говорит о заинтересованности Хранителей докопаться до истины. Вместе с документами в водохранилище мы нашли лигийские журналы и Правдин решил, что речь идет о государственной измене ученых из НИИ. Однако, то, что Комитет подслушал при помощи рассыпанных там жучков, указывало лишь на то, что контрабандное оружие предназначалось для шайки Булыги — вождя орков-воинов.
— Булыге оружие нужно было чтобы сместить шаманов… — кивнул Кузьма. — Вот только не пойму, какой в этом интерес для Зэм? Им то что до разборок между орками?
Мы одновременно посмотрели на Лба, но тот лишь пожал могучими плечами.
— Может быть и ничего, — сказал Михаил. — Если они предоставляли им оружие в обмен на что-то.
— Например, на помощь в похищении посоха Незеба? — предположил Орел.
— Нет, это уж слишком, — покачал головой я. — Вы думаете, это Булыга со своими ребятами сумел стащить посох из-под носа Комитета? Как?
— Гадать бессмысленно, — вздохнул Грамотин, — мы не знаем деталей похищения, в это нас не сочли нужным посвятить.
— Так или иначе, — продолжил я. — посох попал в руки контрабандистам, а дальше — если верить Костылю — к Лиге. Вот бы послушать, что он скажет на допросе в Комитете. Тогда, наверное, многое стало бы понятно.
— А помните, Рыск сказал, что контрабандисты отличают друг друга по амулетам? — спросил вдруг Кузьма. — Это случайно не те же побрякушки, которые Булыга приближенным раздавал?
Все замолчали, обдумывая сказанное. Я снова напряг память, пытаясь вспомнить, как выглядел амулет в руках Рыска.
— Нет, это не тот, — в конце концов произнес я. — Они совсем разные.
В этот момент дверь одного из кабинетов на этаже открылась и оттуда высунулся Правдин, кивком головы пригласивший нас зайти. Едва войдя внутрь мы все замерли, вытянувшись по струнке, потому что там, сцепив руки за спиной, из угла в угол тесной комнаты ходил полковник Хранителей, полностью погруженный в свои мысли и никак не отреагировавший на наше появление.
— Полковник Око Праведных!
Хмурый орк даже не повернул головы, когда мы хором гаркнули приветствие. Правдин нетерпеливо махнул рукой, призывая сразу переходить к делу.
— Вижу по глазам — у вас важные новости! Выкладывайте, не томите!
Я вкратце рассказал обо всем, что случилось на отчистных.
— Ох, мать… — схватился за голову Правдин. — Итак, Посох Незеба в руках Лиги.
— Посох Незеба… — эхом повторил полковник. — Зачем же им еще Посох? Еще одна загадка!
Правдин сокрушенно покачал головой.
— Самая «черная» новость за последние десять минут! А перед этим еще хуже весточку принесли… Куда мир катится!
Полковник фыркнул, но ничего не сказал, замерев у окна. Мы переглянулись. Еще хуже?!
— Ну и чего там еще? — проворчал Лоб.
— Погодите! Прежде, чем мы продолжим расследование, есть еще одно срочное дело. Санников, помнишь амулет, который тебе пришлось добывать с боем на арене у Буйных? Экспертиза завершена, но… но я не могу ничего вам рассказать.
— Как? — возмутился Орел. — Разве Ник не имеет права знать, что за…
— Увы, — строго перебил его Правдин. — Кто-то из ученых проболтался. На деле появился гриф «Совершенно секретно», со всех взята подписка о неразглашении. Со всех, кроме вас. И мы сейчас должны исправить эту оплошность. Инициатива исходит от Самого! Так что выбора нет, подписывайте. И молчание ваше, конечно же, будет вознаграждено. Но если проболтаетесь, двадцать пять лет без права переписки. В лучшем случае.
— Хорошо, нам нельзя знать, что за амулеты настряпали ученые для Буйных, но вы можете хотя бы сказать, зачем они вообще ввязались в дела орков? — не успокаивался Кузьма, и я понял, что он перегнул палку.
Око Праведных повернулся к нам, оторвавшись от созерцания улицы за окном, и хрипло произнес:
— Это не ваше дело! Этим вопросом занимаются компетентные органы, так что подписывайте без лишних разговоров и забудьте, что вообще когда-то видели какие-то амулеты.
Перечить полковнику никто не посмел и мы по очереди взялись за перо. Орел оставил витиеватый росчерк на полстраницы. Подпись Михаила представляла из себя просто его фамилию без дополнительных изысков, Лоб же и того скромнее — накорябал что-то вроде плюса. Последним поставил свою завитушку я и вернул документ о неразглашении куратору.
— Так, замечательно! Вот теперь, когда все оформлено надлежащим образом, можем и продолжить… Тем более, что дело — архиважное! Кажется, все — черная полоса, чернее быть уже не может. Ан нет! Поистине, тьма бескрайна! Что, казалось, может быть ужаснее пропажи Посоха? Ничего! А как насчет проникновения врага в закрытый сектор? На ХАЭС!
— Что?! — вырвалось у Михаила.
— Да, да! Астральная энергетическая станция захвачена! Конечно же, это дело рук Лиги. И никто не знает, что там происходит. И похоже, что эта дерзкая акция и пропажа Посоха — звенья одной цепи.
— И вы по прежнему не хотите ничего нам рассказать про амулеты, — вполголоса пробормотал упрямый Кузьма.
— Забудьте про амулеты! Шайка Булыги не имеет отношения к пропаже посоха, — раздраженно ответил Правдин.
— А кто имеет? — не удержался я.
— Мы не будем обсуждать это… — полковник обвел взглядом маленький неуютный кабинет и выразительно добавил: — здесь.
Сразу стало понятно, что он имел ввиду не кабинет, а все здание городского Комитета, и у меня не осталось сомнений, что здесь прослушивается каждый угол.
Правдин открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут в дверь постучали и в следующую секунду, не дожидаясь приглашения, вошел Немощин. Я остро почувствовал сгустившееся вокруг напряжение. Полковник снова отвернулся к окну, всем своим видом показывая презрение к вошедшему. Правдин, однако, с большим вниманием уставился на комитетчика в ожидании новостей.
— Товарищи, — торжественно произнес тот. — Наша любимая Родина в опасности!
— Это нам известно, — вежливо ответил Правдин, единственный, кто не выглядел так, будто проглотил лимон, конечно не считая полковника, выражение лица которого мы не видели.
Немощин оглянулся на меня:
— Та записка, которую ты мне передал…
— Уже перевел? — спросил я.
— Продрался через эльфийское словоблудие, перевел. Пишет некто — Филипп ди Плюи, храни меня Астрал… Две новости: плохая и хорошая. Плохая состоит в следующем: Лига плетет заговор против Империи, и, увы, эта отрава проникла очень глубоко. У них тут целая культурная экспансия! Слушайте, что пишет этот вислокрылый: «…в