Читать интересную книгу Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

упорно дрались венгерские части, защищая подступы к своей родине. Но Корнилов в жарком бою взял перевал. Преследуя неприятеля, он спустился с гор, захватил город и важный железнодорожный узел Гуменне (ныне в Словакии). 49-я дивизия тоже сбила врага с позиций, перевалила Карпаты и заняла станцию Кошнац, перерезала шоссе и железную дорогу Гуменне — Медзилаборце, главные коммуникации австрийского фронта. Казачья дивизия Павлова и ринулась в рейд по Венгерской равнине, наводя панику.

8-му корпусу и 4-й стрелковой бригаде пришлось труднее. У станции Лупково австрийцы организовали сильную оборону, атаки корпуса Орлова захлебнулись. Деникин решил помочь соседу и повернул туда своих железных стрелков. 3 дня его бригада вела бой за Лупково, и противника разгромили, некоторые части были почти уничтожены. Но 48-й и 49-й дивизиям помогла внезапность, а пока шли схватки за Лупково, противник успел укрепить Лупковский перевал, собрал войска. Штурм сулил мало шансов на успех, но огромные потери. Тогда Деникин решился на отчаянный шаг — без дорог, козьими тропами обойти перевал и ударить в тыл его защитникам. Оставил у Лупкова батальон с артиллерией и обозами, приказал навьючить имеющихся лошадей патронами и сухарями и повел бригаду в горы.

Ударил двадцатиградусный мороз, на высоте было еще холоднее, бушевала вьюга. Солдаты и офицеры пробивались через снежные заносы. Поддерживая съезжающих коней и цепляясь за кустарник, карабкались по обледенелым склонам. Австрийцы считали, что в таких условиях по бездорожью пройти невозможно, отсиживались в теплых блиндажах. Но деникинцы внезапно обрушились на них в клубах метели, сжимая в замерзших руках винтовки и греясь в рукопашной. Раскидали и погнали вниз, не давая опомниться и зацепиться на тыловых рубежах. Опрокинули отряд, прикрывавший станцию и город Медзилаборце, и взяли его. В бригаде было всего-то 4 тыс. штыков, а она в дерзком прорыве захватила 3700 пленных, 9 орудий, эшелоны с грузами. Сама потеряла 164 человека убитыми, 1100 ранеными и обмороженными. Узнав об этом подвиге, железным стрелкам прислали восторженные телеграммы и Брусилов, и великий князь Николай Николаевич.

Но как раз в это время немцы прорвались у Лодзи. На Юго-Западный фронт полетели приказы — усилить наступление на Краков, оттянуть неприятеля на себя. Все наличные войска 8-й армии стягивались к северу, на правое крыло. Подкрепить прорыв за Карпаты стало нечем. А австрийцы быстро опомнились. Им даже не требовалось времени для перегруппировки. Они сами готовились к контрудару со стороны Карпат, войска были под рукой. Корнилов, преследуя врага, продвигался на юг. Чтобы прикрыть свой фланг и шоссе, ведущее в тыл, к Ростокскому перевалу, он оставил один полк с батареей у села Такошаны. А возле Ужгорода выдвигалась к фронту венгерская гонведская дивизия. Ее срочно повернули назад, и она с востока навалилась на заслон у Такошан.

Первые атаки полк отразил, но на него наседали 4 полка. 24 ноября его смяли и отбросили к перевалу. Враг перехватил шоссе, 48-я дивизия оказалась отрезанной от тылов и своего отступившего полка. 25 ноября к австрийцам подтянулись другие подкрепления, начали атаки на Гуменне еще и с запада. На помощь к 48-й подошли части 49-й дивизии, Корнилов передал им оборону города, а свои 3 полка бросил на Такошаны, расчистить шоссе. Но противник и здесь наращивал силы, русских встретили 6 полков. Тяжелые бои продолжались двое суток. 27 ноября 48-я дивизия дралась уже почти в окружении. У нее оставалась свободной лишь одна горная дорога, вьющаяся крутым серпантином над ущельями и занесенная снегом.

Командир корпуса Цуриков приказал Корнилову отступать. Осаживая врага контратаками, солдаты уходили в горы. Растянулись по единственной узкой дороге, кое-как тащили повозки, пушки. Выяснилось, что у селения Сины враг перерезал и ее. Обойти было нельзя. Чтобы вывезти артиллерию, приходилось прорываться через поселок. Завязалась схватка на улицах, между домами. Корнилов собрал все резервы: роту саперов, штабных писарей, оказавшиеся рядом подразделения, сам повел их в атаку — и пробились. Вышли к своим, не потеряли ни одного орудия, вывели 2 тыс. пленных.

Отчаянные бои, которые вела 48-я дивизия, сковали австрийцев, прикрыли соседей. 49-я дивизия и 4-я бригада смогли отойти с равнины беспрепятственно, закрепились на перевалах. Однако рейд за Карпаты стал не напрасным. Неприятелю нанесли серьезный материальный урон и потери, перепугали его, заставили австро-венгерское командование путать и менять планы. Добавило паники и наступление 3-й армии Радко-Дмитриева. Она одолела оборону противника по реке Дунаец, взяла города Бохня, Лепанов, Добчица и очутилась в 15 км от Кракова. К северу от нее, за Вислой, так же успешно продвигались на запад 9-я и 4-я армии. Но на этих рубежах операция застопорилась. Соединения Радко-Дмитриева вышли к внешним обводам Краковской крепости, и все атаки разбивались о сильные укрепления.

А на начало декабря Гинденбург запланировал очередное общее наступление. На Северо-Западном фронте хотел окружить 2-ю и 5-ю русские армии. А на Юго-Западном 3-я армия, углубляясь на Краков, обтекала Карпаты, и линия фронта образовала длинный выступ. Австрийцы наметили ударить под его основание, отрезать армию Радко-Дмитриева от Брусилова, прижать к Висле и уничтожить. Одновременно атаковать с Карпат, проломить растянувшиеся боевые порядки 8-й армии и деблокировать Перемышль. Таким образом, все южное крыло русского фронта оказалось бы разрушенным. Для этого стягивались ударные группировки, пополнялись свежими соединениями, сюда прибыл и германский корпус.

Радко-Дмитриев узнал об этом, встревожился, требовал поддержки. Штаб фронта нацеливал к нему 8-ю армию. Брусилов спорил. Указывал, что прикрыть весь выступ у него не хватит сил, в дивизиях вместо 15–16 тыс. оставалось по 5–6 тыс. бойцов, а в некоторых и 3 тыс. А польские Западные Карпаты (Бескиды), в отличие от Восточных, не представляли серьезной преграды, вражская пехота с горной артиллерией могли пройти где угодно, без всяких перевалов. Но альтернативное решение было только одно — отступить от Кракова, оставить опасный выступ. В этом случае пришлось бы отходить и 9-й, 4-й армиям. Сохранялась и главная задача фронту, отвлекать на себя побольше австро-германских сил. Пусть Гинденбург шлет подкрепления сюда, а не снимает их отсюда.

Брусилову подтвердили приказ идти к 3-й армии. К Кракову он направил 8-й и 24-й корпуса, на перевалах их сменил один лишь 12-й. Сам Брусилов перенес свой штаб в Кросно, а его войска растягивались на 200 км вдоль Бескид, с востока на запад. Чтобы облегчить положение Радко-Дмитриева, 8-му корпусу Орлова было приказано срочно выдвинуться к городку Новый Сандец и с ходу наступать на Лиманов, во фланг краковской группировки противника. А 24-й корпус отправился к фронту другими, тыловыми дорогами. Но Брусилову стали поступать данные разведки, что противник накапливается за горами, явно готовит контрудар. Предпринять он почти ничего не успел.

Австрийцы скрытно вывели из Краковской крепости части своей 4-й армии и обходными путями перебросили к Лиманову. Здесь собралась группировка из 2 пехотных корпусов, 2 кавалерийских дивизий и германской пехотной дивизии. На нее-то и ринулся корпус Орлова. Разумеется, успехов он не добился. А 2 декабря, одновременно с наступлением Гинденбурга, Конрад нанес удар под Краковом. Но само выдвижение соединений 8-й армии заставило его срочно перенацеливать войска, и удар получился размазанным по