Парень с острова опять улыбнулся Лансу. Ланс встретил его взгляд, но ни тревоги… да вообще ничего опасного не ощутил. Щенок понюхал лансячий рукав. Ланс подождал, пока собачка начнет нюхать запястье.
— Ее зовут Игла, — сказал туземец, отдавая Лансу щенка и отыскивая глазами остальных. — А близнецов — Воин и Викинг. Я предлагал им сегодня мясо. Но им, видимо, еще рано, — он сделал десяток! шагов вдоль ручья, подхватил под грудку шустрого братца, переместил поближе к корзине и сел рядом на корточки.
«Ничего, молока им, похоже, хватает, вон какие толстые», — машинально подумал подрасслабившийся Ланс.
— Это просто порода такая, — туземец с легкостью прочел и откомментировал мысли Лайтмена. Тот вздрогнул, едва не уронив щенка. Вот… Опять забылся и опять…
— Извини. Я не знал, что ты не умеешь закрываться. Я думал, ты говоришь со мной.
Туземец поднял на Ланса золотисто-карие с искрами глаза. Он был безусловно красив — темноволосый, в простой белой рубахе с треугольным вырезом и светлых же брюках из чуть более грубой ткани. Волосы свободно спадали на плечи, никаких украшений, только вышитый узор — то ли надпись, то ли руны — змеился по вороту, но отличный цвет лица, ясный чистый взгляд — все это притягивало. Похоже, извинение тоже было искренним.
Ланс растерялся. Он хотел положить щенка, но щенок начал жевать ему палец. Это было приятно и щекотно. Ланс перевел взгляд со щенка на туземца.
— Не уходи, — сказал тот. — Я постараюсь не слышать тебя, если не хочешь. «Да ничего, — смутился Ланс. — Я постараюсь не думать ничего такого».
Туземец опять улыбнулся. У него была очень хорошая улыбка. Он взял обоих щенков и перенес их поближе к Лансу.
— Хочешь, возьми вот этого, — он поднял самого большого щенка. — Это Воин. Смотри, какие у него зубы.
— Не знал, что тут собаки есть, — тихо-тихо сказал Ланс, почти подумал, принимая нагретый солнцем, скребушащийся комок.
— Вон там, — туземец кивнул на сарайчик, — у нас сразу и конюшня, и псарня. Правда, сейчас там всего две лошади. Пепел тебя вряд ли подпустит, а на втором, Восходе, можно покататься. Ланс улыбнулся одними губами.
— Меня зовут Арек. Вернее, не так, конечно, но так легче выговорить….
Всё происходящее напоминало Лансу какой-то затяжной, гипнотический сон. Не реально было вот так медленно, ни о чём говорить с….
«Кто ты, Арек?» — вырвалось у Ланса так неожиданно, что сам он испугался. Он не хотел вот так, в лоб…
— Ничего, — сказал Арек, — Я понимаю. Мы называем себя Восходящие. Я не человек, в твоем понимании этого слова. Но я очень близок тебе по многим параметрам. «Кроме силы», — скривил губы Ланс.
— Да нет, ты тоже не самый слабый. Тебя нужно просто научить пользоваться своими силами. «Да уж… А что вы тут делаете?»
— Учимся. Мы много лет не имели прямых контактов с людьми. Теперь вот изучаем их на практике.
— Ничего себе, практика! — вырвалось у Ланса. — И вам это нравится?
Будь Арек человеком, он, скорее всего, не понял бы, что конкретно так возмутило Ланса. Но он тоже «увидел» сцену, всплывшую в памяти Лайтмена. Ту, что так потрясла его вчера. Другой туземец с Острова, на вид юноша с лицом ангела, выполнял «обязанности палача», как определил это для себя Ланс. Да и как еще можно назвать человека, который бьет детей?
— Нравится — не нравится — это не то слово, глядя в глаза Лансу, сказал Арек. Ланс не понял.
— Если я ударю тебя, — пояснил Арек, — мне будет так же больно, как и тебе, а, чаще, даже хуже… Не понимаешь?
Он взял Ланса за руку выше локтя. Лайтмен знал, если Арек сейчас сожмет пальцы…
— Не будет болеть, — сказал Арек. — Не бойся. Будет просто обман, иллюзия.
Ланс посмотрел на его пальцы. Они действительно не двигались. Но руку словно жгло.
— Не важно, иллюзия или нет. Важно — вот сейчас ты чувствуешь… — боль как электрический заряд, проскакивала между плечом Ланса и пальцами Арека. — А вот, что в это время чувствую я. — Та же боль, если не сильнее, обожгла плечо Ланса.
— То есть, — сказал Ланс, осторожно высвобождая руку, — когда ты делаешь больно кому-то, тебе тоже становится больно? Тогда зачем ты это делаешь?
— Больше некому, — в глазах Арека мелькнуло какое-то странное выражение, но тут же пропало. Ланс не успел его распознать.
— Что значит — некому? — рассердился он. — Пусть этот Хозяин сам…
— Он такой же, как мы, — перебил Арек. — Только у него совсем мало опыта жить с этим. Ему — гораздо тяжелее. А его людям — тем более. Они сами едва стали взрослыми. По нашим понятиям.
— Ты хочешь сказать, что и он, и Стэн, и все ваши туземцы… извини, соплеменники, все вот так…
Арек кивнул. Лицо его ничего не выражало, но в глазах снова мелькнула… то ли боль, то ли тоска… Ланс опять не распознал ощущения, так быстро Арек загнал его внутрь, но, похоже, ощущение было не из приятных.
Ланс вспомнил снова ту сцену в кабинете Хозяина. Но смотрел он на нее уже несколько под другим углом, и его ужаснуло, сколько же в ту ночь пришлось испытать тому красивому туземцу…
— Он хоть живой там остался?
— Кто, Иль? Конечно, живой.
— Что, и к этому привыкают? — начал придираться Ланс, отметив про себя имя — Иль.
— Нет, к этому не привыкают. Но убить кого-то из нас гораздо труднее, чем кажется.
— Извини, я как-то еще не врубился во все это, — пожал плечами Ланс. — И я не пойму, зачем ты мне все объясняешь? — Шпионская выучка взяла-таки свое, и он засомневался в искренности туземца.
— Объясняю — потому что ты — спрашиваешь, — улыбнулся тот. — Никакой тайны в этом нет. Если хочешь — есть «желтая книга». Свод законов. В кабинете возьми. Там всё написано.
— Может, ты мне просто объяснишь, в двух словах? — на слово «книга» у Ланса еще не прошла аллергия после многолетней учебы.
Арек посмотрел на солнце, оценивая, наверное, каким временем он может располагать.
— Если в двух словах, основная проблема в том, что в вашем обществе практически нет взрослых.
— Как это? — Ланс, вообще-то, уже давно считал себя взрослым, лет с 12-ти, примерно.
— В обществе нет инициации, определенной процедуры или испытания, которые бы подтверждали, что человек стал взрослым. Взрослыми у вас становятся автоматически. При этом нет даже условного возраста, когда именно это происходит. В результате — вы организованы хуже животных. Кто чем хочет, тот тем и занят, не зависимо от степеней ответственности, которые он способен принять. В результате — вы делаете слишком много, не отвечая внутренне за то, что делаете. Кончится это в самом скором времени очередной войной. Учитывая развитие экономики, возможно, последней войной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});