Мне очень захотелось попросить ее постучать по дереву. Но я смолчал. Выпил коктейль — в два глотка, вначале мягкая сладость, потом легкая горечь.
— Здорово, — сказала Света. — Знаешь, а мне здесь нравится. Может быть, еще посидим?
— В Москве много приятных мест. Давай найдем такое, где не будет черных магов на отдыхе?
Света кивнула:
— Кстати, а он не появляется.
Я взглянул на часы. Да, отлить за это время можно было пару ведер.
А самое неприятное заключалось в том, что семья мага продолжала сидеть за столиком. И женщина уже явно волновалась.
— Света я сейчас.
— Не забывай, кто ты! — шепнула она вслед.
Да. И впрямь, войти вслед за Темным магом в туалет было бы для меня несколько странно.
Все-таки я пошел через зал, на ходу взглянув сквозь сумрак. Логично было бы увидеть ауру мага, но вокруг была серая пустота, расцвеченная обычными аурами: довольными, озабоченными, похотливыми, пьяными, радостными. Не через канализацию же он просочился!
Лишь за стенами здания, уже где-то рядом с белорусским посольством, мелькнул слабенький огонек — аура Иного. Но не Темного мага, гораздо слабее и другой раскраски. Куда он делся?
В узком коридоре, кончающемся двумя дверьми, было пусто. Мгновение я еще колебался — ну, мало ли, вдруг мы его просто не заметили, вдруг маг ушел через сумрак, вдруг он обладает такой силой, что способен телепортироваться. Потом открыл дверь мужского туалета.
Здесь было очень чисто, очень светло, слегка тесновато и сильно пахло цветочным освежителем воздуха.
Темный маг лежал у самой двери, и раскинутые руки даже не дали открыть ее до конца. Лицо мага было растерянное, непонимающее, в раскрытой ладони я увидел блеск тонкой хрустальной трубки. Он схватился за оружие, но слишком поздно.
Крови не было. Ничего не было, и когда я вновь глянул сквозь сумрак, то не нашел в пространстве ни малейших следов магии.
Словно Темный маг умер от банального сердечного приступа или инсульта, словно он мог так умереть.
И была еще одна деталь, начисто отвергающая эту версию.
Маленький разрез на воротнике рубашки. Тонкий, будто бритвой оставленный. Словно в горло вонзили нож, слегка зацепив при этом одежду. Вот только на коже не было никаких следов от удара.
— Гады — прошептал я, не зная кому адресуя проклятие. — Гады!
Вряд ли существовала худшая ситуация, чем та, в которую я влип. Сменить тело, отправиться «со свидетелем» в людный ресторан, чтобы стоять вот так, в полном одиночестве, над трупом Темного мага, убитого Дикарем.
— Идем, Павлик — послышалось сзади.
Я обернулся — женщина, сидевшая за столиком с Темным магом, вошла в коридорчик, держа за руку сына.
— Не хочу, мам! — капризно выкрикнул ребенок.
— Зайдешь, скажешь папе, что мы скучаем, — терпеливо сказала женщина. В следующий миг она подняла голову и увидела меня.
— Позовите кого-нибудь! — отчаянно закричал я. — Позовите! Здесь человеку плохо! Уведите ребенка и позовите кого-нибудь!
В зале меня явно услышали, голос у Ольги был сильный. Сразу нахлынула тишина, только тягучая народная музыка продолжала звучать, но невнятный шум голосов стих.
Конечно же, она меня не послушалась. Кинулась, отпихнув меня с дороги, рухнула над телом мужа, запричитала, именно запричитала, в голос, уже осознавая случившееся, хотя руки что-то делали, расстегивали порванный воротник рубашки, тормошили неподвижное тело. Потом женщина принялась хлестать мага по щекам, будто надеялась, что он притворяется или всего лишь в обмороке.
— Мама, ты зачем папу бьешь? — тонко выкрикнул Павлик. Не испуганно, а удивленно, видно, никогда не видел скандалов. Дружная была семья.
Я взял мальчика за плечо и осторожно стал отводить в сторону. А в коридор уже впихивались люди. Я увидел Свету — ее глаза расширились, она сразу все поняла.
— Уведите ребенка, — попросил я официанта. — Кажется, человек умер.
— Кто нашел тело? — очень спокойно спросил официант. Без малейшего акцента, совсем не так, как прислуживая за столиком.
— Я.
Официант кивнул, ловко передавая мальчика — тот уже начал плакать, осознавая, что в его маленьком и уютном мире произошло что-то не правильное — какой-то женщине из ресторанной прислуги.
— А что вы делали в мужском туалете?
— Дверь была открыта, я увидела, как он лежит, — не раздумывая соврал я.
Официант кивнул, признавая возможность такого события. Но при этом крепко взял меня за локоть.
— Вам придется подождать милицию, сударыня.
Светлана уже протолкалась к нам, прищурилась, услышав последние слова. Вот только этого нам не хватает: чтобы она принялась лишать окружающих памяти!
— Конечно, конечно. — Я сделал шаг, и официанту невольно пришлось отпустить руку и пойти вслед за мной. — Светка, там такой ужас, там труп!
— Оля. — Света среагировала правильно. Обняла меня за плечи, кинула на официанта негодующий взгляд и потащила в зал ресторана.
В этот миг между нами, протискиваясь сквозь жадную, любопытную толпу, пронесся мальчик. С ревом кинулся к матери, которую в этот момент пытались увести от тела. Воспользовавшись замешательством, женщина вновь приникла к мертвому мужу и принялась его трясти:
— Вставай! Гена, вставай! Вставай!
Я почувствовал, как вздрогнула Светлана, взглянув на эту сцену. Прошептал:
— Ну? Огнем и мечом искореняем Темных?
— Зачем ты это сделал? Я бы и так поняла! — яростно прошипела Светлана.
— Что?!
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Не ты? — неуверенно спросила Света. — Извини, я верю.
Вот теперь я понял, что влип окончательно.
* * *
Особого интереса ко мне следователь не проявлял. В его глазах читалось уже сформировавшееся мнение — естественная смерть. Слабое сердце, злоупотребление наркотиками, да все что угодно. Не было, да и не могло быть у него никакого сочувствия к человеку, посылающему дорогие рестораны.
— Труп так и лежал?
— Так и лежал, — устало подтвердил я. — Ужасно!
Следователь пожал плечами… Ничего ужасного в трупе, тем более даже не обагренном кровью, он не видел. Но все-таки великодушно подтвердил:
— Да, тяжелое зрелище. Кто-либо находился поблизости?
— Никого. Но потом появилась женщина, жена трупа, с ребенком.
Косая улыбка вознаградила меня за нарочито бессвязную речь.
— Спасибо, Ольга. Возможно, с вами еще свяжутся. Вы не собираетесь покидать город?
Я энергично замотал головой. Милиция меня не тревожила ни в малейшей мере.
А вот шеф, скромно сидящий за угловым столиком, — весьма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});