенно шагаю в квартиру.
Интуиция сигналит об опасности всеми возможными способами. Через пару шагов замираю и прислушиваюсь к своим ощущениям. Меня буквально обдаёт жаркой волной. Родной, едва ощутимый аромат касается рецепторов. Жадно втягиваю его носом и всё понимаю, но по инерции ещё сопротивляюсь, пытаясь договориться с чувствами.
За спиной движение. Оборачиваюсь. Дверь закрывается, и щёлкает замок. Вздрагиваю, но не от испуга. От осознания, что попала в ловушку к тому, от которого должна держаться подальше.
Часто дышу, жадно глотая воздух. Мурашки прокатывают по коже, вздыбливая волоски, а пульс зашкаливает и монотонно барабанит в ушах. Он здесь… чувствую это каждой клеточкой тела и стискиваю кулаки.
— Ворон, — шумно выдыхаю и безошибочно нахожу его глаза в темноте. Смотрит не моргая и давит своей мощной энергетикой. Моё глупое сердце бьётся раненой птицей и рвётся к своему хозяину.
— Узнала? — хрипловатый голос ласкает слух.
«Почувствовала» — едва не срывается с губ, но я вовремя спохватываюсь.
— Догадалась, — выдавливаю язвительно и складываю руки на груди, закрываясь от него невидимой преградой.
Включается свет, и я оказываюсь с Вороном лицом к лицу. Мгновение, и наши взгляды встречаются. Сердце ухает вниз, а дыхание срывается, как на американских горках. Магия какая-то, но весь остальной мир перестаёт существовать. Только его глаза, чёрные, как омуты. Затягивают меня в свой плен, поглощают, и я тону в них без возможности выплыть.
— Давай помогу? — Ворон отмирает первым и протягивает руку.
— Не нужно, — дёргаюсь, словно обжёгшись, и мгновенно прихожу в себя. — Где Мирон?
Пячусь по инерции, но упираюсь в стену.
— Его нет, мы одни, — Ворон спокоен, в отличии от меня.
Внешне мне, может, и удаётся сохранять жалкие остатки самообладания, а внутри десятибалльное землетрясение разносит всё вокруг.
— Ну конечно, — криво усмехаюсь. Меня тупо развели.
Никому верить нельзя. И Мирон не исключение. Предатель.
— Я пойду.
Уверенно шагаю к двери, но Ворон рукой преграждает мне путь. Наши взгляды снова сталкиваются, и воздух начинает трещать и искрить от напряжения.
— Нет, Ира. Никто никуда больше не пойдёт. Хватит бегать. Нам пора поговорить, — ни один мускул не дёргается на его лице, а моя выдержка летит к чертям собачьим.