Читать интересную книгу Советский квадрат: Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев - Рафаэль Гругман

В том же номере было опубликовано постановление Президиума Верховного Совета СССР о снятии Берии с поста первого заместителя Председателя Совета министров и с поста министра внутренних дел СССР и о передаче «дела о преступных действиях» Берии на рассмотрение Верховного суда СССР.

Две недели его арест замалчивался. Затем ему предъявили ничем не подтверждённое обвинение в «антипартийных и антигосударственных действиях, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала». В чем же оно выразилось? – «В попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над Правительством и Коммунистической партией».

Поскольку больше сказать нечего, по партийным организациям запускается секретное письмо-сплетня. Объявлено, что суд ним будет закрытый. Слухи усилились. Уму непостижимо. Если один из пяти членов ГКО, руководивший в годы войны внутренними войсками и оборонной промышленностью и имевший прямой выход на Сталина, – враг народа, то как же мы выиграли войну?

Хрущёв пошёл дальше своего учителя. При Сталине суды над членами Политбюро были открытыми – в 1936 году на процесс по делу Зиновьева, Рыкова и Бухарина даже допустили иностранных корреспондентов. А суд над Кузнецовым и Вознесенским проходил в Ленинграде в присутствии около шестисот членов городского партийного актива.

Но, возможно, у Хрущёва другого выхода уже не было, так как 10 июля Берия был уже мёртв.

Воспоминания Светланы Аллилуевой:

«После того как Берия был арестован… правительство распространило длинный секретный документ о его „преступлениях". Читка его на партийных собраниях занимала больше трёх часов подряд. Кроме того, что Берия был обвинён в „международном шпионаже в пользу империализма", больше половины секретного письма ЦК было посвящено его „аморальному облику". Партийные следователи с упоением рылись в грязном белье уже не опасного противника, и ещё ни одно партийное собрание не бывало столь увлекательным: описание любовных похождений поверженного „вождя" было сделано со всеми подробностями. Неизвестно только, в чем ЦК хотел убедить партийную массу: к политике это не имело никакого отношения. К внутрипартийной борьбе – тоже. Документ ничего не объяснял и ни в чем не убеждал – разве лишь в том, что ханжи из ЦК обнаружили собственную грязную натуру»[236].

Многим это письмо напомнило «Кремлёвское дело», проходившее в Москве в начале 1935 года, – «разоблачение» заговора служащих ЦИК, работников комендатуры и охраны Кремля, «готовивших покушение на товарища Сталина». На июньском пленуме (1935 год) в докладе секретаря ЦК Ежова говорилось о патологическом развратнике и сексуальном извращенце Енукидзе, из-за попустительства которого в Кремле была создана целая сеть террористических групп. Этого оказалось достаточно, чтобы Енукидзе был выведен из состава ЦК, исключён из партии и расстрелян.

Для осуждения Берии Хрущёв воспользовался опытом 1935 года.

13 сентября в «Правде» появилось сообщение об избрании Хрущёва Первым секретарём ЦК.

24 декабря «Правда» сообщила, что «18–23 декабря 1953 года Специальное Судебное Присутствие Верховного суда СССР… рассмотрело в закрытом судебном заседании, в порядке, установленном Законом от 1 декабря 1934 года, уголовное дело по обвинению Л. П. Берии и других.

Специальное Судебное Присутствие Верховного суда СССР постановило:

Приговорить Берия Л. П., Меркулова В. Н., Деканозова В. Г., Кобулова Б. 3., Гоглидзе С. А., Мешика П. Я., Влодзимирского Л. Е. к высшей мере уголовного наказания – расстрелу, с конфискацией лично им принадлежащего имущества, с лишением воинских званий и наград. Приговор является окончательным и обжалованию не подлежит».

Сфальсифицировав заговор Берии, в который для убедительности втянули высокопоставленных руководителей разведки и контрразведки (их аресты и расстрелы продолжались вплоть до 1955 года), Хрущёв и Маленков возложили на Берию ответственность за массовые репрессии. Однако после бериевских реабилитаций и июльского пленума замалчивать роль Сталина уже было нельзя. На XX съезде Хрущёв переложил на него часть вины. Этого оказалось недостаточно. ЦК бомбили письмами тысячи Солженицыных и Шаламовых. Хрущёв вынужден был пойти дальше – на публичное осуждение культа личности на XXII съезде партии. Это произошло через восемь с половиной лет после смерти Сталина.

«Клубничка» заманчива. Стереотипы устойчивы. Копание в грязном белье и удовлетворение низменных инстинктов толпы – привлекательно и беспроигрышно. По прошествии полувека в многосерийном телефильме, показанном осенью 2005 года Первым каналом российского телевидения, Берия изображён растлителем несовершеннолетней девочки, таким, каким в 1953 году, за неимением других преступлений, его представили в «секретном письме ЦК КПСС».

Режиссёр смакует кадры совращения школьницы, на экране – хищник, циничный взгляд, необузданная похоть. На общественных каналах американского телевидения подобное зрелище невозможно, однако в современной России порнография и пошлость, с обязательной «обнажёнкой» в каждом новом кинофильме, остаётся востребованной.

Не нашлось режиссёра, который разрушил бы штамп и в фильме о героях-разведчиках ввёл бы пусть даже эпизодическую роль того, кто перед войной и в годы войны возглавлял советскую разведку и контрразведку. Или в документальном кинофильме о Второй мировой войне сказал бы несколько слов о члене ГКО Берии, отвечавшем в том числе за всю оборонную промышленность. Или показал бы кадры с его участием на Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях (не сомневаюсь, что существует документальная кинохроника, и не только советская). Или в кинорассказе о создании советской атомной бомбы рассказал бы о руководителе работ – ему подчинялись сотни заводов, КБ и научных центров. Благодаря выдающимся организаторским способностям Берии (это отмечают и главный его хулитель Хрущёв, и все участники работ: ученые, производственники, разведчики) удалось в кратчайший срок ликвидировать монополию США на обладание ядерным оружием.

Кого только не показывали в киноэпопеях о Второй мировой войне: и Сталина, и Гитлера, и Молотова, и Риббентропа… О Берии – ни слова. Хрущёв своего добился.

Часть III

Заговор Хрущёва

Сказка Хрущёва о Хрущёве

С устранением Хрущёва (октябрь 1964 года) закончилась эпоха пребывания у власти тех, чья молодость пришлась на эпоху романтического коммунизма, дикая мораль которого описана «Двенадцатью половыми заповедями революционного пролетариата».

Сменивший его Брежнев в 1917 году ходил в коротких штанишках. «Пламенным революционером», стремившимся любой ценой раздуть мировой пожар, он никогда не был. Он и его окружение были прагматиками, сделавшими карьеру в годы «большого террора», открывшего множество вакансий, которые надо было заполнить, и усвоившими, что пролетарское происхождение и коммунистическая риторика позволят им добиться жизненного успеха.

Хрущёва и Берию объединяло многое. Оба встретили 1917 год в зрелом возрасте. Хрущёву исполнилось 23 года, Берии – 18. Оба сознательно примкнули к большевикам. Оба участвовали в Гражданской войне. Оба искренне поверили в правоту коммунистической идеи и в ленинский лозунг диктатуры пролетариата. Оба были из поколения максималистов, готовых ради победы мировой коммунистической революции пожертвовать миллионами человеческих жизней. Все смешалось в их головах – романтизм революции («в белом венчике из роз впереди Иисус Христос») и провозглашённый Лениным и Троцким красный террор.

Берия начал прозревать во время «большого террора». Он не скрывал от коллег сомнений в правильности курса Сталина, призывая их к созданию антисталинской коалиции. Хрущёв оставался в плену коммунистических догм и не поддержал его, считая его высказывания провокационными.

Берия желал перемен. Союзников у него не было. Хрущёв, хоть и демонстрировал свою дружбу, общаясь с ним, осторожничал, понимая, что взгляды Берии чреваты разрушением режима. Спасая себя и систему, Хрущёв начал действовать. Заговор против Берии, начавшийся возле постели умирающего Сталина, завершился его победой.

Никто не мешал Хрущёву продолжить реабилитации. Вместо этого он жестоко расправился с мирными восстаниями политзаключённых (Норильск, Вор-Хрущёв, официальный портрет кута в августе 1953 года и Кенгир (Казахстан) в мае-июне 1954 года) и растянул разоблачение культа личности на восемь с половиной лет, дотянув до 1961 года, когда дальше молчать уже было нельзя.

Берия не был ангелом, нагрешил он достаточно. То, что, не боясь ответственности, он незамедлительно начал реформы, говорит о том, что они продуманы были давно.

Афоризмы, с которыми Хрущёв вошёл в историю, «мы вас закопаем» и «мы вам покажем кузькину мать», – меркнут по сравнению с его фразой, сказанной об Аденауэре, канцлере ФРГ: «Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена. А если взглянуть на него спереди, то можно убедиться в том, что Германия никогда не поднимется».