Когда через некоторое время, одна из женщин вышла и произнесла: «Всё», — мужчины не поверили: никаких криков и писков они слышали. Они бы ещё больше удивились, если бы знали, что и Барриэт, и остальные женщины не услышали от вновь рождённого мальчика ни звука.
Да и своим видов он отличался от других новорождённых, так как выглядел совсем не крохой, а его большие глаза даже пугали своей осмысленностью. Малыш не издавал ни звука, только внимательно всех рассматривал.
— Он что, немой? — растерянно спросила Барриэт у своих повитух.
— Я не немой, мама, я голодный, — сказал малыш и присосался к груди Барриэт. Одна повитуха грохнулась в обморок, а Барриэт, чуть-чуть улыбаясь, поправляла свою грудь, чтобы её говорливому сыну удобней кушать. Упавшую повитуху вытащили из комнаты и передали оторопевшему Варевоту. Тот передал её кузницу, который предположил ещё более нелепое: «Это что, моя внучка?» — на что Варевот постучал по его голове и сказал:
— Приведи её в чувства.
Баруля облил её кружкой воды, чем заслужил от неё эпитет: «Старый дурак», — и молодка, сердитая на всех, а больше всего на себя, ушла, распространив по всему городу весть, что вновь родившийся сын короля – монстр. Реддик, услышав такие речи, схватил её в охапку и посадил в пустую каморку, намереваясь передать её на суд короля.
Ерхадин, он же Шерг, появился только под вечер, был злой, как зверь, и на сообщение Варевота о сыне никак не среагировал, а наказал собирать всё своё войско и, даже, посаженных на местах бойцов.
На замечание Варевота о том, что в связи с неожиданным снегопадом все дороги засыпанные, Ерхадин выругался и схватил его за грудь:
— Я не спрашиваю тебя о дорогах, подготовь мне людей.
И ушёл спать в свободную спальню, а о сыне и Барриэт даже не спросил.
***
«Куда же он пропал?», — подумала Маргина, собирая симпоты со всей Земли, не понимая, куда Мо мог исчезнуть. Она присела на крышу, решив, что нужно собраться с мыслями и не шебуршиться.
«Подумаешь, пропал, — соображала Маргина, — я и сама могу добраться до Миши Столярчука, друга Сергея». С этой мыслью она поднялась и глянула себе под ноги.
— Вот зараза, — громко сказала она, увидев под ногами, внизу, на третьем этаже двенадцатиэтажного дома лежащего в кровати Мо. Рядом с ним, обняв его рукой, лежала дородная молодая женщина. Маргина сиганула вниз и потянула Мо из постели.
— Вставай, Мо, — прошептала Маргина, стараясь не разбудить женщину. Мо не отвечал. Маргина дёрнула его сильней и увидела, что женщина удивлённо смотрит на неё.
— Это мой Мо, — сказала она. Маргина, не спрашивая её, подняла Мо и исчезла вместе с ним в потолке. Женщина лихорадочно включила свет и набрала по мобильному телефону милицию.
— Милиция, у меня жениха украли, — сообщила она в трубку.
— Откуда? — спросил дежурный, кивнув другому, чтобы тот засёк телефон шутницы.
— Из кровати, — сообщила женщина.
— Фамилия? — спросила трубка.
— Мо, — ответила женщина.
— Имя?
— Мо.
— Женщина, что вы заладили, мо, мо, — возмутился дежурный, поняв, что она не шутит, а является жертвой любви. — Имя у него есть?
— Я не знаю.
— Что же вы ложитесь в постель и имени не спрашиваете, — укорил её дежурный и миролюбиво добавил: — Если через трое суток не придёт, несите заявление участковому. Только он вряд ли вам поможет.
И положил трубку. А воровка её жениха тащила за собой по ночному звёздному небу Мо, удивляясь устойчивости отравления хмельными эмоциями.
***
Лааки готовились к первому союзу этого сезона между с Лоори и Реесом, занявшим второе место в соревновании женихов. Нельзя сказать, чтобы Реес радовался своему выбору, но дочь вождя первая в ряду девушек, и он не мог нарушить традицию. А брать он собирался зеленоокую Гаам, но против совета племени идти он не мог.
Реес ожидал на самой нижней террасе дворца в окружении остальных женихов, такая была традиция, а Лоори должен привести вождь, Доом, в окружении всех невест. Вскоре показалась процессия из двенадцати девушек, укрытых с головой прозрачным конусом из белой ткани, сотканной из пуха птицы хави[18]. Подойдя к жениху, они остановились полукругом и застыли, ожидая, когда он угадает невесту. Реес её сразу угадал, девушку своей мечты, а так как это была Гаам, то его снова заставили угадывать. Остальные женихи помогали ему, угадывая своих невест, и вскоре Реес указал на Лоори, которая вышла вперёд.
— Вы мне обрезали крылья, запретив любить того, кого я хочу, — сказала Лоори, — и они мне больше без надобности.
С этими словами она сбросила белую ткань, и все увидели её подрезанные крылья.
— Лоори! — воскликнул Доом. — Что ты сделала?
— По традиции, обрезавший себе крылья не может находиться в племени, — сказал Блуждающий Неф, и обернулся к Лоори: — Ты должна уйти.
Лоори, под взглядами всего племени, спустилась вниз, туда, где ступеньки обрывались, а внизу виднелась тень от дворца Блуждающего Нефа, пересекающая реку, которая текла под ним.
Два лаака взяли её за руки, взлетели в воздух и опустились в долине, далеко внизу. Оставив Лоори, они взмахнули крыльями и приземлились на террасе, а она пошла от дворца вдаль, к перевалу, чтобы покинул долину между гор.
— Так, я могу выбрать себе невесту? — воскликнул обрадованный Реес, глядя на Гаам, не скрывающую своего счастливого лица.
— Можешь, — сказал Блуждающий Неф, а потом шепнул на ухо потерянному Доому, стоящему возле него:
— Я присмотрю за Лоори.
Тот благодарно кивнул и отвернулся, чтобы Блуждающий Неф не заметил непорядка в его глазах. Когда Блуждающий Неф догнал Лоори, она уже перешла перевал и двигалась по дороге к станции репликации.
— Может, прекратим этот маскарад, — спросила она, превращаясь в Рохо.
— Нет, вдруг нас увидит какой-то лаак, — ответил ему Блуждающий Неф и Рохо вновь превратился в Лоори.
— Этот обычай с невестами придумал ты, — сказал Рохо. — Он что, неправильный?
— Правильных законов нет, — ответил Блуждающий Неф, — любой закон можно использовать и для зла, и для добра. Я придумывал такие обычаи, чтобы племя росло сильным. Но могут быть исключения, которые не предусмотришь никакими правилами.
— Ты с Лоори сделал так специально? — спросил Рохо.
— Нет, Лоори, действительно, влюбилась в Русика, — ответил ему Блуждающий Неф, — но этот случай пришёл кстати. Вождю есть над чем подумать.
***
На следующее утро Ерхадин немного отошёл и не так пылал злобой. С самого утра он с холодной головой принялся готовиться к походу на дворец, чтобы уничтожить Элайни и всех, кто там есть.