— Не знаю.
— Похоже, ты до сих пор мне не доверяешь?
Меган отрешенно смотрела вдаль. Ее родные, как и семья Ширл, жили далеко, так что и в горе, и в радости подруги обращались друг к другу. Она вспомнила, как они веселись, как дурачились, как смеялись вместе. Бывали трудные времена, когда они утешали друг друга. Когда-то она могла бы доверить Ширл свою жизнь. Но сейчас… возможно ли это, когда ее соседка так изменилась?
— Меган?
— Как я могу тебе верить, если ты однажды мне уже соврала?
Ширл долго молчала. Меган даже начала сомневаться, не положила ли она трубку.
— Я не могла ничего поделать, — наконец сказала Ширл. — Мне Томас велел так поступить.
— И ты делаешь все, что он говорит?
— Нет, но…
— Я не могу больше говорить. Мне нужней вернуться за прилавок. Перезвонишь завтра вечером?
— Хорошо, — согласилась Ширл.
Меган испытала чувство вины, когда услышала разочарование в голосе Ширл.
— Я скучаю по тебе, подружка, — тихо произнесла Ширл.
— Я тоже. Доброй ночи.
Меган повесила трубку и долго еще стояла на месте, прокручивая в голове разговор, пока мистер Паркер не постучал в дверь.
— Ты закончила? — спросил он. — Тебя в зале ждет Кларк.
Она кивнула, приклеила улыбку на лицо и отправилась обслуживать своего самого нелюбимого клиента.
По дороге домой Меган рассказала Рису о разговоре с Ширл.
— Я попросила ее перезвонить завтра. — Она посмотрела на Риса и помотала головой: — Понятия не имею, как поступить.
— Она сказала, что Виллагранда нет в городе?
— Да. А что, это важно?
— Не знаю. Ширл не упоминала, как долго он будет отсутствовать и куда подался?
— Нет. Думаешь, мне стоит с ней увидеться?
Рис свернул на подъездную дорожку у дома и заглушил мотор.
— А что тебе подсказывает внутренний голос?
— Даже не представляю. Я так соскучилась по подруге, но можно ли доверять вампиру? Что мне делать, Рис?
— Решай сама.
— Ты ей не доверяешь, так?
— Сейчас я не доверяю никому.
Меган тяжело вздохнула.
— Наверное, надо все же с ней встретиться.
Рис кивнул. Он тоже хотел повидать Ширл. Он начинал думать, что совершил ошибку, обратив ее.
— Что бы ты ни решила, я буду с тобой. Подожди здесь.
Как обычно, Рис вышел из машины, сканируя ночное пространство. Только убедившись, что поблизости нет Виллагранда, он заехал в гараж.
Меган вошла в дом, зажгла кругом свет, плюхнулась на диван и скинула туфли.
Рис сел рядом.
— Дай-ка ногу.
Повернувшись боком, Меган любезно протянула ему левую ногу. Она только вздохнула, когда он начал массировать лодыжку.
— Какое блаженство! — Она закрыла глаза.
Через пару минут Рис взял другую ее ногу.
— Ты явно не тем занимаешься по жизни, — прошептала она. — Тебе нужно было стать массажистом.
— Неужели? — Его рука переместилась выше, и он стал растирать ее икры.
— Даю тебе час на все про все.
— Час?
— Ну ладно, — сжалилась она. — Два.
Его рука скользнула выше, поглаживая нежную кожу бедра.
— Двух часов будет вполне достаточно, — сказал он и, взяв на руки свою драгоценную ношу, понес наверх, в спальню.
Свет зажегся будто сам собой, когда Рис положил Меган на кровать. Его одежда магическим образом испарилась, он сам растянулся рядом с Меган на кровать и начал ее раздевать. Его руки и губы касались ее, дразнили, пробовали на вкус.
Она прижалась к нему, каждый нерв напрягся в предвкушении, их сердца бились в унисон, ее руки без устали ласкали его в ответ.
— Откройся мне, Меган.
Его умоляющий голос словно омывал ее. И он просил не только о физической близости. Желая сделать ему приятное, она на время сняла все запреты, позволив их сердцам и мыслям слиться воедино, так что ни одна ласка, ни один порыв не остались без ответа. Она читала его мысли и ощущала его наслаждение, когда обрушила на щеки, шею и грудь любимого ливень поцелуев. Она чувствовала его желание, так непохожее на ее, но так идеально его дополнявшее.
Она извивалась под ним, тонула в его объятиях, умоляла, чтобы он не останавливался. Она выкрикнула его имя, и он возрос над ней — черные очи горят желанием и жаждой, которую ей не дано понять и разделить.
— Позволь мне. — Его голос был полон томления и такой страсти, что и вообразить невозможно.
Она любила его, хотела сделать ему приятное — и потому повернула голову, обнажив шею. Тихий стон вырвался из ее груди, когда он укусил ее. Легкое жжение в месте укуса сменилось волной удовольствия, которое накрыло ее с головой, когда их тела слились воедино. Она едва могла вынести это блаженство, ведь в этот раз она переживала сразу два оргазма — свой и его.
Балансируя на грани, где-то между мирами, она гладила его плечи, руки, восхищаясь скрытой силой, открывающейся ее взыскующим пальцам. Рис склонил голову, чтобы поцеловать ее, и коснулся щек Меган своими мягкими шелковистыми волосами. Этот долгий, чувственный поцелуй вновь пробудил в ней желание.
— Так быстро? — Он понюхал ее шею, провел горячим языком по холодной коже.
— Только если ты хочешь.
— Глупый вопрос, — прошептал он и снова начал двигаться внутри ее, унося Меган в такие выси, куда только он и способен был подняться, пробуждая такие ощущения, которые только он и мог пробудить.
Утром он ушел, но Меган уже привыкла к этому. Не зная, чем себя занять, нервничая перед встречей с Ширл, Меган сделала то, чего давным-давно не делала. Она пошла в церковь.
Она не хотела ни с кем говорить и потому пришла в храм, когда служба уже началась. Сев в последнем ряду, она закрыла глаза и стала слушать хор, исполнявший «О, приди, Источник всякого благословения». Это был ее любимый гимн. Его слова утешили ее.
Гимн закончился, началась проповедь. Священник говорил о воскресении, когда душа и тело воссоединятся вновь и навсегда. Интересно, есть ли у вампиров душа? Или она покидает тело в момент обращения? Нет, это как-то неправильно. Разве не душа делает тело живым? Что же происходит с вампиром, когда он погибает? Она знает: чтобы выжить, Рису доводилось убивать. Получит ли он прощение в следующей жизни? И как насчет охотников? Если у вампиров нет душ, то убить их уже не грех?
Меган прижала ладони к вискам. Кажется, посещение церкви не такая уж хорошая идея…
Когда служба закончилась, она пошла прогуляться в парк, находившийся через дорогу от храма. Солнце гладило ее по лицу, ветерок шевелил листву на деревьях, и трудно было поверить, что вампиры действительно существуют или что кто-то вознамерился стать одним из них. И все же Ширл не жалеет о своем выборе. Трудно ли пройти путь от человека до вампира? Променять теплые солнечные деньки на бесконечные ночи? Отказаться от сливочного мороженого с клубничным сиропом и свежеиспеченного хлеба ради жидкостной диеты? Отринуть возможность выйти замуж и иметь детей и внуков, а вместо этого жить так долго, чтобы перехоронить всех, кого знаешь и любишь?