— Правильно, — согласился с ним. — Но я хочу спросить у тебя, чем не шутит ваш чёрт.
— Мой? — кажется у куратора кончалось терпение.
— Ваш черт, ну кто-то, кто решил воевать с целым содружеством, потому что он не шутит.
— Неожиданное предположение, — дракон отрастил коготки и начал выбивать чечетку на столешнице, которая с момента его знакомства с нами была уж три раза заменена на новую.
Глядя на фигурную стружку, которая вылетает из-под его пальцев, я отметил, что мы с каждым днем становимся сильнее, вот и пару дней назад, проснувшись рано утром подле окуклившейся Лили, я обнаружил волчий хвост. Который норовил сообщить всему миру, как он рад близости пары, лупя что есть мочи по матрасу. Десять минут под холодной водой несколько умерили его пыл и заставили исчезнуть, но все же следовало поскорее завершить здесь все дела и избавится от ограничений для второй ипостаси.
— Так, я, конечно, должен запросить дополнительную информацию, — наконец заговорил куратор, — но однозначно могу сказать одно, даже самый отъявленный злодей не шутит потомством.
— Так может детище — это дети? Или одно дитё?
— А ще — потому что большое?
— А что, — издержки перевода.
— То есть, если следовать твоей логике, мы имеем дело с тем воином, которого спасла мать Сам-Сана?
— И детище — это Сам-Сан, — восторженно согласился я.
— И где этого землянина носит сейчас? — от столешницы снова почти ничего не осталось, отметил я, наблюдая, как куратор заканчивает фигурную резку края.
— Спасибо, Дерек, за наводку, — запущу в разработку. А тебе не пора проверить, не перемяли ли плечи твоей женщине, а то неровен час разморят ее, и собирать потом придется по кусочкам.
Два раза повторять не пришлось, я вскинулся, прикинув в уме количество часов, на которые оставил без присмотра Лили и внутренне ужаснувшись рванул из кабинета мелкой рысью. Мало ли, чем чёрт не шутит, так сказать.
Часть 46 Женщина с огоньком или перец детям не игрушка
Лили, счастливо расслабленная после полученных процедур вполуха слушала мой рассказ о детище и предположениях, выдвинутых мной и куратором.
— Хорошо, — соглашалась она, лежа звездочкой на кровати и безумно улыбаясь.
— Хотелось потыкать ее палкой, потому что это выглядело заразным, особенно после того, как она сообщила, — Дерек, завтра ты на весь день занят.
— Чем это? — я на всякий случай отошел подальше, что б счастьем не забрызгало.
— Я забронировала для тебя по скидке целый день в блаженном салоне.
— Я — не.
— Ты — да.
— Ты не представляешь во что ввязываешься, — решил припугнуть. — Представь, как меня будут гладить и мять нежные женские ручки, под полотенечком, скользить по промасленной коже.
Лили села, опираясь спиной о подушку.
— Тебе не отвертеться, — уже не так уверенно сообщила она.
— Тогда следует поделиться с другом, — подбросил ей спасительную идею.
— Точно, — тут же согласилась она, — у них один массажист есть это точно, а для куратора подберем кого-нибудь безобидного. Думаю, что четыре часа вы выдержите.
— Хамам, скраб, мыльный массаж и чай — часик, — загнула она пальчик.
— Спа, чай и бассейн — часик — загнула еще один.
Посчитала что-то там в уме и уточнила, наверное, мало — пусть будет полтора.
— Ну и массаж — час, а в конце релакс в соляной пещере на минут двадцать, под музыку. Красота, да и только.
Изловленный вечером на ужине в таверне куратор попытался выскользнуть из ее рук вьюном.
Но у него ничего не вышло, Лили упомянула дергающийся глаз, непомерные нагрузки и очистку энергетической оболочки от съеденного преступника.
Куратор подавился последним аргументом, точнее он подавился аппетитным стейком от упоминания последнего обстоятельства, требующего присутствия его бренной тушки в водах блаженного салона.
— Твоя дама, — обронил он, когда она отправилась пудрить носик, — напоминает мне одну очень оригинальную рыбу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оригинальную?! — услышал я.
— Есть такая рыба-удильщик. Сидит себе на дне в полной темноте, держит перед собой светящуюся эску на удочке, которую образовал первый плавник и ждет. Когда та подплывает к охотнику, удильщик в доли секунды открывает пасть и засасывает воду вместе с жертвой.
— Не ее ли называют морским чертом?
— Точно! Я образно, так сказать, прости за сравнение. Хотя Лили и посимпатичнее будет, но хватка у нее точно, как у удильщика и реакция тоже. Так что, сочувствую я тебе, парень.
Меня несколько напрягло сравнение любимой женщины со страшной рыбой, но я понял, что он хотел сказать этим сравнением. И должен был согласиться с ним. Уж в наблюдательности и точных характеристиках он за четыреста лет поднаторел лучше нашего. И сочувствие свое он высказывал с долей восхищения, который адресовал ей уже не как женщине, а как ценному кадру. Что примиряло с не аппетитным эпитетом.
— О чем вы здесь секретничали без меня, — пропела она появившись вскоре.
— О рыбе, — честно признался я.
— Да ну! — несколько удивленно выдала она.
— Ага, — решил подколоть куратора, — Ту-ша рассказывал о том, как он неровно дышит к рыбе- удильщику.
Лили нервно вздрогнула, — не устаю удивляться вашим пристрастиям в еде, вы что, потом ее зубами особенно устойчивых преступников пугаете?
Куратор молча повернулся в мою сторону и наградил обвиняющим взглядом.
— О да, — включился сразу же в словесную игру. — А знаете ли вы, что идеальным для жарки рыбы является смесь из растительного и животного жира, тогда корочка получается золотистой и хрустящей.
— Мы же пять минут назад, как покинули таверну, а вы опять о еде, — возмутилась Лили.
— Хорошо, — тут же согласился куратор, — предлагайте тему.
— Что для вас значит женщина с огоньком, — тут же закинула удочку Лили.
Мы с куратором обменялись удивленными взглядами.
— В чем разница между такси и женщиной с огоньком, — начал куратор, — в том, что последняя никогда не бывает свободной.
Лили захихикала и погрозила на куратора пальчиком.
— Этому анекдоту столько же лет, как и вам.
— Не может быть, — вздохнул он.
— Ну скажем так, он достаточно стар и бородат. Реабилитируетесь?
— Воланд дрался с огоньком. Огонек дрался как мог. А Мог был профессионалом.
Я, не ожидавший столь кардинальной смены темы, хохотнул, Лили засмеялась тоже.
— Ту-ша, вам не чужд сарказм, — выдала она отсмеявшись.
— Это не я, — тут же признался он, — это из репертуара Сам-Сана.
— А, — тут же отреагировала она — там должен быть Штирлиц.
— Поверьте, для меня лично, женщина с огоньком, — это драконица.
И даже глаза прищурил.
— Так неужели вам не довелось встретить ни одну из особей, за время службы?
— Нет, — скорее всего меня не посылали туда, где такая особа могла появиться.
А я думаю, — Лили решила увести с болезненной для куратора темы в сторону более нейтральную, — что пропавшая Маммилярия была женщиной с огоньком.
— Ага, — согласился я, — с перцем халапеньо.
— Фу, — толкнула меня в бок девушка.
— А что, разве нет. Пикантна, остра и детям не игрушка.
Куратор подбадривающее закашлялся.
— Прямо огонь-баба.
— Так может поищем любителей острого, — задумчиво подытожила Лили.
— Почему бы не поискать, — согласился куратор, раскланиваясь с нами у входа и исчезая в ночи.
Часть 47 Пищевые пристрастия
В любом спа-салоне предлагают чай. Чаще всего травяной, для того чтобы вывести токсины и изнутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это не только элемент программы, атмосферы, нашего внимания к Вам, но и полезный ритуал. — втирала нам администратор салона, озвучивая программу мероприятия.