Гарри сидел за столом в рубашке, без сюртука, перебирая шестеренки, пружинки и кусочки проволоки, как поступал всегда, стоило ему погрузиться в задумчивость. Приблизившись к мужу, Поппи лукаво улыбнулась и вспыхнула от удовольствия. Ей вспомнилось, как эти ловкие пальцы, способные выполнить самую тонкую работу, нежно касались ночью ее тела.
Гарри поднял голову и окинул жену задумчивым взглядом. Отложив в сторону проволочки и шестерни, он повернулся в кресле, обхватил Поппи за талию и притянул к себе.
Поппи запустила пальцы в блестящие темные волосы мужа, чувствуя, как шелковистые пряди приятно щекочут ладони.
— Я тебя отвлекаю? — Она наклонилась, чтобы поцеловать Гарри.
— Да, — шепнул он, ища губами ее рот, — не останавливайся.
Смех Поппи растаял у нее на губах, словно сахар в ароматном горячем чае. Подняв голову, она попыталась вспомнить, зачем пришла к мужу.
— М-м-м, нет, — пробормотала Поппи, когда губы Гарри прижались к ее горлу. — Так я не в состоянии думать. Я собиралась кое о чем тебя спросить…
— Мой ответ «да».
Обвив руками шею Гарри, она чуть отстранилась и с улыбкой посмотрела на мужа.
— Что ты на самом деле думаешь о браке Кэтрин и Лео?
— Я еще не решил. — Пальцы Гарри скользнули по корсажу жены, перебирая ряд изящных пуговок.
— Гарри, не пытайся их расстегнуть, — предупредила Поппи, — они служат украшением.
— Какой прок от пуговиц, если их нельзя расстегнуть? — озадаченно протянул Гарри.
— Это дань моде.
— И как же мне снять с тебя платье? — Заинтригованный, Гарри принялся искать скрытую застежку.
Поппи нежно потерлась носом о его нос.
— Это тайна, — шепнула она. — Я раскрою тебе секрет, но прежде скажи, что ты собираешься делать с Кэтрин.
— Скандала не миновать. Любые попытки его замять лишь подольют масла в огонь. Я собираюсь представить Кэт обществу как свою сестру и объяснить, что она провела несколько лет в школе «Блу-Мейдс», а затем поступила в дом Хатауэев, оказав любезность тебе и твоей сестре.
— А если нам начнут задавать скользкие вопросы? Как на них отвечать?
— Как обычно отвечают политики. От неудобных вопросов ловко уклоняются, заведомо неверно их истолковывая.
Поппи закусила губу, обдумывая слова мужа.
— Пожалуй, только это нам и остается, — заключила она. — А что ты скажешь насчет предложения Лео?
— Думаешь, Кэт следует его принять?
Поппи решительно кивнула.
— Выжидание ничего не даст. Мужчину толком не узнаешь, пока не выйдешь за него замуж. А тогда бывает слишком поздно.
— Бедная моя маленькая женушка, — пробормотал Гарри, похлопав Поппи пониже спины, по пышным складкам юбки. — Для тебя тоже слишком поздно, да?
— Ну да, но я смирилась, приготовившись терпеть всю жизнь твои страстные объятия и насмешливые разговоры. — Поппи тяжело вздохнула. — Это лучше, чем остаться старой девой, сказала я себе.
Гарри поднялся и, притянув к себе жену, нежно завладел ее губами. Когда он прервал поцелуй, у Поппи кружилась голова и пылали щеки.
— Гарри, — настойчиво прошептала она дрожащим голосом, — когда ты дашь свое благословение на брак Кэтрин с моим братом?
— Когда Кэт скажет мне, что выйдет за Рамзи вопреки всему, не заботясь о том, что я об этом думаю. — Подняв голову, Гарри заглянул в глаза жене. — Пойдем-ка в спальню и немного подремлем.
— Мне не хочется спать, — возразила Поппи.
— Мне тоже, — улыбнулся Гарри. Взяв за руку жену, он потянул ее к дверям. — А теперь насчет тех пуговок…
Глава 23
Утром Кэтрин разбудила горничная. Она принесла завтрак и разожгла огонь в камине. Одним из удовольствий пребывания в отеле «Ратледж» были изысканные блюда, приготовленные гениальным поваром Бруссаром. Кэтрин восхищенно вздохнула, увидев яства на подносе: чай, запеченные в сливках яйца, аппетитные булочки «Пистолетт», крошечные овальные рулетики и блюдо спелых ягод.
— Под дверью была записка, мисс, — сказала служанка. — Я положила ее на край подноса.
— Спасибо. — Взяв в руки запечатанную записку, Кэтрин радостно просияла. Ее имя на сложенном листке было выведено рукой Лео, изящным наклонным почерком опытного архитектора.
— Позвоните, когда закончите завтракать, мисс, и я заберу поднос. Если вам понадобится помощь, чтобы одеться или причесаться, я к вашим услугам.
Кэтрин подождала, пока горничная скроется за дверью, и лишь затем распечатала записку.
«Утром вам предстоит таинственная прогулка. Будьте готовы ровно в десять и наденьте удобные туфли.
Р.».
Улыбка тронула губы Кэтрин.
— Таинственная прогулка, — пробормотала девушка, наблюдая, как хорек взбирается на кровать, а его крошечный нос дрожит, почуяв еду. — Что же задумал Лео? Нет, Доджер, даже не думай трогать мой завтрак. Тебе придется подождать, пока я не поем. Всему есть предел, знаешь ли. Я не собираюсь есть с тобой из одной тарелки. — Будто испугавшись строгого тона Кэтрин, Доджер потянулся и медленно перевернулся, сделав три полных оборота на матрасе. — И не надейся, что останешься у меня навсегда, — добавила девушка, размешивая сахар в чашке. — Я всего лишь забочусь о тебе, пока не верну тебя Беатрикс.
Кэтрин так проголодалась, что съела все до последнего кусочка, отложив немного еды для хорька. Яйца оказались восхитительными на вкус. Кэтрин с наслаждением макала в горячий желток кусочки хрустящей булочки. Покончив с завтраком, она выложила на блюдце для Доджера остатки яйца и несколько ягод, а затем поставила угощение на пол. Счастливый Доджер обощел Кэтрин кругом, прильнул к ее ногам и замер, дожидаясь ласки, а потом устремился к блюдечку и с жадностью набросился на еду.
Кэтрин успела умыться и расчесать волосы, когда послышался стук в дверь. Пришла Поппи, а вместе с ней горничная, та, что доставила Кэтрин поднос с завтраком. Поппи несла на вытянутых руках по меньшей мере три платья, а горничная держала огромную корзину, полную белья, чулок, перчаток и других предметов дамского туалета.
— Доброе утро, — весело поздоровалась Поппи и, войдя в комнату, положила платья на кровать. Увидев хорька возле блюдечка в углу комнаты, она с улыбкой покачала головой. — Здравствуй, Доджер.
— Неужели все эти вещи для меня? — испугалась Кэтрин. — Право, мне не нужно так много…
— Я заставлю вас их взять, — решительно объявила Поппи. — И даже не пытайтесь всучить их мне обратно. Я принесла немного белья, только что привезенного от портнихи, и прелестный корсет. Помните, мы видели такие на витрине с дамским платьем на Великой выставке[11]?