Читать интересную книгу Музпросвет - Андрей Горохов

Дитер Рот (Dieter Roth) сделал невероятно, необозримо много, он был графиком, скульптором, живописцем, поэтом, книгоиздателем, он снимал фильмы и играл музыку То, что он делая, было странным, раздражающим, в любом случае не высокохудожественным.

Дитер Рот прежде всего известен своими самодельными книгами, которые он начал выпускать еще в 50-х. Всего он выпустил около двухсот книг, некоторые толщиной всего в несколько страниц, самая толстая — 1234 страницы, она состоит из моментальных рисунков, фактически закорючек и линий. Некоторые книги представляют собой дневники; есть такая, где собраны каракули, сделанные во время телефонных разговоров; другие содержат тексты, стихи, диалоги, многослойную печатную графику. Есть книги, сделанные из других книг или газет. Дитер Рот много резал, переклеивал и переплетал. Он в течение года давал абсурдные объявления в еженедельную газету среди объявлений о продаже товаров или поиске домработницы, а потом переплел все выпуски газеты в книгу под названием «море слез». Тираж 150 штук. Потом последовало продолжение, на газетных страницах рядом со своими объявлениями художник нарисовал картиночки. Продолжений было несколько серий. Сейчас оригинальные книги Дитера Рота, классика самодельного книгопроизводства, — ценнейший объект коллекционирования. Они переизданы как собрание сочинений в 48 томах. Есть книги, не вошедшие в это собрание, потому что в качестве обложек для них Дитер Рот использовал картонные коробки и даже деревянные ящики. Он один из гигантов подхода Do It Yourself.

Среди самых обескураживающих занятий Дитера Рота было собирание плоского мусора. Плоским считается все, что тоньше четырех миллиметров. Все отходы его жизни: счета, коробки, пачки сигарет, записки, бумажки, крышки от банок, наклейки от бутылок (чтобы их отодрать, бутылки приходится отмачивать в ванне) и так далее, вплоть до окурков и использованной туалетной бумаги.

Дитер Рот много лет собирал плоский мусор в пакеты, которые подшивал в канцелярские папки. На своих выставках он демонстрировал сотни этих папок, каждую можно было открыть и полистать.

Художник уже не мог остановиться, он маниакально накапливал плоский мусор.

Как это следовало понимать? Так, что у каждой вещи есть человек, который ее сделал и придумал. Каждая использованная вещь — это след того, кто к вещи притронулся. Вся наша жизнь состоит в оставлении следов, в пачкании.

В своих интервью, изданных огромным томом, Дитер Рот повторял, что весь мир — это одно тотальное дерьмо, в котором мы по уши находимся; все, что мы говорим и думаем, — это предрассудки, глупости, ахинея. Спорить с ним было невозможно, с необычным и умным человеком, тем более поэтом-абсурдистом, вообще не получается спорить.

Дитер Рот использовал шоколад в качестве строительного материала. Он отливал зайцев или собственные бюсты. Зайцев он ставил рядами на полки железного шкафа, шоколад таял, стекал, протухал, его ели черви. Художник отливал новые шоколадные фигуры на место расплывшихся. Свои шоколадные бюсты он ставил один на другой. Гора росла год от года, сын художника продолжает наращивать ее дальше. Сегодня она весит уже три тонны.

С колбасой Дитер Рот тоже много работал. Он измельчил в крошку двадцатитомное собрание сочинений философа Гегеля, смешал бумагу с салом и сделал колбасу: двадцать батонов висят в два ряда. Внутри колбасы хорошо видны буковки.

Или вот такой пейзаж: нижняя часть картинки темно-зеленая, верхняя — желтая, на границе — полкружочка колбасы. След от него медленно расползается по желтому полю. Надо понимать, восход солнца.

В больших трехлитровых стеклянных банках он собирал дождевую воду. Дескать, это документ какого-то конкретного дня. Вода протухала. Искусство Дитера Рота пачкается, воняет и медленно разрушается. Он считал, что так и должно быть.

Вообще говоря, Дитер Рот вполне умел рисовать и был профессиональным графиком и дизайнером. Только все, что он делал в течение почти 50 лет, было чудовищным антидизайном.

Его музыка была анархическим перебиранием клавиш или дудением в трубу. Он снял 130 видеокассет, то есть 130 полнометражных документальных фильмов, своего рода дневник: как он живет, ходит, читает.

Дитер Рот не мог оставаться долго на одном месте. Он перемещался между своими квартирами, мастерскими и складами. Он жил в нескольких городах и деревнях; среди городов — Рейкьявик, Цюрих и Вена. Все помещения, в которые он вселялся, быстро превращались в огромные инсталляции, собранные из разнообразного хлама: двигаться внутри можно было лишь по узким проходам. Его так называемые картины демонстрировали тот же самый подход.

Вот, скажем, стол. На нем нет живого места, он изрисован, залит тушью и кофе, покрыт остатками еды, горами окурков и пепла, бумажек, мелких предметов вроде очков. Стол поливается прозрачной смолой — тоже вполне хаотично, — после чего все предметы остаются приклеенными к нему навсегда.

На этом работа не заканчивается; такой стол еще можно испачкать в краске, потом приклеить на высыхающую краску тюбики и кисти. А если они будут падать с вертикально подвешенной крышки стола, то сверху все можно обмотать веревками. А потом можно прикрутить полочки и на них еще что-то поставить. А потом можно сфотографировать, что получилось, и большую фотографию в свою очередь раскрасить и еще сверху на нее что-то наклеить. И так далее без конца и во многих вариантах.

Таких объектов Дитер Рот изготовил огромное количество. Его многометровой высоты скульптуры — это тоже скрученный, сплетенный, свинченный, склеенный хаос из досок, обрезков, металлолома, телевизоров, пылесосов, музыкальных инструментов, чёрт знает чего.

Трудно сказать, красиво ли это, имеет ли пластический смысл. Эти дикие, маниакальные, подавляющие тебя горы абсурдно скомбинированного мусора. Некоторые такие инсталляции красивы, но это красота руин, разрушения. Хорошо видно, что автору нравилось пачкать, склеивать, портить, делать так, что хуже, кажется, некуда.

Дитер Рот был аутсайдером и очень большим оригиналом. У него были свои галеристы, его книги переиздавали серьезные издатели, меценаты поддерживали художника, кое-что ему удавалось продавать. По рассказам очевидцев, он носил в кармане все свои деньги, иногда это было двадцать тысяч марок, он пояснял, что у него постоянно есть ощущение, что потолок обвалится и ему нужно будет убегать. Иногда у него совсем не было денег. Но содержать свою семью, а у него было два ребенка, и оплачивать многочисленные квартиры и мастерские он был в состоянии. Дитер Рот сильно пил.

Он был крайне неглупым человеком, мыслил и выражался на редкость радикально. Он находился в курсе современной философии, что не удивительно: он был любимцем интеллектуальных кругов Австрии, Швейцарии и Германии.

Многое из того, что Дитер Рот делал, похоже на манию, он не мог остановиться. Для него очень типично было постоянное переделывание и доделывание, достраивание одного и того же, наращивание вариантов и вариаций. Он не раздумывал, хорошо это выглядит или плохо; по его словам, он преодолел эту стадию: выбор «хорошо или плохо» для него не существовал. Он просто делал и делал, строил картину современного мира в виде воняющей и расползающейся китайской стены. И никаких романтических иллюзий по поводу нашей цивилизации и искусства не испытывал.

Загадочная, героическая фигура.

По сравнению с тем, что нагородил этот человек, панк и индастриал кажутся романтическим детским садом. В любом случае, неплохо иметь перед глазами фигуру Дитера Рота, раздумывая о неформальном искусстве и контркультуре, о том, что было в головах у продвинутых людей в 60-х и 70-х, и о том, что стояло за панком и индастриалом.

Поп-арт

Роберт Раушенберг — ученик и соратник Джона Кейджа. Пресловутый опус «4'33"» Кейджа — это реакция на одну из выходок Раушенберга: юноша закрасил холст просто белой краской. Раушенберг ваял на первый взгляд хаотичные, а на самом деле конструктивно устроенные коллажи из подручного малохудожественного хлама: картонных коробок, стульев, обломков манекенов. Очень скоро элементами его коллажей стали всевозможные картинки: увеличенные и нанесенные на холст фотографии из газет и журналов, рисунки из комиксов. При этом первоначально издевательская флюксус-идея плавно переросла в ура-патриотическую. Джаспер Джонс осваивал американский флаг и мишени. Энди Уорхол изобразил много чего — банки с томатным супом, мятые долларовые банкноты, ящики со стиральным порошком, портреты Мэрилин Монро и Мао Цзедуна. Роберт Лихтенштейн писал огромные картины, выглядевшие как стоп-кадры из комиксов.

Из сегодняшней перспективы поп-арт выглядит как визуальный аналог семплирования и ремикса. Самое первое знаменитое «техно» — это серия портретов Мэрилин Монро, которую трафаретным способом (шелкография — это гибрид трафарета и фотопечати) изготовил Энди Уорхол. Кстати, идею серии Уорхол позаимствовал у Матисса: Матисс часто рисовал портреты или обнаженных женщин большими сериями, варьируя одну и ту же ситуацию, часто упрощая ее до нескольких линий.