Посерьезнев, он смотрел на нее и чувствовал, что в горле пересохло. Ему хотелось поцеловать ее. Должно быть, Алана прочла это желание в его глазах, потому что вдруг покраснела и отпрянула, порывистыми и суетливыми движениями сворачивая плащ.
– А как это можно сделать? – спросила она. – Я вот о чем: подложить клинья под стельки ее сапожек будет несложно. Но у бальных туфелек подошва тонкая, почти как ткань.
– Я… – На миг Иан утратил способность думать о чем-либо кроме Аланы. А она стояла рядом и ждала ответа – разумного ответа. – Спасибо, – наконец пробормотал он. – За то, что вы так добры к Фионе.
– О, это совсем не трудно, – заверила она и хотела уйти, но он удержал ее за руку.
– И все-таки… – начал он. От ее волос пахло мылом и ветром; медь, серебро и бронза дали цвет ее глазам. Иан шагнул к ней, услышал, как она тихо ахнула – от предвкушения или от испуга, а может, эти чувства смешались. Он коснулся ее мягких и прохладных губ и с трудом удержался, чтобы не продлить этот единственный целомудренный поцелуй. – Спасибо, – повторил он и заставил себя отпустить ее.
Она улыбнулась и посмотрела на него так, словно была уверена, что он способен свернуть горы. Одного краткого поцелуя оказалось недостаточно. Тихо чертыхнувшись, Иан снова притянул ее к себе и сжал в объятиях, намереваясь поцеловать так, как давно уже мечтал.
Но когда их губы уже почти соприкоснулись, послышались крики, топот, и два малыша пробежали между ними, догоняя кошку.
– Кошка-то здесь откуда? – возмутился Иан. Алана рассмеялась, отступила, и чары рассеялись.
Глава 35
Замок Гленлорн, за семь дней до Рождества
Алек Макнаб, граф Гленлорн и глава клана Макнабов, смотрел, как его жена укладывает подарки, предназначенные для жителей деревни.
Всякий раз, когда он наблюдал за Кэролайн, его дыхание становилось сбивчивым, а теперь ее рыжие волосы так маняще поблескивали при свете огня в камине, пока она обучала Мойру и ее помощниц, как надо готовить английские рождественские лакомства. Мойра считала, что ни один уважающий себя шотландец не оценит лимонные пироги и миндальное печенье, но на этот раз она ошиблась. Запах миндаля витал в кухне, Алек протянул руку и схватил с тарелки еще теплое печенье, а другой рукой обнял округлившуюся талию жены.
– Как думаешь, оно всем понравится? – с беспокойством спросила Кэролайн.
– Конечно, – кивнул он и наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Да, без твоих сестер Рождество здесь будет совсем другим, – продолжала Кэролайн. – Мойра рассказала мне о рождественских традициях Гленлорна. Печь черный кекс мне еще учиться и учиться… Мойра говорит, что с первой попытки он получился слишком английским. Как думаешь, что это значит?
– Чересчур много бренди, – объяснила Мойра, проходя мимо, чтобы взять еще печенья для следующей подарочной корзины.
Алек усмехнулся.
– Черного кекса я не пробовал с тех пор, как уехал в Англию.
– Вот и хорошо! Значит, ты даже не поймешь, что он не удался.
Мойра многозначительно взглянула на Алека, а тот рассмеялся.
– Забыть черный кекс Мойры просто невозможно!
– Вот как? – Кэролайн заметно приуныла.
– Не расстраивайся! Даже если ты раздашь в деревне вместо кексов и печенья черствые лепешки, тебе все равно будут рады все местные жители до единого. – Он приложил ладонь к ее животу. – Особенно теперь.
Она накрыла ладонью его руку.
– Я слышала столько историй о той ночи, когда родился ты, Алек, – о том, сколько звезд высыпало на небе, о проливном ливне, о жарком полуденном солнце…
– Мойра знает, как было на самом деле. Она видела это своими глазами.
– Тогда я спрошу у нее. А теперь помоги мне завернуть печенье, – попросила Кэролайн. – Я подумала, что нам стоит отослать одну корзину в Дандрум.
Алек посерьезнел.
– Алана и Сорча наверняка обрадуются.
– Хотела бы я увидеть их здесь!
Подошла Мойра с пучком сушеных трав и добавила их в миску, стоящую посреди стола.
– Таволга – чтобы Рождество было веселым… – приговаривала она и вдруг подняла голову и принюхалась.
– Миндаль? – предположил Алек, узнав запах, но Мойра покачала головой.
– Нет, гости, – сказала она. – Едут с вестями.
Кэролайн заулыбалась.
Мойра по-птичьи склонила голову набок.
– Не слишком хорошие, но и не плохие. Поживем – увидим. А я пока вскипячу воды для чая.
Глава 36
Замок Крейглит, за шесть дней до Рождества
– Они все сошли с ума! – выпалила Пенелопа, обращаясь к матери. Они стояли у окна в библиотеке, наблюдая, как дети и взрослые играют в снегу. Из бывшей оружейной, находящейся по другую сторону холла, слышалось мычание коров и блеяние овец. – Можешь представить себе что-либо подобное в Вудфорд-Парке?
– А по-моему, весело, – вмешалась Элизабет, прижимаясь носом к оконному стеклу.
– Не болтай чепухи! – Пенелопа больно ущипнула сестру.
Элизабет вскрикнула и вылетела из комнаты.
Марджори наблюдала за неразберихой, которая творилась внизу. Все смеялись, кидались снежками, и никто даже не думал сетовать, когда снег попадал за шиворот или прямо в лицо. Иана, находящегося в самой гуще событий, обступили хохочущие дети, все до единого простолюдины, и он разрешал им забираться к нему на плечи, словно он не лэрд и не граф, а ровня им. Марджори вздохнула. Надо обязательно побеседовать с ним о приличиях и о том, как важно держать низшие классы на расстоянии. Подобное поведение недопустимо – как в Вудфорде, так и в любом другом цивилизованном месте. Вдобавок в замке с недавних пор воцарился – хаос: повсюду носилась шумная ребятня, в большом зале и в кухне сплетничали какие-то женщины. И никому из них даже в голову не приходило встать или опустить глаза, когда в комнату входили господа. Стоило Марджори и Пенелопе покинуть свои спальни, как их повсюду встречали любопытными взглядами, а дети бегали за ними, задавая дерзкие вопросы. А эти приготовления к празднику! Каждая женщина в доме, похоже, старалась приготовить или испечь особенное рождественское блюдо, которым несказанно гордилась. В доме день и ночь пахло пряностями и сахаром. Впрочем, Марджори нехотя признавала, что эти запахи приятны и создают праздничное настроение.
Странные они все-таки, эти местные. Огонь отнял у них дома и все имущество, а они вовсю веселятся. Возможно, они попросту глупы. Или дело в чем-то – или в ком-то – совсем другом.
– Ты только посмотри на нее! Это все она, – пожаловалась Пенелопа. Проследив направление гневного взгляда дочери, Марджори увидела, что леди Алана Макнаб швыряется снежками, как простая крестьянка.